Страх прошел. Амари опустилась на коленки и прижалась к Марципану. – Извини нас, котик! – Мяу… В этот момент в комнату влетел Флинт. Трепеща крыльями, он уселся прямо на спину Марципана и прокричал: – Пятнадцать попугаев на кормушку с зерном! Чик-чирик – и поилка с водой! Ин ахнула и прижала ладони к лицу. – Не бойся, – сказал я. – Это мой попугай, Марципан его знает и не обидит. Марципан и в самом деле только посмотрел на Флинта снисходительно и тут же перестал обращать внимание. – Это… это мой попугай… – ответила Ин. – Я его научила этим стихам! Он улетел месяц назад. Я его назвала… – Флинт? – спросил я. – Флинт! – подтвердила Ин, с восторгом глядя на меня. Волнистик, услышав свое имя, вспорхнул и сел Ин на плечо. После чего с достоинством сказал: – Ин красивая девочка! Я почувствовал, что краснею. Но, к счастью, Ин сама залилась краской и воскликнула: – Флинт, как не стыдно все повторять! Я же шутила! – Но ты и в самом деле красивая, – сказала Амари. – Без шуток. А как вы теперь поделите попугая? * * * Она покрутила в руках амулет. День клонился к вечеру. Горизонт налился алым светом заходящего солнца, словно спелое яблоко. Ин отдыхала на ступеньках крыльца от дневного зноя. Приятный ветерок легонько ласкал ее разгоряченное лицо. – Все нормально? – Отец уселся рядом с Ин. – Да, – кивнула она. – Представляешь, папа, Флинт нашелся! Он теперь у Вука живет. – Не захотел возвращаться? – Нет. Ничего, все нормально. Где-то застрекотал кузнечик. – Что-то мне так не кажется… – задумчиво сказал отец. – Видно, да? Он улыбнулся: – Что произошло? Она покраснела. – В общем, мы играли в «тайну или влияние». – Знаю такую. Мы в детстве играли в нее. Только тогда она называлась «правда или действие». – Амари задавала Вуку вопросы, типа: «Кто тебе нравится?» Отец улыбнулся: – Все ясно. Ин вздрогнула: – Что ясно? – Он тебе нравится, – сказал папа. Ин возмущенно вскрикнула: – Неправда! Отец кивнул: – Хорошо, неправда. Продолжай! – Так вот, Вук сказал, что ему нравится шатенка с глазами цвета яшмы… Какого цвета у меня глаза, а? Отец рассмеялся: – То есть тебя волнует, кто ему нравится? – Да, немного, – опустив глаза, ответила Ин. Папа подумал и сказал: – Знаешь, ты можешь пригласить его завтра на завтрак. – Правда? Спасибо! – Ин поцеловала папу в щеку и кинулась к телефону. Отец сидел на деревянных ступеньках и улыбался, покачивая головой. Солнце коснулось горизонта и окрасило вечернее небо в светло-розовый. Аромат полевых цветов придавал этому вечеру особую красоту. * * * На следующее утро мы с Амари и Рунмарионом отправились к Ин. Она пригласила нас позавтракать вместе, и мы согласились. Ночью шел дождь. Это не был серый скучный осенний ливень. Это был светлый летний дождик, под которым хочется бегать и ловить капли ртом. Я люблю такую погоду, ведь после дождя все лесные ароматы усиливаются и утончаются. Мы шли сквозь утренний лес, наполненный ароматом сосновой хвои, свежей травы и чистой воды. – Волшебство, – воскликнул я. – Чудеса, – прошептала Амари. – Как же хочется спать, – зевнул Рунмарион. Амари бросила на брата снисходительный взгляд и покачала головой. Мы дошли до дома Ин и остановились у калитки. – Ин! – позвала Амари. – Амари! – Дверь открылась, и на порог выбежала Ин. Она сияла от радости: – Проходите-проходите! Рунмарион открыл калитку и вошел в уютный садик. Следом – Амари. Я стоял на месте. Мой взгляд приковала статуя. Та самая, из валунов. Я внимательно вглядывался в этого колосса и нервничал. Глыбы нависали над нами, словно грозя в любой момент обрушиться. – Вук! – позвала Ин. Я смотрел на скульптуру и все больше пугался. Отвлечься от нее оказалось непросто – пришлось напрячь все силы.