— Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы узнать, что я отец. Ты знаешь, что я не забываю обиды легко. Попробуй посчитать. Елена удивленно раскрыла рот. Викинг не может иметь в виду того, о чем она подумала, не так ли? Пятнадцать лет? Он планировал держать ее взаперти больше десяти лет? — Ты же не серьезно... Викинг схватил ее за подбородок. — Ты, кажется, не понимаешь всей серьезности ситуации, в которой находишься. Позволь мне просветить тебя. Это называется «военный трофей». Ты — трофей. Мы воевали. Я выиграл. Ты проиграла. Это значит, что ты теперь моя, и я буду поступать так, как мне захочется. Считай это королевским указом. — И что теперь? — А как ты думаешь? — Я не вернусь в этот заплесневелый склеп! — Ты пойдешь туда, куда я тебя пошлю. Невероятно. — И позволишь мне снова простудиться? Тогда зачем вся эта возня с доктором? — Я ему не звонил, — выплюнул Викинг. — Боран сделал это, когда увидел, что ты лежишь в луже собственной слюны. Он решил, что его работа — сохранить тебе жизнь, поэтому поднял тебя наверх и попросил помощи. Это было действительно так? Единственная причина, по которой она все еще не выкашляла свои легкие, было чувство долга? — А если бы он этого не сделал? — Он знает, что происходит, когда ты облажался. Боран! — проревел Викинг, не сводя с нее глаз ни на секунду. Елена отказывалась первой отводить взгляд. На его лице был все тот же вихрь эмоций как тогда, когда он похитил ее — ярость, ненависть и плохо скрываемое желание. Она устала от этого взгляда, как и от его тирании. Когда вошел Боран, Елена знала, какой будет ее судьба, еще до того, как Викинг произнес эти слова. — Утром отведешь ее обратно в подвал. И на этот раз дашь ей свитер и носки. Елена держала рот на замке, пока Викинг не вышел из комнаты. Она ожидала, что Боран ухмыльнется и выдаст очередную остроту, но он этого не сделал. — Что? Не будет полных ненависти слов перед тем, как я вернусь в свою тюрьму? Никакого злорадства? Он высокомерно приподнял бровь. — Какое удовольствие пинать того, кто уже упал? Ты выглядишь так, словно один порыв ветра может свалить тебя с ног. Ты ни для кого не представляешь угрозы. Завтра Викинг женится на этой русской красотке. У него будет женщина, преданная этой жизни, которая не изменит ему. А ты? Он забудет о тебе. Вы оба получите то, что заслуживаете. Бросив на нее еще один презрительный взгляд, он ушел. В дуновении ветра не было необходимости. Его резких слов было достаточно, чтобы заставить ее упасть на кровать. Видимо, Елена выглядела такой измученной и побежденной, что даже Боран не счел достойной скрестить с ней мечи. Все ненавидели ее за предательство, которого она не совершала. Елена знала, как это выглядело шестнадцать лет назад. В свою защиту она могла сказать, что у нее тогда не было другого выбора. Елена была подростком, едва сделавшим первые шаги во взрослую жизнь. Возможно, тогда она совершила самую большую ошибку в своей жизни, но это был ее единственный выход. Викинг никогда не спрашивал. Он ни разу не спросил, почему она вышла замуж за Лоренцо Морелли. Конечно, Елена не могла сказать ему, не поставив под угрозу жизнь своей дочери, но ее убивало, что Викинг этого даже не спросил. Он просто предположил, что она его предала. Даже сейчас, когда Викинг держал ее в плену, все, что он хотел знать, это почему Елена никогда не рассказывала ему о Вики. Это был еще один действенный способ показать, что ему на нее наплевать. Единственная причина, по которой она все еще дышала, заключалась в том, что была матерью его ребенка и потому, что он хотел ее помучить. Ярость в глазах Викинга нисколько не потускнела за последнюю неделю. Казалось, она только выросла. Викинг собирался жениться на какой-то принцессе русской мафии и держать Елену в плену. Хуже того, она знала, что не сможет ему противостоять. Так было всегда. Она жаждала его запаха, его прикосновения, его близости. Елена вспомнила времена, когда они были вместе. И долгие, одинокие годы после этого, когда жила изолированной жизнью. Лоренцо руководил каждым ее движением. Будь она проклята, если позволит Викингу стать следующим мужчиной в ее жизни, думающим, что Елена будет его марионеткой. Он не знал Педро так, как она. Викинг понятия не имел, что для того значит имя Морелли и на какую жестокость Педро пойдет, чтобы защитить его. Викинг не знал обширный клан Морелли так, как она. Даже если он убьет Педро, его место займет другой, также преследующий Вики. Она обдумывала свой следующий шаг, когда в комнату вошла Катя с подносом в руке. В отличие от Борана, она принесла теплую еду. Увидев горячий суп, Елена едва не заплакала. Она была так несчастна. — Почему ты со мной так добра? — Я не верю, что тот, кто заботился о Вики, может быть злым. У тебя отличная дочь. Я бы хотела, чтобы Викинг позволил ей остаться, — Катя надула губки с собственническим блеском в глазах. — Я думаю попросить об этом на свой день рождения. Елена не могла не улыбнуться. Каким бы ни было положение Кати в этом доме, она точно не любила расставаться с людьми, которые ей нравились. — Спасибо. Катя пожала плечами. — Я думаю, что всем нам время от времени нужна помощь. — Так ты мне поможешь? — она не могла не быть подозрительной. Что если Катя притворится, что помогает ей, а как только Елена выйдет из комнаты, позовет на помощь? Так было с одной из племянниц Лоренцо: маленькая ведьма притворялась, что подружилась с ней, но Елена обнаружила, что она его шпионка. Это был последний раз, когда она кому-то доверяла. Катя достала из шкафа джинсы и рубашку и положила их на кровать. — Давай начнем с того, чтобы помочь тебе надеть приличную одежду. Надеюсь, они подойдут. Думаю, это самая близкая к твоему размеру вещь, которую я смогу найти за такой короткий срок. Она неуверенно взглянула на гибкое тело Кати. Мало того, что Елена была на голову ниже, так еще и ее задница никак не могла поместиться ни во что, кроме, может быть, спортивных штанов Кати. — Они принадлежали дочери экономки. Просто примерь их. Наконец-то она могла вылезти из пижамы, Елена накинула одежду. Джинсы определенно обтягивали задницу, а вырез рубашки был слишком глубоким, чтобы держать большую грудь, но в остальном Елена снова почувствовала себя человеком. Как и предполагалось, сироп от кашля снизил температуру. Она все еще чувствовала себя немного не в себе, но это было не то, с чем она не могла справиться. Катя задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Хм, похоже, грудь может вырваться из этой рубашки, но я видела и похуже. По крайней мере, задница выглядит как сон. Ты заплатила за это? — Только если посчитать все деньги, которые я потратила на шоколадные десерты. — Ах, шоколад, — мечтательно произнесла Катя. — Первая любовь каждой женщины. — Я чувствую, что ты моя родственная душа, — призналась Елена, заплетая волосы. — Жаль, что я должна уйти. — почти, но не совсем. Катя, открыв дверь, выглянула наружу, а затем помахала ей. — Горизонт чист. — В самом деле? Даже Борана нет? — Елена не могла поверить, что ее тень покинула ее. Катя покраснела. — Возможно, я сказала ему, что послежу за тобой вместо него. Кроме того, никто не ожидает, что ты сбежишь, будучи окруженной всеми ими. К тому же они развлекаются. Думаю, мужчины используют предстоящую свадьбу Викинга как предлог, чтобы выпить хорошей водки Кристоффа. Елена почувствовала укол сожаления. Ее тошнило при мысли о том, что Викинг будет навсегда привязан к другой женщине. Поймать его с ее кузиной ранило Елену и заставило кровоточить в том месте, в котором она не думала, что может что-либо чувствовать. Но даже тогда Елена всегда держалась за надежду, что однажды они будут вместе, как бы ни глупо и неосуществимо это не было. Странно, но ей никогда не приходило в голову, что однажды Викинг женится на другой. Должно быть, какое-то время она стояла, застыв на месте, потому что Катя повернулась к ней. — Прости, — тихо сказала она. — Не надо. Елена должна была знать, что этот день наступит. Возможно, это было и хорошо. Теперь она могла навсегда закрыть эту главу своей жизни, перестать цепляться за несбыточную мечту ее восемнадцатилетнего «я», потому что Викинг никогда не бросит свою жену. В его мире не было разводов. — Я знаю, что это такое… — Катя покачала головой. — Неважно. Не могу думать об этом. Мне нельзя об этом думать. — закатив глаза, она изобразила улыбку на лице, но Елена могла заметить скрытую боль. Чувствуя, что девушке нужно сменить тему, она спросила: — Ты уверена, что у тебя не возникнут проблемы, если ты поможешь мне? Катя отмахнулась от ее беспокойства. — Главное — все отрицать. Пока они не увидят, что мы покидаем эту комнату вместе, со мной все будет в порядке. Пусть докажут, что я тебя вытащила. Катя снова высунула голову из двери и, выглянув в коридор, подняла большой палец вверх. Елена попыталась почувствовать немного уверенности, когда они вместе вышли из комнаты. Катя указала ей налево, молча подсказывая куда идти, а сама пошла направо, расходясь с ней. Она навсегда останется в долгу у Кати. Сделав еще один поворот налево, Елена поднялась по лестнице. Эта часть дома казалась заброшенной. Услышав приближающиеся шаги, она прыгнула за дверь и прижалась спиной к стене. Мимо нее прошли двое мужчин, говорящих по-русски. Елена подождала, пока их голоса затихнут, и продолжила свой путь. Согласно планировке помещения, рассказанной ей Катей, Елене нужно было повернуть направо, и она сразу же попадет в гараж. Катя будет ждать ее там и вывезет ее на машине. Не было другого способа покинуть это место, если только кто-нибудь не откроет ей дверь. Пройдя коридор и повернув налево, Елена врезалась в тело. В нос ей ударил запах пота и спиртного. Она немедленно отступила, но жадные руки притянули ее к себе. — Что у нас тут? Угощение для меня? — сказал мужчина с сильным русским акцентом. Елена вскрикнула, когда его рука нащупала ее задницу. Стиснув зубы, она наступила ему на ногу и давила до тех пор, пока он не отпустил ее.