Не было ни истерик, ни припадков. Я пребывала в состоянии настоящей агонии от понимая, что исчез человек, которого я люблю. В полной мере ощутив это чувство только тогда, когда Тангир ушел. Возможно вокруг что-то и происходило, но сейчас я уже не могу отыскать в памяти и этого. Подобное похоже на тихую смерть всего внутри, и она стала хуже любых криков, истерик и припадков. Всё потому, что так люди и умирают душой - тихо, молча и медленно, незаметно для других их точит и убивает горе. Только один разговор отпечатался в моей памяти и состоялся он через неделю в федеральном госпитале для военнослужащих. Я помню, как нас приняла моя сторона. Помню, как на борт транспортника поднялся подполковник Денали, которому я теперь не могла смотреть даже в лицо. Не собиралась, потому что полностью уверена - в тот же момент, как наши взгляды встретятся я спущу с запястья кнут Тангира и прекращу существование этой сволочи. Пусть он и работал на это "Окно", или ещё на какие-то другие сраные структуры, тогда - в тот момент, мне было плевать на всё. Я находилась в том состоянии, которое не могла описать и не знала, какие слова к нему подобрать. Однако спустя неделю, на короткий миг, меня смог оживить лишь вид Нам Джуна и тот самый разговор. Мужчина вошёл в палату и замер. Он только переступил порог, а я словно застыла точно так же, потому что смотря на его лицо, на этот проклятый разрез глаз, душа сворачивалась, как кровь и превращалась в пылающую субстанцию. Сердце резко останавливалось, потому что я видела не Джуна. Передо мной словно Тангир стоял. - Зачем вы пришли? - от привычного голоса не осталось и следа, а мужчина только закрыл за собой дверь. Молча встав перед ней, Джун продолжал осматривать меня, пока не произнес: - Твой брат... Его тело не нашли в Серро Гордо, а значит вполне вероятно... - Это вас не касается, мистер Нам. Просто забудьте об этом и уезжайте домой, - я повернулась обратно к окну, чтобы продолжить бесцельно наблюдать за тем, как вот уже пятый час Нью-Йорк заливает с неба вода. - Невена... От этого имени у меня побежал леденящий озноб по всему телу, а глаза настолько заболели, словно в них насыпали песка, вынуждая сдерживать слёзы. - Моё имя Моника Эйс, господин Нам. Я... - голос дрогнул, а я схватилась за плечи, ощущая как чувства возвращаются. Захотелось завыть, по-настоящему, просто свалиться на колени и рыдать так, чтобы болело в груди. Наверное, тогда я бы смогла отпустить всё, что пережила. Но подобное поведение я слишком давно похоронила в себе. Потому и зашептала еле слышно, пытаясь унять дрожь и слезы: - Уходите, Нам Джун. Хватит... Вы итак слишком пострадали, пытаясь помочь мне. Мне правда очень жаль... Однако теперь, вам не следует больше вмешиваться в это... Более... - я закрыла глаза, и удержала слезы, выдохнув и сжав зубы, - ... Более нас ничего не связывает. Езжайте к семье, и оставьте наконец это дерьмо позади. - Твой брат может до сих пор быть жив! Он может вернуться, чтобы мстить! - Джун казалось и не слышал того, что я говорю, потому я повернулась и четко произнесла: - Значит, такова моя судьба... - Небо... - Нам Джун скривился, а следом на его лице появилась холодная маска шока, - Да, вы с ним как две капли!!! Услышьте меня, агент Эйс! И примите помощь! Уезжайте в Макао, пока ваши коллеги не найдут вашего брата! - он замер, убито смотря в мои глаза, и продолжил, - Сделайте это ради него, в конце концов! - мужчина почти прорычал, чем вызвал во мне злость. - Нет... - ответила с дрожью, - Вы сделали итак слишком много. Поэтому... Хватит! Джун только замер и опять осмотрел меня, однако так ничего и не сказав, вышел прочь, а на тумбочке у дивана так и остался лежать букет белых роз. "- Ты где шлялась всё это время, зная какая тварь ведёт на тебя охоту..." - рядом опять прозвучал обрывок воспоминания, пока мои пальцы прикасались а лепесткам, вспоминая от день, когда я ответила на его поцелуй впервые. Любовь... Я не знала что это. И всегда воспринимала её только, как заботу. Точно так, как заботился обо мне приемный отец. Таким для меня было это чувство. Однако я подумать не могла, что оно может приносить такую агонию и боль. Умом понимала, что я взрослая женщина, и что подобные мысли могут скорее возникать у молодых девушек, которые впервые влюбившись видят мир в совершенно других красках. Но я пропустила этот период. Перешагнула его сквозь боль, запомнив как нечто безобразное и бесформенное. Наверное потому сейчас, я не могла опомниться от этого состояния. Ведь ровно как не знала, что такое любить, не понимала, как это - потерять эту любовь и попытаться оправиться от подобного. Дни сменялись, как серые картины за окном, пока не наступил момент вернуться домой. Я знала, что рано или поздно, снова встану над барбекю и налив себе стакан виски, начну жарить мясо, периодически посматривая на семейную идиллию моих соседей. Так случалось всегда, когда мне давали отпуск после успешного раскрытия дела и проведения спецоперации... "Да... Так было всегда..." Неизменно две недели отдыха, которые я день за днём проводила на заднем дворе своего дома. Только вот в этот раз, всё оказалось совершенно иначе, потому что прежде мне предстояло предстать перед руководством и получить почетную награду и свежие погоны за блестяще проведенное расследование. В документах и рапортах значилось, что поджигателем церквей был некий Ранко Мароди. Однако ни его тела, ни следов найдено не было, а за него выдали одного из убитых охранников клетки в Серро Гордо. Потому поиски продолжались, но уже без моего участия. Всё, что делала я - собирала вещи. Стоя в своей комнате на базе, складывала всё в небольшую сумку, а следом повернувшись к зеркалу, осмотрела свой внешний вид. Парадная женская форма, выглядела на мне, как бутафория. Я не могла даже смотреть на это. Однако поправила и шевроны, а за ними и пиджак, чувствуя как кожу груди царапает цепочка и два кольца. Повернулась и осмотрела место, в котором буквально жила до встречи с ним. Провела взглядом по всем предметам и только потом вышла в коридор, привычно бросив сумку в часового: - Забросишь мне в машину. На мои слова парнишка только кивнул и отдал честь, а я развернулась в сторону выхода в центральный офис, чтобы с него попасть в зал заседаний. Решение было принято, потому я просто на автомате выполняла то, к чему за эти недели пришел мой мозг. Я заменила в этот момент чувство агонии, тлеющее и продолжающее резать в груди, на жгучий гнев. Именно это смогло хотя бы как-то вытащить моё сознание в реальность. Нет, мне не снились ни слащавые сны, где мы опять были вдвоем. Мне даже перестали сниться кошмары. В какой-то момент я осознала, что пустота наступает, когда ты даже во сне стоишь в кромешной темноте. В ней пусто, в ней нет ни воздуха, ни запаха, ни пространства. Ты просто знаешь, что это черный вакуум и находиться в нём, теперь твоя новая цена. - Агент Эйс, - когда я вошла в зал заседаний все тут же обратили внимание на вход, а дверь которая хлопнула за мной, почему-то испугала руководство. Возможно это была не дверь, а испуг в их глазах вызвало моё выражение на лице, и то, что я держала в руках. Вернее то, что хотелось сжечь, потому что в нём от правды осталось только имя моего брата на ряду с именами несчастных женщин. Здесь находилось много людей. Все они выглядели мужественно и отчасти представительно, но смотрела я в глаза только одного человека - дяди Стена. И у него как оказалось хватило наглости смотреть в мои. Совершенно спокойно и так, словно это не он сделал из меня наживку, а из живого человека - оружие. - Здравия желаю! - мой голос вынудил присутствующих сменить выражение на их лицах, ровно как и замереть, ничего не понимая, когда на длинный стол легли три тома дела о сожжении церквей. - Агент Эйс... Что... Моника, что происходит? - дядя Стен опустил формальности, а мне стало ещё противнее.