Адьютант. Прибыла ваша сестра, мэм. Бодис. Который час? Адьютант. Два. Бодис. Впусти ее. АДЬЮТАНТ прглашает ФОНТАНЕЛЬ войти и уходит сам. Фонтанель. Твой адьютант говорит, что наши мужья бежали! Бодис. У них была сегодня встреча с Главвоенсоветом. Генералы уверены, что войну мы проиграли. Фонтанель. Чушь. Мы же воюем с мужичьем. Бодис. Генералы думают, что - Фонтанель. Они не умеют думать! Компанию вели наши мужья, только поэтому мы и проиграли. Но если они и впрямь сбежали, теперь мы начнем выигрывать! Бодис. Дурочка, ты что, так ничему до сих пор и не научилась? Я отправила за ними погоню. Они сейчас там, внизу. Фонтанель. Зачем? Бодис. Зачем? Нам нужны их армии. Фонтанель. Да брось ты. Они бы и за нас дрались не хуже. Бодис. Ради нас они бы и пальцем не шевельнули. Почему, ты думаешь, я столько времени терпела своего мужа? Фонтанель. Терпела? Бодис. В лицемерии будешь упражняться с кем-нибудь другим. Ты-то ведь своего даже и убить пыталась. Мне об этом сообщили мои осведомители, а они не врут. Только у них и сохранились в этой стране какие-то моральные устои. Фонтанель (передергивает плечами) А, впрочем, мне все равно. Он перестал хныкать и пускать на мне по ночам слюни, и я сплю теперь, с кем хочу. Бодис. Трудновато, должно быть, становится найти желающих. Фонтанель (чуть погодя, негромко, но очень отчетливо) Н-ну что ж, зато я не бужу их среди ночи и не прошу подержать мою шерсть. А ты — ты потому и спишь одна? Бодис. По крайней мере, они засыпают раньше, чем я. Подпиши вот это, пока не ушла. Фонтанель. Что это? Бодис. Приговоры. Нам придется управлять страной вдвоем — но администратор из тебя никудышный, лучше и не пробовать. Фонтанель. Я подпишу только те из них, которые не противоречат моей воле. (Берет документ наугад) Что это такое? Бодис. Смертный приговор — отцу. Фонтанель. Где ручка? Бодис (пока Фонтанель подписывает) Есть масса старых вопросов, которые оставлять открытыми политически неблагоразумно. Их уже давно следовало решить, но все, конечно же, досталось нам! Фонтанель. А где он? Бодис. Партию заключенных переводят сюда, в штаб-квартиру. Пришлось эвакуировать тюрьмы. Приговоры будут приведены в исполнение немедленно, как только они прибудут. Подпиши остальные. Условный стук в дверь. БОДИС звонит один раз в колокольчик. ДВА АГЕНТА в штатском вводят ГЕРЦОГОВ КОРНУОЛЛА и НОРТА. Их явно допрашивали, но так, чтобы явных следов не осталось. Они без курток, поясов и шнурков. Они пытаются что-то сказать. БОДИС встает. Молчать! Ни слова! Ничего объяснять не нужно. Мои осведомители узнали о вас больше, чем вы сами о себе знаете, хотя все это я знала и раньше. Фонтанель. На костер их! Бодис. Тихо! Вас будут держать в камерах до тех пор, пока не появится надобность показать вас публике, или до иного какого случая. (Норт открывает рот, пытается сказать что-то) Молчать! Пока вы будете на свободе, вас повсюду будут сопровождать мои агенты в штатском. Если вы хоть что-нибудь сделаете не так, вас тут же застрелят. (Норт открывает рот, пытаясь что-то сказать) Будешь ты молчать или нет! — Публично мы в таком случае объявим, что вы пали от руки врага. Фонтанель. На костер их! Я суеверная, они принесут нам несчастье! Бодис. Уведите их вниз. ДВА АГЕНТА В ШТАТСКОМ уводят ГЕРЦОГОВ НОРТА и КОРНУОЛЛА со сцены. Фонтанель. А что ты будешь делать с войной? Бодис (звонит один раз в колокольчик) Иди-ка ты лучше обратно в постель. Не заставляй шофера ждать. ФОНТАНЕЛЬ идет к двери и сталкивается со входящим АДЬЮТАНТОМ. Фонтанель. Майор Пистон, не позволяйте моей сестре слишком загружать вас работой. Адьютант. У нас очень много дел, мэм. Фонтанель. Если она станет обижать вас, дайте мне знать. Адьютант. Есть, мэм! АДЬЮТАНТ выходит. БОДИС смотрит на карту. Бодис. Война. Власть. (За сценой Фонтанель смеется коротко, потом так же коротко смеется Адьютант) Мне приходится ночи просиживать за этим столом, работать с сестрицей, вышагивать рядом с мужем. Ты, говорят, решила так-то и так-то, но я ничего не решаю. Мне навязывают мои решения. Я меняю людские судьбы, и что-то происходит — как будто гора движется, вперед и вперед, но вовсе не потому, что я приказала ей двигаться. Я приказала срыть стену, и я же приказала остановить работы — потому что люди нужны здесь. (Она стучит по карте кончиками пальцев одной руки) А теперь я должна их перебросить сюда и сюда — (Водит по карте указательным пальцем) — потому что карта эта — моя смирительная рубашка, и это все, на что я теперь способна. Я попалась, и крепко. (За сценой быстро бьют часы. Тишина. Она задумывается, о жизни, но это не самооценка, не рефлексия. Она пытается понять, что с ней произошло) Мне не нравилось быть девочкой, но по крайней мере я иногда бывала счастлива. Потом, когда я выросла, стало получше, я смогла быть сама собой — и меня больше не унижали. Я была почти свободна! Столько у меня было планов: в один прекрасный день я стану сама себе хозяйка! Теперь вся власть в моих руках … и я рабыня! Хуже! (Звонит в колокольчик, один раз) Пистон! — Я буду работать. Я воспользуюсь каждой ошибкой, которую допустят мои враги! (Звонит в колокольчик, один раз) Война вся состоит из случайностей! Мне и нужно-то всего немного удачи! (Звонит в колокольчик, два раза) Пистон! Пистон! (Берет со стола карту и идет к двери с ней вместе) Ты что, уснул там? Она выходит. Сцена 5 Проселочная дорога, на ней тюремный конвой. ЛИР и ЧЕТВЕРО ЗАКЛЮЧЕННЫХ, скованные вместе за шею, с завязанными глазами. У ЛИРА еще и кляп во рту. Их и стерегут ТРИ СОЛДАТА (8,9 и 10). Все усталые и грязные. Все, кроме ЛИРА переговариваются негромко и нервно. Вдалеке непрерывная артиллерийская перестрелка. 8 солдат. (смотрит на карту) Долбаная карта! 9 солдат. (оглядывается кругом) Все, кранты, заблудились! 8 солдат. Заткнись! (заключенным) Ну, живей, живей! 1 заключенный. (тихо) Я больше не могу идти.