— Они подговорили охранников или подкупили, я не знаю… — Виктор массировал шею, на которой проглядывалась тонкая синяя линия, след от удавки. — Словом, все вертухаи вдруг будто испарились… Меня затащили в сральник, начали душить, а затем, думая, что я мертв, бросили в яму… — Не могу поверить… Кто «они»? Кому выгодна ваша смерть? — Леньке Карапузу. Слышали про такого? — Да, конечно… — чуть поразмыслив, сказал Сан Саныч. — Он у нас недавно… И совсем недурно танцует… Что же вы с ним не поделили? — Старая история, гражданин капитан… Много времени займет, если рассказывать с самого начала. Карапуза специально сюда подослали, чтобы он прикончил меня. — Виктор посмотрел Сан Санычу в глаза. — Не верите?.. — Честно признаться, даже не знаю… Впрочем, что только не случается в этих стенах… — Сан Саныч, я к вам всегда хорошо относился, да и вы не испытывали ко мне ненависти… — Допустим, — насторожился капитан, — я вам симпатизировал. Вы способная, многогранная личность, тянетесь к искусству, вкладываете в работу всю свою душу, не чураетесь… — Да я не в этом смысле! — Виктор досадливо махнул рукой, и капельки жидких фекалий брызнули в лицо капитану. — Ох, простите… — Ничего страшного… — Сан Саныч выудил из кармана носовой платок, но, оглядев себя с ног до головы, печально вздохнул и сунул его обратно. — Я в чисто человеческом смысле, понимаете? Но меня обязательно убьют, если вы мне сейчас не поможете… Ордер на мою смерть выписан, и приговор приведут в исполнение, чего бы это ни стоило. — Настолько серьезно? — Вы себе даже представить не можете… — прошептал Виктор. — Ума не приложу, чем я смогу вам помочь… Рад бы, но я всего лишь заместитель начальника по культурно-воспитательной части… — У меня есть единственная возможность остаться в живых. Это побег. — Побег… — растерянно повторил Сан Саныч. — Суд, разжалование, тюрьма, лишение всех прав, конец карьеры… Заманчивая перспективка. Но ради спасения жизни я готов пойти на это… Вот только… — Он вопросительно взглянул на Кротова. — Каким образом?.. — У вас есть какое-нибудь оружие? — оживился Виктор. — Пистолет Макарова, — ответил капитан. — Но я его с собой не ношу… Держу дома, в ящике для обуви… Постойте-ка… Это не подойдет? — В его руке появился складной перочинный ножик. — Я, знаете ли, не люблю яблоки с кожурой… — В самый раз. — Виктор поднялся с пола и, поморщившись от боли, выпрямился в полный рост. — Я все-таки не совсем… — Будете моим заложником. — Кротов взял у капитана ножик. — Я приставлю эту штуковину к вашему горлу, и мы вместе выйдем на улицу. — И какова же моя задача? — без особого энтузиазма в голосе поинтересовался Сан Саныч. — Погромче кричать и просить «попок», чтобы они ни в коем случае не стреляли. — Все понятно… — закивал головой капитан. — Вы правы, идея неплохая. Но очень вас прошу… у меня жена, двое детей… Будьте осторожны с ножом… — Постараюсь. — Кротов заставил себя улыбнуться. — Но и вы постарайтесь не подвести меня… Через несколько минут в исправительно-трудовой колонии строгого режима объявили тревогу. Загудели сирены, зажглись прожектора, защелкали затворы автоматов, забегали солдаты. Окруженные со всех сторон, по уши в засохшем дерьме, Виктор и Сан Саныч стояли посреди небольшой площади перед контрольно-пропускным пунктом. — Не стреляйте! — тоненьким голоском верещал капитан. — У этого подонка нож! Он перережет мне горло, ни перед чем не остановится, ему нечего терять! — Погромче и поистеричнее, — попросил его Кротов. — Куда уж громче? — сквозь зубы процедил Сан Саныч. Над зоной разнесся властный голос, усиленный мощными динамиками: — Кротов, брось оружие! Лицом на землю, руки за голову! Это приказание повторилось десяток раз. Со стороны беглеца и его заложника не последовало никаких действий. После небольшого затишья послышался тихий хлопок, и… пуля просвистела рядом с ухом Сан Саныча. Это было всего лишь предупреждение, стрелок промазал умышленно. — Нет! Ради Бога! — Капитан закричал так громко, что у Виктора заложило уши. — У него в руках не только нож! У него еще и граната! — На этом Сан Саныч не успокоился и усугубил и без того критическую ситуацию. — С выдернутой чекой! — Хорошая идея! — Кротов выразил свое восхищение находчивостью заместителя начальника по культурно-воспитательной части. — Самый момент заявить о своих требованиях… — напомнил ему Сан Саныч. — А теперь слушайте меня внимательно, «попки», если не хотите, чтобы вашего легавого выродка разметало по всей зоне! — Виктор начал пятиться к КПП, увлекая за собой податливого капитана. — Мне нужен автомобиль с полным баком и гарантия того, что за нами не будет погони! Иначе я разожму руку! Даю вам на размышление две минуты! Ровно через две минуты Сан Саныч сел за баранку армейского «козла», а Виктор юркнул на переднее сиденье и на всякий случай склонил голову к приборной доске. А еще через минуту они неслись по извилистой грунтовой колее, поднимая за собой столб желтой пыли… Погони не было, начальник зоны так и не решился отдать приказ снайперам уничтожить беглеца. Граната с вырванной чекой — это не шуточки. Конечно же, можно было ради такого дела пожертвовать Сан Санычем — вот только где взять ему замену? Ведь на носу всероссийский конкурс коллективов художественной самодеятельности… Глава 35. Надежда В то время между Америкой и Южной Африкой существовало довольно оживленное корабельное сообщение. В Южную Африку стремились попасть толпы охваченных алмазной лихорадкой людей, тщась найти свое счастье в виде пригоршни блестящих камешков. В основном это были обедневшие фермеры, разорившиеся коммерсанты, жулики всех мастей и даже сбежавшие из тюрьмы уголовники. Правительство Южно-Африканского союза никому не отказывало во въезде, так как алмазы, добытые руками приезжих, приносили немалые барыши. На небольшом корабле «Санта Роза», которым плыл Никита, шла безудержная гульба. В предчувствии скорого обогащения пассажиры охотно тратили свои деньги в нескольких кабаках, снабженных предусмотрительным капитаном изрядным количеством спиртных напитков, которых должно было хватить на все время плавания. На всех трех палубах стояли пьяные крики, слышалось разноязыкое пение и женский визг. Кое-где играли в карты —* в покер или макао. Время от времени вспыхивали потасовки, частенько перераставшие в жестокие драки. Никита держался подальше от этих компаний. Цель его поездки совершенно не совпадала с намерениями большинства пассажиров, и поэтому он старался уходить от всяческих расспросов. Однако было совершенно невозможно три месяца подряд избегать общества людей, да еще таких любопытных, как будущие старатели. Человек, сторонящийся компаний, вызывал подозрение. Окружающие сразу начинали думать, что ему известно какое-нибудь тайное месторождение алмазов или еще что-нибудь подобное, и, конечно же, старались выведать причину его молчания. Чтобы избавиться от лишних расспросов, Никита присоединился к одной, на его взгляд, довольно приличной компании, которая состояла из нескольких человек солидного вида, путешествующих со своими женами. Все они говорили по-английски, что, впрочем, было не особенно важно — разговаривали они между собой довольно редко. Долгое и утомительное время в пути они убивали за карточным столом. Играли по маленькой, просто для развлечения, и с удовольствием приняли Никиту за стол. К слову сказать, следовали они не в Южную Африку, а в Дакар, на государственную службу. Никогда раньше не увлекающийся карточной игрой, Никита постепенно почувствовал интерес и даже вошел в азарт. От природы сдержанный, он научился играть в покер и время от времени обыгрывал своих соперников. Впрочем, он был достаточно умен, чтобы не ввязываться в крупную игру на деньги. Дни текли один за другим, складывались в недели, и на горизонте появились очертания черного континента — Африки. Вскоре «Санта Роза» зашла в гавань порта Дакар. Тепло попрощавшись с Никитой, его спутники сошли на берег. После двухдневной стоянки корабль снова вышел в открытое море. В Дакаре на борт судна поднялся богатый мавр в сопровождении двух охранников, вооруженных длинными саблями в изукрашенных драгоценными каменьями ножнах, и нескольких жен из своего гарема, закутанных в черные покрывала. Завидев роскошный наряд мавра и, в особенности, его пальцы, унизанные золотыми перстнями, корабельные шулера, за время пути уже успевшие заработать кругленькие суммы, сглотнули слюну. Это была настоящая добыча, не чета голодранцам, проигрывающим свои последние сбережения. Два дня мавр не выходил из своей каюты. Шулера терпеливо ждали. Наконец на третий день он вышел подышать свежим морским воздухом. Три самых отъявленных картежника моментально вынесли на палубу ломберный столик и затеяли «крупную» и очень эффектную игру с выкриками, шелестением толстых пачек банкнот и передвиганием столбиков, состоящих из золотых соверенов. Никита, который уже вполне разбирался в карточных махинациях, внимательно следил за этим спектаклем. Ему было интересно, чем все закончится. Заслышав за своей спиной шум, мавр обернулся. Играющие напряженно обменивались односложными восклицаниями. Через пару минут они раскрыли карты, и один из них сгреб довольно крупный банк. Примерно прикинув величину выигрыша, мавр проявил заинтересованность. Игроки не преминули пригласить его. Мавр из приличия отказался, но в следующем коне не смог устоять перед искушением и сел за столик. В этот день ему везло. Шулера с удовольствием отсчитывали крупные суммы из своих кошельков, щедро отпуская комплименты его сметке и сообразительности. Охранники, как дети, радовались успехам своего хозяина. На следующий день после обеда мавр уже нервно прогуливался по палубе в ожидании своих партнеров. Конечно же, они не замедлили вскоре появиться. И снова пошла игра. Через три дня мавр полностью проигрался. Никита только успевал следить, как с его толстеньких пальцев исчезают перстни с крупными камнями. К вечеру третьего дня у мавра не осталось ничего. Даже сабли охранников перешли к шулерам. Кроме того, он проиграл большую сумму в долг. В какой-то момент его соперники потребовали предъявить наличные. Мавр помрачнел. Было видно, что денег у него нет. Немного подумав, он сказал что-то по-арабски охранникам. Те куда-то ушли. — Сейчас, — сказал он игрокам с улыбкой. Через несколько минут охранники вернулись, ведя за собой одну из жен мавра. — Вот, — сказал он. — Я ценю ее в сто фунтов стерлингов. Шулера молчали. Похоже, они не ожидали такого поворота событий. Немного посовещавшись, они отрицательно покачали головами. — Ну уж нет! — произнес один из них. — На что нам твоя баба сдалась? Есть деньги — плати, а нет — так уж и быть, мы тебе долг простим. Мавр изменился в лице. Глаза его метали молнии, он гневно сжал кулаки. — Карим ас-Джалиль не нуждается ни в чьем прощении, — надменно сказал он. — Я имею достаточно средств не только оплатить проигрыш, но и чтобы продолжить игру. За такую девушку где угодно дадут не меньше ста пятидесяти золотых. Он подошел к ней и сорвал с головы платок, покрывавший ее лицо. Никита — впрочем, как и все присутствующие, — вздрогнул. Все ожидали увидеть под паранджой чернобровую восточную красавицу. Перед ними же стояла молодая, лет двадцати, белокурая девушка с большими испуганными голубыми глазами.