© Юлия Лим, 2019 © Дарья Швейдель, иллюстрация, 2019 © ООО «Издательство АСТ», 2020 БЛАГОДАРНОСТИ Спасибо первым читателям и тем, кто верил, что книга достойна издания. Отдельное спасибо редакторам, указавшим на недостающие элементы сюжета. Благодаря всем вам «Лимб» подготовлен к печати дополненным и обновленным. Если вам уже знакома эта история, можете смело ее перечитать. Лукавый Пролог Голова приятно гудела. Лукавый сидел на пассажирском сиденье с закрытыми глазами. Из автомагнитолы лилась монотонная музыка. – Как ты можешь слушать эту чушь? – спросил он. – Так же, как ты своих «Линков» каждый день мучаешь, – ответил старший брат. – Эй! – Лукавый повернул голову, открыл глаза, прищурился. – Не сравнивай мою любимую группу с дерьмовой попсой, окей? Дэн засмеялся. – В следующий раз я тоже напьюсь до неприличия, и вот тогда ты меня повезешь домой. Поймешь, какое это удовольствие – тебя забирать. – У меня еще прав нет! Дэн затормозил на светофоре. Машину вело на льду. Мимо со свистом промчался спортивный автомобиль. Дэн покачал головой. – Никогда так не гоняй, слышишь? Особенно зимой, – предупредил он брата и тронулся, когда загорелся зеленый. – Тебе не помешало бы проветриться, а то мама будет ругаться. – Ты же меня отмажешь? – Я не всегда буду рядом. Повзрослей. Лукавый достал из бардачка диск любимой группы. Он потянулся за ним, дернувшись. Ремень болезненно впился в грудь. Лукавый отстегнул помеху. – Щас послушаем настоящую музыку! – cо счастливой улыбкой он склонился к CD-приемнику. Машина подпрыгнула на наледи. Диск слетел с пальца и упал на коврик в ногах. – Блин, Дэн… – Лукавый подобрал диск, сдул с него грязь, выпрямился. – Ничего страшного, все в порядке… царапин нет. – Пристегнись! – крикнул брат, ударив по тормозам. Завизжали шины. Лукавого ослепило фарами. Машину тряхнуло – кто-то врезался слева. Лукавый потянулся за ремнем. Рука скользнула по бугристой ткани – в бампер въехал другой автомобиль. Лукавого бросило в лобовое стекло: он отлетел на тротуар, изрезанный осколками. Лежа на животе, он пытался вдохнуть. Все отдалялось: вопли сигналов машин, крики людей, шум. Недавно выпавший снег стал красным. 1 Он хотел закричать, но не смог разомкнуть губ. Разжал веки, пошевелил глазами, вглядываясь в белый потолок. Затылок отозвался болью, поблизости что-то натужно запищало. – Вра… …чнул… Лукавый попробовал пошевелить рукой, но не почувствовал ее. Приподняться на локтях тоже не вышло. Слабость накатила на него ломящей волной, и он закрыл глаза. Чужие голоса обрывками забирались в уши. Он желал лишь одного: чтобы все замолчали и оставили его в покое. Кто-то прикоснулся к его веку, раскрыл глаз и посветил фонариком. – Поздр… …ел из комы, – сказал расплывчатый голос. Лукавый не различал ни пола, ни возраста людей, что окружали его. Он видел размытые силуэты, а прикосновения к коже ощущались далекими зудящими покалываниями. Мысли потухли. Пустота, беспомощность и слабость навалились на него. Он выныривал из тьмы, чтобы разглядеть потолок, а после закрывал глаза и проваливался в сон. В один из дней голос, прояснившийся и ставший знакомым, помог Лукавому не заснуть сразу после пробуждения. Он хотел повернуть голову, но у него не вышло. Невысокая худая женщина склонилась к лицу сына. Лукавый видел, как в ее глазах появляются слезы. Они падали, скатывались по его щекам, впитывались в подушку. – Ниче… не… Отдыхай… мы с пап… позаботимся… * * * Врачи и родители занимались с ним лечебной физкультурой, помогали восстанавливать речь. Поначалу Лукавый едва мог шевелить пальцами, кое-как складывать их в кулак. Постепенно тело начало слушаться его, а звуки превратились в полноценные слова. – Возвращаться всегда тяжело, – сказал ему медбрат перед очередным осмотром. – Но ты справишься. Ты парень сильный, у тебя почти все зажило. – Почти? – Когда тебя привезли, из твоего затылка торчал осколок. Хирурги его вынули, кожа заживает. Остались только шрамы, и волосы вокруг прорастают медленнее. – Можно взглянуть? – спросил Лукавый. Медбрат достал смартфон, сделал несколько снимков и показал ему. Лукавый присмотрелся: крупные некрасивые шрамы виднелись сквозь редеющие темные волосы. Он осторожно коснулся затылка. – Отрастут? – уточнил он, глядя на медбрата через отражение в экране. – Конечно. Пройдет немного времени, и… – его повезли по коридору. Лукавый нахмурился. «Время» – это слово он ненавидел теперь больше других. Пока он лежал в коме, отголоски разговоров проникали в разум. «Нужно время», «дайте ему время», «пройдет время». Никто из окружающих не знал, что для человека в коме время становится тюрьмой. * * *