– Как ты собираешься его сюда вызвать? – Она спрыгнула с кресла и села перед мраморным драконом. Лили вздохнула: – Об этом я еще не думала. – Может, лесть поможет? На мне всегда срабатывает! – предложила Генриетта. – В смысле – позвать его: «О, великий дракон, мы умоляем тебя: появись и помоги нам!» – так, что ли? – Лили сморщила нос. – Именно. И не забудь встать на колени. В голосе больше покорности. Помни – это он тебе нужен, а не наоборот. Лили встала на колени перед резным украшением. Хотя с Генриеттой она была согласна – дракону явно не чужды формальности, но все равно чувствовала себя глупо. – Великий дракон, мы умоляем тебя о помощи! Без твоего могущества, без твоей силы и… – Лили запнулась и посмотрела на собаку в поисках подсказки. – …и без цепких когтей! Девочка закатила глаза, но повторила: – И без твоих цепких когтей. – И блестящей чешуи. – Ой, ну хватит, хватит, это же глупо! – начала Лили, но быстро замолчала. – Про чешую я ничего не говорила… – прошептала Генриетта. Вдруг ее обхватили огромные когти, и дракон голодными глазами посмотрел на собаку. Он стал крупнее, каждый его коготь был размером с Генриетту. Мопс боялась пошевелиться. – У меня еще блестящая чешуя есть. – Дракон посмотрел на Лили. – Знаю… – прошептала она. Комнату озарил странный, серебристый свет. – Зачем ты вызвала меня? – Прошу прощения, – начала Лили. – Не надо просить прощения. Твой зов мне очень помог, разбудил меня. Я сильно проголодался. Эта собачка тебе все еще нужна? – Очень нужна! – поспешно ответила Лили. – Пожалуйста, не ешь ее. Мы найдем тебе другую еду! Дракон задумчиво кивнул: – Согласен. Возможно, мой желудок еще не готов к плотному обеду и мне действительно лучше подождать! – Он выпустил Генриетту из когтей, и та упала прямо на колени Лили. – Зачем ты звала меня? В голосе твоем я услышал мольбу. – Дракон говорил медленно и благожелательно. Лили сразу поняла: мопс оказалась права. Лесть сработала. – У меня есть друг, Питер. Он не волшебник, хотя все в этой школе думают обратное. Ему сейчас очень плохо. Учителя пытались избавить его от магии, пробовали на нем страшные заклинания, просто ужасающие. Они пытаются убедить всех детей, что магия – зло. Но с Питером они зашли слишком далеко! Я очень хочу ему помочь! Дракон кивнул, и его темные глаза блеснули: – Очень опасно проникать в голову волшебника и пытаться изъять оттуда магию. Твой друг не единственный, кому это навредило. Иди за мной! Дракон осторожно развернулся – он стал уже почти осязаемым – и пошел к двери. Вся мебель зашаталась. Он протиснулся в дверь и направился к лестнице. Лили казалось, половицы под ним прогибаются и вот-вот провалятся. Еще чуть-чуть – и дракон оживет полностью. Лили задумалась. Интересно, когда в Доме Феллов появится настоящий дракон, как на это отреагируют все учителя? Вряд ли дракону после пробуждения захочется сидеть взаперти! Он повел их в другой коридор, по правой стороне от лестницы, куда Лили раньше не рискнула заглянуть. – Тут кто-то живет? – спросила она. Дракон, словно привидение, прошел сквозь деревянную дверь, и девочка взвизгнула, а потом быстро закрыла рот руками. – За ним, скорее! Возьми меня на руки, – попросила Генриетта. Несколько светящихся колец хвоста все еще были в коридоре, не успев проникнуть сквозь дверь в ту самую комнату, куда Лили пыталась заглянуть несколько дней назад. Но тогда она оказалась запертой. Удивленная девочка посмотрела на дверь, схватила хвост дракона, и ее пальцы ощутили дерево – мягкое и теплое. Она даже не ожидала, что все так произойдет. Генриетта тихо завыла, Лили закрыла глаза, и дракон протащил их сквозь дверь – та будто растворилась. Они очутились в слабо освещенной комнате, уставленной мебелью. У почти потухшего очага сидела пожилая леди и в упор смотрела на девочку. Лили присела в реверансе. – Доброе утро, – прошептала она. Пожилая леди вежливо наклонила голову, но ничего не ответила. – Ей кажется, вы ей мерещитесь, – объяснил дракон. – Меня она вообще не видит. В ней совсем не осталось магии, а я еще не до конца ожил, чтобы меня различал глаз обычного человека. – Почему она думает, что мы ненастоящие? – прошептала Лили. Шептать, когда в комнате находится посторонний человек, невежливо, и девочка это прекрасно знала, но раз дама считает, что гостья ей привиделась, – ничего страшного. Пожилая леди покачала головой, будто отгоняя навязчивый сон, и подбросила в камин дров. – Я наблюдал за Домом Феллов с тех самых пор, как твоя магия начала меня оживлять. Думаю, дама провела в этой комнате уже много лет. Здесь еще детей не было, а она уже сидела в комнате – тогда я был очень слаб, и лишь отблески происходящего в доме сохранились у меня в памяти. Эта леди думает, что сошла с ума. – Но она не похожа на сумасшедшую! – ответила Лили. Одежда на пожилой даме была чистой и аккуратной, на голове надет чепчик. Кажется, леди вышивала, но как только свеча догорела, отложила вышивку: ставни закрыты и лишь тусклый огонек в камине освещает комнату. Стежки при таком свете совсем не видны, да и читать невозможно. – Она не сумасшедшая, но ее в этом убедили. Слишком часто ей об этом говорили. Так часто, что она сама уверовала. – Кто ей это говорил?! Мисс Мерганса? – Да. И те, кто был здесь до нее. – Дракон пристроился у кресла пожилой леди и грустно на нее посмотрел. Его чешуя засветилась ярче, и вдруг дама улыбнулась и взяла в руки вышивку. – Она видит твой свет… – заметила Генриетта. – Уверен, что ты для нее невидим? – спросила она, разглядывая вышивку. На ткани были вышиты летящие серебряные драконы из тысяч мелких стежков. Лили вздохнула. Как жалко, что ее приняли за видение! Возможно, дама смогла бы научить Лили вышивать. – Наверное, она многое знает о драконах, раз вышивает их… Дракон пожал плечами, и люстра на потолке закачалась. – Думаю, она меня чувствует. Не видит, но чувствует. Но это лишь убеждает ее, что она лишилась рассудка. – Он положил голову на подлокотник кресла и пристально посмотрел на даму, будто надеясь, что та наконец-то его заметит. Но она не заметила и спокойно продолжала вышивать. – Глупость какая-то. – Генриетта запрыгнула на колени женщине и нарочно столкнула на пол корзинку с нитками, при этом хитро посмотрев на даму: теперь она просто не может назвать Генриетту «видением». – Ого, так ты настоящая собака, – прошептала дама и подняла худую руку, чтобы погладить мопса, но замерла. – Она не укусит! – пообещала Лили. – А вообще, могла бы! – Генриетта завиляла хвостиком. – Она разговаривает! Лили думала, что сейчас дама в ужасе отпрянет, но она лишь улыбнулась и почесала Генриетте за ушами. – Давненько я не общалась с такими созданиями, как ты. Не сочти за наглость, но ты напоминаешь мне самого восхитительного кота, которого я когда-либо знала. Это было давным – давно. Генриетта с отвращением фыркнула. – Что ж, и среди котов попадаются достойные субъекты. – Я так хорошо его помню… – пробормотала дама. Лили неуверенно посмотрела на дракона. Интересно, как убедить женщину, что она в здравом уме? Генриетте, кажется, пожилая дама понравилась, несмотря на ее любовь к котам. – А почему вы здесь? – Мне было трудно поладить с семьей. Мой разум помутился. Вот меня и заперли. Я постоянно что-то забывала. Однажды не могла вспомнить, кто я вообще такая… Лили нахмурилась. – А почему вы не могли с ними поладить? – Из-за магии. – Пожилая дама вздохнула. – Понимаешь ли, мне магия очень нравилась и нравится до сих пор, – небрежно сказала она. – И семья заперла вас в комнате только из-за этого?! – возмутилась Лили. – Вам надо было держать это в тайне! Мы с сестрой так делали. Нас предали, лишь поэтому мы тут оказались. А если вы еще и не колдовали… – Все дело в том, что я не отказалась от магии публично, и это еще один симптом моего сумасшествия. – Дама нахмурилась. – Но вы совсем не похожи на сумасшедшую! – возразила Лили. – Я тогда ничего не понимала, – объясняла дама. – Постоянно что-то мерещилось, я слышала какие-то голоса. Я была уверена, что сошла с ума, хотя… – Она покраснела. – Мне до сих пор мерещатся драконы. Какая же я глупая! Откуда им тут взяться? – Это был я, – сказал дракон. – Я пришел повидать ее, она меня почувствовала. Я хотел, чтобы ее сознание прояснилось. Помогал ей.