- Молодой господин, не позволите ли вы мне воспользоваться вашим биноклем? - О да, да, - молодой человек обрадовался, что к нему обратилась столь милая и столь яркая особа, и сразу отдал ей свой бинокль; попроси она у него кошелёк, наверное, он расстался бы и с ним без размышлений. – Конечно, фройляйн, прошу вас. - Благодарю вас, - всё так же улыбаясь, произнесла Зоя, бросила вниз, за перила, недоеденную булку с сосиской и взяла бинокль. Молодой человек немного удивился, поняв, что девушка смотрит не на приближающийся цеппелин, а совсем в другую сторону. - Фройляйн, «Померания» вон там, - указал он в небо. Но фройляйн только и ответила ему: - Да-да, прекрасно. И продолжила рассматривать всё что угодно, но только не дирижабль. Мало того, делала она это, необыкновенно близко подойдя к молодому человеку и выглядывая из-за его плеча. И тут её как будто обожгло изнутри. Как там говорил ей её наставник? Не совпадение и не случайность, а лютая закономерность. Вот именно так и было. Появление старухи на станции не было случайностью. И шляпу старомодную, которая почти всегда скрывает лицо женщины, она нацепила, чтобы её рыло не бросалось в глаза. Старуха была здесь не случайно и была здесь не одна. Это стало ясно девушке, когда она нашла глазами крупную фигуру, что торчала на углу аэровокзала. Это был высокий человек с необыкновенно широкими плечами. На нём был «глухой» чёрный сюртук и глубокая, до бровей, чёрная шляпа. Он стоял вплотную к стене, тщетно пытаясь быть незаметным. Но его длинные руки в перчатках, мощный торс, тяжёлая челюсть не дали Зое усомниться в его причастности к происходящему. И пожилая фрау, и этот чёрный человек-шкаф были тут неслучайно. И ждали они… Надо полагать, её, Зою Владимировну Собакину или, скорее, фройляйн Зою Лейденталль, проживающую на Гамбургер-штрассе в доме фрау Геберних. Девушка уже в этом не сомневалась, как и в том, что этими двумя всё не ограничится. - Фройляйн, куда же вы смотрите? – произнёс вежливо хозяин бинокля. – Цеппелин там, вон он, смотрите, идёт на малом ходу к штангам пирса, он уже скинул швартовые фалы. Вон те верёвки видите? - Ах вот как? А я, что, смотрела не туда? - удивлялась девушка с завидным для её случая хладнокровием. Сама же продолжала рассматривать в бинокль толпы народа, что собрались возле и вокруг здания аэровокзала. И снова она не ошиблась. Снова её молодые, цепкие серые глаза нашли подтверждение её правоты. Ещё одно. Точно такой же «чёрный человек-шкаф» стоял у входа в здание и прятался за лотком с табаком. Её хладнокровие, кажется, заканчивалось. Тугая удавка страха стала сдавливать её горло. Дело и вправду было нешуточным. Совсем нешуточным. Не зря отец Поликарп учил её не верить в совпадения. Да и какие это совпадения, какие случайности – одна и та же старуха в шуте попадается ей на глаза сначала у дома, а теперь ещё и тут, на аэровокзале, – громилы из секретной службы Короны. И всё это именно в тот день и в тот час, когда сюда, в Гамбург, из Варшавы через Берлин прибывает курьер со средствами для планируемой операции. Или, как говорили сами участники, «для акта». А курьером, что вёз деньги, был славный Ванечка. Молодой, румяный, двадцатилетний человек приятной наружности и доброго нрава Иван Андреевич Солдатов, которого Зоя знала лично. Поэтому её и послали его встретить. Зоя, услышав о таком задании, обрадовалась, она даже представляла, как будет удивлён Ваня, когда увидит её в таком смелом наряде на аэровокзале среди встречающих. После этого она должна была отвезти его на тихую и чистенькую улочку Кругкоппель, усадить за столик одного небольшого и тихого кафе, что находится на берегу озера, и уйти. На том её миссия заканчивалась. А теперь что? Что ей делать теперь? Само собой разумеется, что к Ване ей подходить и близко нельзя. Их сразу схватят, схватят обоих. Для этого ей дали сюда прийти, хотели выйти на курьера. И она их сюда привела. Но как они узнали об этом? «Это провал! Среди нас есть предатель!». В этом у девушки сомнений не было. - Фройляйн, - вежливо продолжал хозяин бинокля, - вы всё время смотрите не туда, смотрите же, вон… Цеппелин уже швартуется. - Ах да, конечно, - Зоя развернула бинокль к цеппелину. Ей нужно было несколько секунд, чтобы принять решение. И решение это было очень, очень непростое. Ведь у неё были чёткие инструкции, которым дева должна была неуклонно следовать. И один из пунктов этой выученной наизусть инструкции гласил: «В случае малейшей опасности немедленно покинуть опасное место, а покинув его и убедившись, что нет слежки, – затаиться в укромном месте и сообщить старшему о произошедшем. И сделать это при помощи телеграфа или почты». Зоя глядела в бинокль на огромный швартующийся дирижабль и думала о том, что она может легко уйти с аэростанции. Эти мужики в чёрном не бегуны. Конечно, если твари из Интеллидженс сервис проводят тут операцию, скорее всего где-нибудь рядом отирается пара кривоногих, от которых ни один человек убежать не сможет, но для них у девушки был припасён в потайном кармане двухствольный аргумент и стек для верховой езды. Кривоногие – прекрасные бегуны, но бойцы из них никудышные. Девушка была уверена, что сможет уйти с аэростанции, но вот… Ванечка… Она, конечно, уйдёт, но у тварей из Интеллидженс сервис наверняка уже есть список прибывающих на «Померании». «Они молниеносно отсортируют пассажиров и найдут его. Это они умеют. Найдут его, найдут… Для этого им нужно будет только заговорить с ним. У него иногда проступает русский акцент. Они вычислят его, лишь только заговорив с ним. Сразу поймут, что он и есть тот, за которым я сюда пришла. И тогда…», -Зоя знала, что будет тогда. Но даже думать не хотела о том, что может случится с Ванечкой. - «Уж лучше ему сразу принять яд». - Фройляйн, мне неудобно просить вас об этом, но мне было бы проще обращаться к вам по имени, поэтому разрешите представиться: Генрих Ройке, - чуть волнуясь, произнёс владелец бинокля, склонившись к её уху. Зоя оторвалась от бинокля. Дева смотрит на этого, в общем-то, приятного молодого человека, и у неё в голове рождается план. План, при котором у Генриха Ройке, милого хозяина бинокля, нет почти никаких шансов выжить. Но ей становится жаль этого ни в чём не повинного человека, и она отвечает ему немного высокомерно: - Извините, но я помолвлена. А ещё… Я не из тех, кто знакомится с мужчинами на улице, - и после протягивает ему бинокль: - Благодарю вас, господин Ройке. Девушка идёт к спуску с площадки. Она не показывает вида, но, зная, что на неё смотрят, держит, что называется, марку. Её носик вздёрнут, и она чуть-чуть улыбается. Ей ужасно страшно, по-настоящему страшно, ведь опасность совсем рядом с нею. Но Зоя не показывает вида. Мало того, она совсем не скрывается. Пусть старуха в шуте, огромные мужики в чёрных сюртуках и все те, кого она не смогла отыскать глазами, её видят, они должны считать, что ей о них ничего не известно. Но Ванечку... Ванечку она спасёт, отведёт от него опасность, а потом уже и сама уйдёт от тварей. Она сможет. Не зря её готовили с самого детства. Глава 3 Кривоногий. Она заметила его у места выгрузки багажа. Этот урод с кроткими и кривыми ногами отирался там, полагая, что его не видно. Но дева сразу различила его в толпе. Невысокий тип в дурацкой шапочке и грязном, кургузом кафтанчике. На вид выглядел, как мальчишка-подросток, но его неприятная, обезьянья физиономия заросла густыми бакенбардами. Ноги его были кривы, но убежать от такого уродца простому человеку, да и непростому, было сложно. Вернее, невозможно. А ещё они имели большие, по-обезьяньи приплюснутые носы, которые использовали так же, как их используют собаки-ищейки. Опасная в преследовании тварь, но, слава Богу, не очень эффективная при непосредственном контакте. Правда, об этом девушка знала лишь из теории, а на практике… Ну откуда у неё могли взяться практические знания, если поездка в Гамбург была её первой командировкой. Первым её делом. Может поэтому, столкнувшись с заклятым и по-настоящему страшным врагом воочию, она испытывала сильное волнение и… настоящий страх. Страх. Это удушающее чувство, от которого у неё останавливалось дыхание и которое ей удавалось подавлять только усилием воли. А с дрожью в руках дева справилась, лишь сжав кавалерийский стек изо всех сил. Вот и сейчас, проходя мимо кривоногого и приближаясь к человеку-шкафу, что торчал на углу здания, она едва сдерживала себя, чтобы не развернуться и не пойти из этого ужасного места прочь. Убраться, скрыться, сбежать как можно дальше от этого всего требовал от девушки её природный инстинкт. Но несмотря на это, она шла как раз в самую гущу, в самый эпицентр опасности. И чего ей стоило заставить себя делать это, Зоя и сама не понимала. Тем не менее, через это оглушающее чувство опасности пробивались и здравые мысли, она даже пыталась анализировать сложившуюся ситуацию: «Интересно, а кто из ИС руководит этой операцией? Скорее всего, леди Рэндольф. Конечно, она». Зоя знала, что леди Джорджиана или, как её ещё называли, Холодная леди Кавендиш, руководительница гамбургского отделения ИС, редко выходила из своего дворца из-за преклонного возраста и, как правило, посылала работать «в поле» свою юную помощницу. Увидеть саму леди Рэндольф девушка, конечно, не могла. Зоя прекрасно понимала, что англичанка сидит где-то в крытом экипаже и лишь отдаёт приказания через посыльных, но девушка прекрасно представляла её себе. Перед операцией деву в обязательном порядке знакомили с оппонентами, с теми, кто будет ей противостоять, показывали их фотографии, и Зое врезались в память облик молодой и строгой или, скорее, жёсткой женщины с темными волосами, колкими карими глазами и тяжёлой челюстью балаганного боксёра. Дева вдруг подумала, что нынче ей предстоит увидеть леди Рэндольф не на фотографии, а воочию. - Внимание, встречающие! Цеппелин «Померания», прибывший из Берлина, пришвартовался у четвёртого пирса. Прибывших можно будет встретить у четвёртых ворот. Повторяю… Зоя немного судорожно вздохнула и ещё крепче вцепилась в свой стек. Дева понимала, что пока она не встретит курьера, её «брать» не будут. Но до выхода Ванечки из ворот номер четыре оставались считанные минуты, а значит, скоро, очень скоро всё, чему она училась почти всю свою жизнь, ей понадобится, по-другому и быть не могло. Но пока пассажиры ещё не начали появляться у выхода с пирсов, ей нужно было осмотреться. Дева подошла к лавке с газетами, сделала вид, что читает свежие заголовки. Сама же быстро осматривала огромный зал здания станции. Кресла в зоне важных гостей, лавки для обыкновенной публики, кофейные лотки, дамские уборные, пекарня, ресторан, мужские уборные, кассы, выход в служебные помещения, полицейские… Пара крепких мужчин в форме и касках стоят, лениво болтая, у зоны для важных господ. Ещё один облокотился на стену возле огромных ворот входа в здание. Полицейских тоже можно считать врагами, они всегда действуют в интересах англичан. Такова политика вольного ганзейского города Гамбурга. И ещё одна старуха в шуте, копия той, которую уже видела дева, и на этой тоже грязное платье, правда, некогда оно было красного цвета. Шуте. Зоя быстро отвела от старухи глаза. «Прекрасная шляпка, чтобы прятать уродливое лицо переделанного человека, но им нужно как-то разнообразить наряд своих филёров. А то они начинают бросаться в глаза». Кажется, её начинал покидать страх. Да… Чем ближе подходила минута встречи, тем твёрже она брала себя в руки и тем спокойнее становилась. Служебный вход. Ах, как жаль, что ей не пришла в голову мысль прийти сюда, например, вчера и изучить всё здание на предмет непредусмотренного отхода. А ведь отец Поликарп говорил ей неоднократно: «всегда и заранее исследуй место, где будет происходить акт, ты должна знать местность досконально!». Но разве она могла знать, могла предположить, что простое задание встретить и проводить в условленное место курьера станет её настоящей проверкой. Настоящим испытанием. Акцией. «Ты всё должна знать, ты всё должна предвидеть, быть ко всему готовой». Должна была. Но… Не получилось. И теперь ей придётся импровизировать. Работать, как говорится, с листа. Зоя переводит свой взгляд в сторону и встречается глазами… с одним из полицейских, стоявших метрах в двадцати от неё. Да, этот человек смотрел на неё, и это был взгляд осмысленный, внимательный и холодный. Она часто ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин всех возрастов, но это был совсем другой взгляд. «Полицейские тоже в курсе, - сразу поняла девушка. – Значит, к тварям присоединятся ещё и они! Задача усложняется!». Это понимание могло вызвать у совсем юной девушки новый приступ страха или даже отчаяния… Но вместо страха, который после таких мыслей, казалось, должен был снова овладеть девушкой, у неё лишь укрепилась решимость. «Они непременно вычислят Ванечку, если я уйду», – решила Зоя и, сделав над собой усилие, двинулась к воротам, что вели на четвёртый пирс, вслед за другими встречающими. А прибывшие на дирижабле наконец стали выходить. Первыми были шумные дамы, как правило, с детьми и гувернантками, – Зоя знала, что женщин и детей всегда выпускают первыми, – а уж за ними стали появляться в проходе и господа. Протискиваясь среди обнимающихся людей, появился и он. Едва увидав его, дева поняла, что поступила правильно, оставшись на станции. Его было трудно не заметить. «Ах, Ванечка, какой же вы болван!». Иван Солдатов был неотразим: молод, высок, румян и великолепно одет. Короткий сюртук темно зелёного бархата, который прекрасно сочетался с расписным жилетом синего шёлка, бежевые панталоны и в тон им великолепный цилиндр, что следовало последней петербургской моде, перчатки, трость, небольшой изящный саквояж и великолепный алый галстук… Просто петербургский щёголь, собравшийся прогуляться по Невскому проспекту. «Господи, Ванечка, ну разве так должен выглядеть унылый берлинский бюргер, прилетевший по делам семьи в Гамбург?!». Он искал её среди десятков людей, а Зоя, заметив его, остановилась и не сходила с места. Теперь ей нужен был тот, на кого отвлекутся твари и полицейские. И она, быстро отбраковывая неподходящих пассажиров, нашла такого господина. Это был крупный мужчина с заметным животом и большими усами, он носил котелок, тёмный добротный сюртук и жилет, увенчанный золотой цепочкой для часов. В крепкой руке он легко нёс немаленький саквояж, что говорило о его силе. Именно он и должен был спасти Ванечку. Этот немаленький человек не знал, что его выбрали и что его ждёт незавидная участь. А дева знала, но для неё его судьба не имела значения, сейчас нужно было спасать курьера любыми возможными способами, иначе акт возмездия, задуманный святыми отцами, мог и не осуществиться. Она двинулась вперед и, зная, что за ней следит не одна пара глаз, подняла руку и призывно помахала. Те, кто за нею следил, не могли узнать, кому она машет, так как девушке в ответ никто рукой не помахал. Но она уверенно шла вперёд, стараясь попасться на глаза курьеру. И Ванечка её увидал. Среди суеты и толкотни, среди людей, багажа и носильщиков он нашёл её глаза. А Зоя нашла его. Но как только их взгляды встретились, как только Ванечка готов был улыбнуться ей, она тут же отвела свой взгляд и в одно мгновение подлетела к тому крупному мужчине с усами, которого выбрала из толпы прилетевших. Подлетев к нему и загородив ему путь, она сделала быстрый книксен и, улыбаясь господину со всей возможной для неё обворожительностью, произнесла: - Гер Шнайдер, я рада вас приветствовать на земле вольного ганзейского города Гамбурга. Вас ждёт оплаченный номер в гостинице, - при этом она рукой указала ему на выход. - А на стоянке экипаж. Этот усатый господин поднял на неё удивлённый взгляд. - Номер? Какой ещё номер? Фройляйн, вы, судя по всему, ошиблись, - заговорил он с заметным богемским акцентом. – так как я вовсе не Шнайдер. Моя фамилия Поланек. Всё это господин говорил вежливо, тоном доброй снисходительности к красивой девушке, которая, как ему было понятно, с кем-то его перепутала. - Вот как?! А я думала, что это именно вы герр Шнайдер из Берлина, - она разговаривала с господином Поланеком, но сама из-за его плеча искала взглядом Ванечку, который должен был вот-вот подойти. И нашла его. Их взгляды снова встретились. И дева тут же отвела от курьера глаза и теперь уже с видимой любезностью продолжила разговор с усатым господином: - Ах, как я глупа. Неужели я ошиблась? Иван Солдатов был достаточно умён, чтобы понять, что всё это неспроста, он знал, что Зоя не могла ошибиться, что она видела его и не подошла к нему, и если она так себя ведёт, значит, что-то пошло не по плану. Иван не стал останавливаться, не стал заглядывать девушке в глаза, махать ей, а просто непринуждённо прошёл мимо Зои вместе с другими пассажирами дирижабля «Померания». И дева, убедившись, что он удаляется в сторону выхода из здания аэровокзала, продолжила свою игру: - Ах, я такая рассеянная, - говорила она мужчине, который хоть и торопился, но из вежливости всё ещё не уходил от неё. – Просто должен был прилететь наш адвокат из Берлина, бабушка посла меня встретить его. А вы на него очень похожи, но я его давно не видела. - Я очень сожалею, фройляйн, что не я ваш адвокат, – отвечал мужчина, улыбаясь юной красавице. - А знаете, герр Поланек, всё равно экипаж уже оплачен, почему бы вам не воспользоваться им? - вдруг предложила Зоя и смело взяла мужчину под руку, и… тот неожиданно согласился: - У вас оплачен экипаж? - спросил он. После чего без лишних рассуждений пошёл с нею. - Да-да, оплачен, - говорит дева, сама же при этом вглядывается вперед и с чувством некоторого облегчения убеждается, что Ванечка уже выходит из здания аэровокзала. Теперь ей осталось только самой покинуть вокзал. Там, на улице, лёгкая и быстрая, она почувствовала себя намного увереннее. Но, кажется, это понимали и те, кто пришёл за нею и курьером. Те самые два полицейских, один из которых её рассматривал, двинулись к ним с господином Поланеком. К ним, к ним, сомнений в этом у Зои не было, так как на этот раз оба стража порядка внимательно смотрели на них и приближались, быстро обходя людей, что попадались им на пути.