Сжала с дрожью теплую ладонь, даже не смотря в её сторону и прошептала: - Что... Что не так? Почему вы сказали про эти... Эти препараты? - я как безумная продолжала хватать ртом воздух, а потом опустила взгляд вниз и схватилась за живот с такой силой, словно рука могла что-то там нащупать. - Сперва успокойтесь, - Эрика взяла мою ладонь в обе свои, и встряхнула вынудив посмотреть ей в глаза, - Дышите... Спокойно и ровно, - продолжила, когда я резко перевела на неё взгляд, - Моника... Дышите глубже! Сделайте глубокий вдох, потому что у вас начинается шок... Просто вдохните полной грудью! Я смотрела на её губы, смотрела на её лицо, а другой рукой, вжалась в кожу живота так, будто ногтями в неё впилась. Ладонь дрожала, я дрожала, с тем и картинка перед глазами, но я взяла себя в руки и вдохнула так, что заболели ребра, а женщина только кивнула со словами: - Вот так... Спокойно. Это не конец света, а всего лишь малыш. Проследив за тем, как она это произнесла, во мне словно что-то в тысячный раз оборвалось. Боль сжала в тисках, а дыхание из глубоко переросло в дрожащее, потому что я вспоминала. В этот момент моя память возвращала Тангира настолько явно, что я могла почувствовать его дыхание на губах, и ощутить каждое прикосновение, как наяву снова. "Мы же... Он же... Это было только в том лесу..." - я сделала глубокий судорожный вдох и закрыла глаза, чувствуя как слёзы будто разъедают лицо, настолько я похолодела, а они были горячими. - Моника! Посмотрите на меня! - женщина опять встряхнула меня, вынудив сделать ещё один глубокий вдох и со слезами осмотреть себя опять. - Что не... Что на так с ним? - я прошептала это настолько тихо, впервые почувствовав необъяснимый трепет такой силы, словно вся кожа покрылась испариной, а сердце сжалось само. - Вам нужно остаться здесь, Моника, - уверенно ответила доктор, и сжала мою руку, пока я медленно переводила взгляд, чтобы посмотреть Эрике в глаза, - Есть огромный риск выкидыша. В том состоянии, в котором вы находитесь, я совершу преступление, если отпущу вас отсюда. Вам необходимо остаться и пройти курс полной реабилитации, чтобы сохранить этого малыша. Вы должны понимать, что если выйдете отсюда и опять потеряете сознание, это может закончиться кровотечением, и тогда мы будем бессильны. Потому... Если вы действительно хотите оставить этого малыша... - она положила на мои колени тот самый планшет, а сверху поставила ручку, - Подпишите документы и позвоните родным, или отцу ребенка, чтобы они привезли ваши вещи и всё необходимое... Она только произнесла это, а я уже почувствовала как окаменела каждая часть моего тела, а голос бесцветно прошептал, пока рука продолжала сжимать больничную рубашку у живота, впиваясь пальцами в кожу: - Его нет... Женщина замерла, а её рука впервые вздрогнула, как и голос. - Он мёртв, доктор. Отец ребенка умер, а близких людей у меня не осталось. Но я могу позвонить соседке, - продолжая тихо шептать, смотрела на застывшую в шоке женщину, - Очень милая девушка, и у неё тоже есть ребенок. Думаю... Агата не откажет мне в помощи. Я перевела взгляд на бумаги и еле оторвала от себя руку, но подписала документы, опять схватившись за живот, как больная. Как безумная, я продолжала словно впивать в него ладонь так, будто она могла закрыть крохотное создание от всего мира, чтобы оно не видело и не слышало ничего, кроме моего дыхания и моего сердцебиения. Агата действительно помогла мне. Я даже подумать не могла, что рядом со мной живёт такой человек. Все время наблюдая за её жизнью, только сейчас поняла, что завидовала ей. Просто молча отбрасывала это чувство, но где-то внутри, на уровне подсознания, меня точила зависть каждый раз, когда я смотрела на их жизнь. А сейчас, передо мной стояла испуганная блондинка с тремя пакетами в руках и глазами навыкат. - Моника! Господи... - Агата села в кресло, побросав всё что принесла, и тут же схватила мою руку, заглядывая в лицо, - Ты выглядишь так, будто... Ты точно та самая Моника? - Это не смешно, Агата, - я хмыкнула и посмотрела на ворох пакетов, которые она притащила, а сама дышала так, словно бежала сюда. - Это просто ребёнок, суперанент! Поэтому выдохни, и прекрати вести себя так, словно ты заболела чем-то! Я притащила всё, что нужно и даже больше. Помню когда отсиживала здесь свой зад точно так же, постоянно хотела что-то мять и сжимать. А когда ко мне в руки попадал спинер, представляла, что это шея Рея, и жала с удвоенной силой. Гормоны... Ты скоро познаешь, что это такое во всей красе. - Ты меня уже испугала, - я тихо ответила, но уловила грусть в улыбке Агаты. - Я же могу... приходить к тебе? - она заглянула в моё лицо, но я вспомнила о том с каким миром связана, и ответила: - Нет, Агата. Спасибо за то, что помогла мне, но... Находиться со мной рядом слишком опасно, а у тебя семья. Потому не нужно. Спасибо. - Моника... - она хотела возразить, но я перехватила руку девушки и с нажимом повторила: - Это действительно опасно, Агата. Ты знаешь, кто я, и должна понимать, что не стала бы просто запугивать тебя, отвадив от общения со мной. Вы прекрасные люди, и будь я кем-то другим, уверена мы бы не раз готовили барбекю вместе... Однако... Я не просто соседка, Агата. И ты это знаешь. Потому, не нужно. И... Спасибо. Правда, спасибо. На этот раз она поняла меня сразу, и не стала спорить, потому что я действительно была с ней честна. Смотря ей вслед я понимала, что теперь и правда осталась одна, но лишь взглянув на себя, приходило понимание и того, что всё наоборот. И теперь не мне нужен кто-то, а я жизненно необходима кому-то. Я провела в клинике почти два месяца, и не могла сказать, чего было больше за это время: моей привычной апатии, или взрывов необъяснимых слёз. Как в день перед выпиской, когда встав в ванной комнате палаты, я не могла понять кто отражается в зеркале. Жизнь настолько изменилась за это время, что я потерялась. Не понимала, кем теперь стала и что делать дальше. Привычное превратилось в невозможное, а прошлое казалось будто страшным сном, от которого я слишком долго приходила в себя. Вся моя жизнь до того, как я впервые услышала слова доктора и после этого, стала как два разных мира. В одном стояла холодная монолитная женщина, уверенно ступившая когда-то за порог тюремного периметра, чтобы надеть браслет на человека, который станет чертой, между ней, и той, которая прямо сейчас смотрела на меня из зеркала. Судьба... Если бы кто-то сказал мне наперед, что всё случится именно так? Если бы я знала, чего мне будет стоить имя Тангир, сделала бы я другой выбор? Не могу сказать. Не могу, потому что я просто человек, а судя из того, что происходило со мной в том кошмаре за плечами, Невена Мароди словно родилась с тем самым ненавистным клеймом. И всё это время, словно искупляла чей-то грех. Однако... Сейчас Моника Эйс стояла у дерева на заднем дворе коттеджа своего отца и прощалась. Она держала в руках лопату, а в глубокой яме, на дне, в сырой земле лежал старый дипломат отца. В него я положила всё своё прошлое: наградное табельное оружие, документы на имя Невены Мароди, с которыми меня хотели отправить в Белград, и... серебристый кнут, свёрнутый, а в центре хранящий два обручальных кольца на цепочке. Именно они так и вынуждали стоять над этим проклятым дипломатом, и продолжать гипнотизировать его взглядом, пока я душилась слезами, но понимая, что мне нельзя этого делать и я должна терпеть, иначе потеряю самое ценное, сжав зубы захлопнула крышку и схватилась за лопату, чтобы зарыть это всё в землю, и забыть навсегда. "Сохрани! Сохрани их для меня, Невена!" - я вытирала тыльной стороной ладони слезы с лица, втягивая проклятые сопли и закапывала, зарывала в землю всё это навсегда. - Здесь... - выдохнула и отпустила ручку лопаты, когда закончила, - Здесь их не тронет никто, Тэнгри. Никогда... Но даже после этого, судьба вернула всё вспять. Однако в этот раз я была к этому готова.