Слово, которое значило для нее целый мир. Слово, которое вселяло в него страх. Это шло вразрез со всеми его инстинктами. Он знал, что, если она захочет поступить в колледж за пределами штата, он должен ее отпустить. Туда, где много таких умных людей, как она. Место, полное образованных мужчин и парней из братств, которые попытаются залезть к ней под юбку. Бл*ть. Обхватив ее щеку, он посмотрел ей в глаза. — Ты когда-нибудь полюбишь другого мужчину? — Никогда, Викинг, никогда. — Если ты когда-нибудь изменишь мне, детка, я заставлю тебя заплатить. Буду причинять тебе боль каждый день до конца твоей жизни. Он ждал, что она взорвется — у нее был немного вспыльчивый характер, но девушка всего лишь поцеловала его ладонь. — Если я это сделаю, то можешь убить меня. Я все равно буду мертва внутри. Никто, кроме тебя, Викинг. Ты мой первый и последний. — Чертовски верно. Затем она неожиданно схватила его за яйца, и он задержал дыхание, пытаясь не съежиться от легкой боли. Ее глаза сузились, и она улыбнулась. — То же самое и с тобой. Прикоснешься когда-нибудь к другой женщине — и я ударю тебе битой. Она легонько сжала свой кулак. Маленькая ведьма. Она только начинала понимать, какая у нее власть над ним. Затем на ее лице снова появилось не по годам задумчивое выражение. Скоро она станет его девушкой целиком и полностью. Еще два месяца, и ему хватит на первый взнос за квартиру. Он сделает из нее честную женщину. Подарит ей кольцо с каратами, цветочное дерьмо, которое женщины любят на свадьбе, и самый большой торт, что он сможет найти. — Давай уедем, — мягко сказала она. — Уедем? Куда, детка? — Куда угодно. Подальше от моего брата. Этого района. От Сан-Франциско. Поедем куда-нибудь, где будем только ты и я. Мы можем взять с собой Сая. Ему понравилось, что она включила его младшего брата в их будущее. — Не раньше, чем я смогу дать тебе все. Она прижалась к нему и вздохнула. — У меня уже есть все. Верно. Она говорит это сейчас, но что, если он не сможет ее обеспечить? Дать ей тот образ жизни, которого она заслужила? В конечном итоге она обидится на него, как и его мать на отца. Когда тот был демобилизован и вернулся домой без ноги, весь в шрамах, она отвернулась от него. Викинг не собирался рисковать. Она повернулась к нему лицом. — У меня есть ты. Навсегда. Помнишь? Ты обещал. — Навсегда, — поклялся он. — Ты можешь не хотеть большего, но ты это получишь. Обещаю, что однажды ты получишь все это, потому что моя девочка заслуживает самого лучшего. Начиная с обручального кольца. Настоящего, с блестящим камнем и всем остальным. Елена заслуживала большего, чем дешевая подделка. Кстати об украшениях. Он порылся в прикроватной тумбочке и достал коробку. Поскольку они не собирались ужинать, он мог бы сделать ей подарок сейчас. — У меня есть кое-что для тебя. Она приподнялась, от чего простыня сползла и ее грудь обнажилась. Он должен был остановить себя от того, чтобы не схватить ее немедленно. «Ей больно, засранец. Это был ее первый раз. Придержи коней». Ее глаза заблестели, когда она достала серебряную цепочку с кулоном в виде льва. — О, она прекрасна, — Елена подняла подозрительно блестевшие глаза. — Теперь у меня есть постоянное напоминание, что моя мама и ты всегда со мной. Да, он знал, каково это, когда рвется тесная связь с родителем. Мужчина пожал плечами. — На самом деле это ничего. Однажды он подарит ей весь мир. — Это все, — мягко сказала она и повернулась, чтобы он мог надеть на нее цепочку. Вздохнув, она снова прижалась к нему и натянула простыню до носа. В следующую минуту она заснула. Глядя на часы, он вздрогнул. Черт, час назад он должен был встретиться с Саем. Он не особо жаждал снова увидеть свою мать, но ему все равно пришлось бы сделать там остановку, чтобы забрать кольцо его покойной бабушки. Если Елена уедет в институт, то только с его кольцом на пальце. Его отец сказал, куда он положил его. Он знал, что будет драться со своей мамой, если она узнает, что ему нужно. Черт с ним. Он не позволит этому остановить его. Он оделся, оставил Елене записку, что он вернется, и отправился домой. Нет, не домой. Это место не было домом с тех пор, как умер его отец и мать привела туда Фрэнка. Первым признаком того, что что-то не так, было то, что Сай не открыл дверь. Обычно его брату не терпелось выбраться из этого места и уйти с ним. В основном, чтобы просто потусоваться в гараже или на стрельбище. Его отец открыл в Сае «снайперский талант», как он это называл. Он несколько раз просил Сая переехать к нему, но, будучи преданным, он не хотел оставлять их мать. Однажды Сай увидит, что преданность — это улица с односторонним движением. До этого времени Викинг мог только уважать решение Сая. В восемнадцать лет он мог решать все сам. Он снова позвонил в звонок, но ничего не изменилось. То, что дверь оставалась закрытой, было вторым признаком того, что что-то было не так. Он знал, что внутри были люди, потому что был включен свет и он мог слышать телевизор. Викинг постучал еще несколько раз, и как раз когда он собирался вломиться, дверь открыла его мать. В ее усталых глазах появился испуг, когда она увидела его. Третий признак. Бл*ть. Не дав ей времени, что-то сказать, он ворвался внутрь. Справа от него на кушетке лежал Фрэнк и курил. На его лице с жирным блеском ярко выделялся подбитый глаз. Его здоровый глаз метнулся к кожаному ремню, который лежал на журнальном столике. Нет ни малейшего следа Сая. Ужас наполнил желудок Викинга. — Где мой брат? Фрэнк издал смешок. Его мама схватила его за локоть. — Сая здесь нет. Дрожь в ее голосе выдавала ее ложь. Он пронесся мимо нее в комнату Сая. Она была пуста. Затем он услышал звуки из ванной напротив. Викинг распахнул дверь. Его брат сидел на краю ванны и зашивал себе предплечье. Судя по его сердитому виду, он заплатил обидчику той же монетой. Викинг тренировал его сам, приняв эстафету от своего отца, который считал, что любой стоящий человек должен быть в состоянии защитить себя. При виде своего брата, избитого и покрытого синяками, в его голове начался звон, который зажег все клетки ярости в его мозгу. Викинг ринулся обратно вниз. Фрэнк вскочил с дивана, его ноги заскользили по дешевому линолеуму, покрывающему пол. Викинг оттолкнул мать, не желая тратить время на слова, и ударил Фрэнка кулаком. Фрэнк тяжело упал, споткнувшись о диван и потянув за собой лампу. Его мать начала кричать и подбежала к Фрэнку, чтобы помочь ему встать. — Ты кусок дерьма, — прорычал Фрэнк. Каждая клеточка Викинга была в огне. Он чувствовал себя возбужденным, готовым к раунду, готовым убить, почувствовать хруст костей под своими ударами. — Вставай, — он ударил себя в грудь. — Вставай, мудак, и сразись с кем-то своего размера. Фрэнк потряс головой, и этот тупой хрен действительно пошел к нему, спотыкаясь. — Нет! — бросилась между ним его мама. Ему было больно видеть ее такой, с налитыми кровью глазами, спутанными волосами, наркотиками, медленно разъедающими ее. Когда-то она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо знал. — Отойди, мама. — Двигайся, женщина, — оттолкнул ее Фрэнк. — Пора научить твоего мальчика проявить ко мне уважение. — Фрэнк не виноват! — его мать переводила между ними отчаянный взгляд. — Сай здесь живет. Он должен больше нам помогать. Фрэнк был прав, когда попросил его помочь оплатить счета. Как только он подумал, что мать не может опуститься ниже, жизнь показывала ему, что он ошибался. Фрэнк избил его брата из-за денег? Денег, которые для начала он сам должен был приносить в семью? Он не мог скрыть своего отвращения. Время слов прошло. Викинг пошел на кухню и схватил мясной нож. Он был большим, блестящим и идеальным. Когда он вернулся, глаза Фрэнка расширились. — Какой рукой ты его ударил? Фрэнк сглотнул. Даже своим затуманенным наркотиками разумом он, наконец, понял, что Викинг собирается делать. — Неважно, — ответил Викинг. — Ты никогда больше не будешь пользоваться ни одной из них.