Глава 30 Забирать их приехала бабушка, потому что папиной машины здесь не было. Когда их выписали, начинало темнеть, и Лили не верилось, что день как-то неожиданно прошёл, будто монетка закатилась за диван. Они встречались с разными медсёстрами, заполняли бланки, получили пакеты с книгами и пелёнками и памперсами. Папе пришлось пойти купить детское сиденье в машину, потому что об этом они не подумали, а старое, оставшееся от Лили, мама отнесла в подвал, потому что прочитала о том, как поролон со временем теряет упругость. Но наконец они были готовы к отъезду. – Четырнадцать фунтов за час парковки! – возмутилась бабушка, вставляя карту, чтобы открыть шлагбаум на выезде. – На самом деле два часа, – буркнул отец. – Пока пальтишко и шапочку надевали. – Всё равно, – не согласилась бабушка. Потом взглянула на малышку, и Лили в зеркале заднего вида показалось, что она улыбается. – А когда же вы дадите маленькому человечку имя? На заднем сиденье мама сжала руку Лили. – Мы никуда не торопимся, – сообщила она. – Обсуждаем вместе. Бабушка хмыкнула. – Настолько, что сегодня утром я обнаружила пустую постель! Слыханное ли дело? Маленькая девочка раскатывает по окрестностям на велосипеде. Про такси ей не рассказали. Папа посчитал, что бабулю хватит удар, и не важно, что таксистом была женщина. – Это мы тоже обсудим, мама, – пообещала мать Лили. – Не сомневаюсь, – фыркнула бабушка. – К счастью, она добралась до вас в целости и сохранности. Они миновали улицы с городским освещением и выехали на природу, где свет изменился. Лили ощущала весну, её яркую белизну, туман на горизонте, дерзко торчащий на фоне неба кустарник. На клумбах перед домом раскинулось сиреневое море распустившихся крокусов. – Время года сменилось, – заметила бабушка. – И не только оно, – сказал папа, берясь за дверную ручку. В доме ярко горел свет. – Странно, готов поклясться, что уходя всё выключил. – Потом повернул ручку и нахмурился. Толкнул дверь. – Не открывается, – растерянно сообщил он. – Мы её запирали, – напомнила мама. – Знаю. Я открыл. Он показал ключ. – Ой! – воскликнула Лили. Она достала из кармана старый ржавый ключ, длинный ключ от старинного замка. Вставила в замочную скважину и повернула. Дверь легко открылась. Родители удивлённо смотрели на неё. – Где ты его нашла? – спросил отец. – Прямо Средневековье. – Это долгая история, – ответила она. Бабуля Крикуля вернулась к машине. – Поеду. Вам нужно побыть вместе, семьёй. Завтра привезу вам лазанью. – Спасибо, мамочка, – поблагодарила мать. Бабушка села в машину, машина шумно дёрнулась и отъехала. Родители шли по новой кухне. – Что это на полу? Молоток для отбивных? – удивился отец. Лили прицокнула языком. – Может, зверёк какой забрался. – Проклятая собачья дверца, – нахмурилась мама, но на самом деле ей было всё равно, и Лили облегчённо вздохнула. Они сели за большим дубовым столом, и папа включил чайник. Лили только недавно начала пить чай, и ей нравилось это приятное ощущение взрослости, словно она была на равных с родителями. По телу разливалось тепло, чай подогревал его, когда отец разливал по чашкам, подсластив кипяток сахаром. – Маме не говори, – как обычно сказал он. Но мама была занята малышкой. – Погоди, – вспомнила Лили. – Пойду проведаю Волчка. – Я оставил ему много корма, – сообщил папа. «Угу, – подумала она. – Я вовсе не за тем». – Просто соскучилась, – добавила она. – Близко не подходи, и недолго, – машинально предупредил отец. Когда она вошла в кладовку, Волчок поднял голову и, радостно виляя хвостом, подошёл поласкаться. Глаза у него были обычные. Может, они и раньше были такими? Просто он удивился, увидев, что какая-то девочка и мышь лезут в дом через его дверцу, и не признал Лили? Или от неё пахло больницей. Но теперь всё это было не важно. «Слава богу, он такой же ласковый», – подумала она и вспомнила о Кротихе – та бы сейчас выдала что-нибудь подобное. Лили вернулась на кухню, к родителям. И к малышке. Она пила чай и смотрела на сад за большими стеклянными дверями. Вечернее солнце блестело внизу, между облаками, на небе расплылась нестерпимо тёмная закатная весенняя синева. Пара нарциссов выплеснула на зелень бледные жёлтые лепестки. Лили вспомнила о дереве. – Так, – заметила она. – Насчёт имени. У меня в церковном дворе майское дерево? – Да, милая, – подтвердила мама. – Я вот что подумала… Для сестрёнки. Может, посадим вишню? В саду. А малышку назовём Розой. Пусть цветут весной. Мама с папой долго смотрели на неё. Потом улыбнулись. – Замечательно! – обрадовалась мама. – Да! – согласился папа. – Со старым деревом мы, наверное, поторопились. – И зверюшкам понравится, – заметила Лили, припоминая слова Ворона про вишню. – Что? – удивился отец. – Воронам, – добавила Лили. Отец поморщился. – Ага, они всегда воровали вишню, мы за ними не успевали. Можно сеткой накрыть. – Никаких сеток в моём прекрасном саду, – возразила мама. Лили хлебнула горячего чая, согреваясь внутри, и ухмыльнулась. Это был её дом. – Розочка, – глядя на спящую на полу в автомобильном кресле малышку, произнёс отец, – да, настоящая Розочка. – Добро пожаловать домой, Роза, – сказала мама и моргнула. – Ой! Майк. Подарок. Отец широко открыл глаза.