– Я пошёл от обратного и сказал, что у их домработницы, а именно так они позиционируют Таню, была единственная подруга и вот она мне рассказала, что Таня исчезла и типа подруга подозревает, что ее убили её хозяева. Как и за что, не знает, но знает, что они очень жестоко обращались с ней, Игорек её насиловал не раз, а той и податься было некуда, она же сирота. И если бы она сбежала, то пришла бы в первую очередь к ней, к своей подруге, а она не пришла. Более того, эти типы развили уж слишком бурную деятельность по её поиску, чересчур бурную. Ну и рассказал, что типа Таня подруге рассказывала о махинациях. – Ну и заплёт, – хмыкнула Даша, – а не слишком ли сильно ты закрутил? – Не, не сильно, поверь мне. Я своего друга знаю, именно это его и зацепило. Он как доберман в стойку встал. Его это дело совершенно не касалось, да его даже другой следователь вёл. Так он не поленился, сходил к начальству и попросил это дело себе. Теперь им точно конец. – Это радует. От нас что-то нужно? – Да ничего не нужно, я всё рассказал, что вы мне обе мне выложили и ещё вот, посмотри. Это заявления на розыск Тани. Посмотри, какие они странные. Вроде как утверждают, что она у них что-то украла и в то же время от претензий отказываются. Типа вы её найдите, а мы уж сами мирным путём разберёмся. Смотри, все заявления поданы в разных районах, во всех заявлениях всё по-разному написано. Вот тут она украла сто тысяч, а тут уже миллион, а вот тут бриллиантовое колье, а тут всего лишь кольцо, но тоже с бриллиантом. Посмотри, вот тут они просто подали её в розыск, но это самое первое заявление, наверное, тогда ещё ума не хватило её в чём-то обвинить. А потом им уже кто-то насоветовал. – А почему на всех заявлениях отказ? – Потому что нет основания. От претензий они отказываются, значит, уголовное дело заводить никто не будет, а на счёт поиска… Да, кто её будет искать? Ну, ушла девчонка из дома и ушла, может просто не хочет у них работать. В полиции, поверь мне, и без Тани забот хватает. – Ты зря так думаешь, – ухмыльнулась Даша, один полицейский её все-таки нашёл. – Дай догадаюсь, – Алексей изобразил задумчивый вид, потом улыбнулся и показал всем своим видом, что только что догадался, – Паша! – Да, Паша её нашел. И не только нашел, но и ещё мамаше Игорька настучал, та приезжала даже мне немножко угрожала, кинулась с обыском к Тане домой, но дед Матвей подоспел вовремя, отогнал тварь. Слушай, а почему заявления оказались в одном месте? – А где они должны быть? А, понял, о чем ты. Потому что в итоге все заявления стекаются в одно место, городок-то маленький. Вот кто-то внимательный и заметил, что она все на одного человека. – А кстати, посмотри, – хмыкнула девушка, тыча пальчиком в экран телефона, а фамилию-то они неправильно указали. Вот так дела! И здесь, и здесь, и здесь, – Даша перелистывала фотографии и показывала на неточность в документе. – Они что, даже не знали на кого всё оформляли? – удивился Лёша. – Думаю, знали. Тут дело в другом, они же не сами оформляли документы, а скорее всего, юрист. А эти фамилию написали, как слышали, и получилось расхождение аж в две буквы. А это значит, что Таня тут совсем ни при чем… Во время обеда Леша всё время пытался покормить Дашу с ложечки, та злилась и смешно ругалась. Мужчина смеялся и успокаивался, но потом забывался, и вновь начинал попытки. – Лёша, – сердилась девушка, – ну, сколько можно говорить, у меня левая рука сломана, а не правая. Я в состоянии есть сама. А Алексей сидел и улыбался… После обеда, усаживая Дашу в машину, майор спросил водителя: – Владимир, ты сделал то, о чём я тебя просил? – Так точно товарищ майор, – доложил водитель и завёл машину. – Ну, тогда меня в штаб и потом девушку домой, – скомандовал Алексей, садясь в машину. Когда они подъехали к штабу, офицер с суровым видом вышел, на прощание махнул рукой и зашел, не оглядываясь, в здание. Водитель проводил его глазами до дверей и рванул машину с места. Когда они покинули пределы города, парень посмотрел в зеркало заднего вида и вдруг сказал: – Даш, не бросай его, пожалуйста. Даже если он тебе не нравится, пусть он хоть немного за тобой поухаживает. Он с тех пор, как у него вся семья погибла, ходил как деревянный, а с тобой стал даже улыбаться. Ты ему очень нравишься… Я наблюдал за вами через окно… Он так мило кормил тебя с ложечки… – Так и скажи, что завидуешь, – проворчала Даша, улыбаясь, – тебя-то, небось, никто с ложечки кормить не пытался. Если так завидно, бери, руку ломай, и будет тебе счастье. – Очень завидую, – засмеялся водитель, – прям, сплю и вижу, как меня майор так будет кормить. – Эээ, я не это хотела сказать, – начала шумно возмущаться Даша. – Да я понял, что ты хотела сказать, – заливисто расхохотался Володя, – но и ты, я думаю, поняла, о чём я говорю. – Кстати, Вов, ты комбикорм покупал? Скажи мне, сколько я должна? – Даш, ты что, совсем? Мне майор приказал купить, я купил, и разбираться я буду с майором, а ты, женщина, не лезь. – Ладно, не последний раз приезжаете, я придумаю, чем отплатить. Я вас яйцами закидаю. – Э, женщина, – у водителя вдруг появился кавказский акцент, – зачем нас яйцами кидать, ты нам в сумку положи, мы домой приедем, покушаем. Когда Даше гипсовали руку, ей поставили обезболивающий укол. Когда они ехали по трассе, рука у неё совсем не болела, но, когда они стали подъезжать к дому, боль вернулась и усиливалась с каждой секундой. Несмотря на то, что водитель пытался её смешить, девушке уже было не до смеха. Машина только остановилась, а Даша уже открыла дверь и, кряхтя и постанывая, попыталась вылезти из машины. Володя выскочил из-за руля и подбежал к девушке. – Даш, что, рука разболелась, да? – с жалостью спросил он, помогая выйти из машины. – Очень, – ответила Даша, морщась, – Вов, ты бы ехал отсюда, пока я не злая. – Понял, два раза повторять не надо, – засуетился парень и полез в багажник, – Ящики куда девать? – Какие ещё ящики? – не поняла девушка. – Яблоки, виноград и персики, – доложил водитель, доставая из багажника три ящика с фруктами, – сразу говорю: это не я, это командир. – Ладно, ставь на лавочку перед домом и езжай, – девушка начинала злиться. – Угу, – сказал водитель, бегом донёс ящики до лавочки и побежал обратно. – Спасибо, – крикнула девушка ему вдогонку, он, запрыгнув в машину, помахал на прощанье и отъехал от ворот. – О господи, что у тебя с рукой? – раздался голос Тани со стороны огорода, – Что на этот раз? Рухнула больница или на тебя напал поезд? – С больницей ты угадала, – усмехнулась Даша, – именно там я руку и сломала. Ты сможешь мне её срастить? – Я не умею, – со слезами на глазах сказала Таня, – а на тебе пробовать я боюсь. Но как, чёрт возьми, как ты в больнице умудрилась покалечиться? Что там можно было делать, чтобы её сломать? – Пашку спасать, – прошипела от боли девушка, что же ещё. – Ну, и как результат? – спросила язвительно Таня. – Дорогая, ты не поверишь, но результат есть, и он положительный. Порчу сняла, Пашка очнулся и тут же обматюгал меня. А я, между прочим, спасая его жизнь, сломала руку. Тань, я поймала его стрекозу, – похвасталась, расплывшись в улыбке Даша. – Да, ладно, – ахнула та и чуть не села прямо на коробки с фруктами, – ой, а это что за хрень? – Эту хрень нужно домой транспортировать, да фиг с ней, Таня, ты не поняла. Я поймала его проклятье, прикинь. Я в комнату залетаю, а она прямо над переносицей парит, я её к себе притянула и ногтем к полу. И у меня всё получилось! – Так значит, её реально поймать? – Реально! Если проклятый человек либо спит, либо без памяти, оно не на нём лежит, а парит над ним. И действовать нужно почти мгновенно. Слушай, мне кажется, такие вещи надо записывать, чтобы не забыть. Давай книгу заведём себе, как в кино у волшебников? – Давай, а сторожить её будет Василий! – Чё опять Василий? – из-за угла дома вынырнула недовольная мордаха кота. – Фрукты, говорю, Василий отнесёт. Вась, ты виноград любишь? – Фууу, – скривился кот. – Ну и замечательно, нам больше достанется. Даша приподняла коробки и понесла их перед собой, Таня шла рядом и приглядывала чтобы они не съехали на бок и не упали. Кот, как швейцар, с поклоном открыл дверь, пропуска девушек вперёд и только теперь увидел гипс на руке Даши. Глаза его расширились, и он спросил: – Что с рукой? – Перелом. Вылечить сможешь? – Я? Нет! Но Таня сможет. – Таня сказала, что не умеет и пробовать боится. – Ох, молодёжь, – проворчал кот и поманил когтем передней лапы Таню к себе. Он что-то долго тихо ей рассказывал, разводил и сводил лапы, а потом торжественно объявил Даше: – Сейчас мы тебя будем лечить! Таня посадила Дашу в кресло, сама села перед ней на стул и зашептала заклинание. Под гипсом что-то зачесалось, и рука перестала болеть. – Вась, скажи мне, пожалуйста, одну вещь, – спросила Даша кота, пока Таня шептала над рукой, – почему ты всегда заклинания говоришь нам на ухо? Почему не вслух? – Потому что, что положено Юпитеру, то не положено быку. – Ты чего несешь, Юпитер хренов? – рассердилась Даша, – Сейчас как пну под хвост так обвенеришься, что метеориты из глаз посыпятся. – Ты чего? – завопил кот, – Что я такого сказал? Это же древнелатинское выражение и смысл у него совсем другой. – Да нет, дружочек, смысл у него всегда прямой, как единственная извилина, в твоей голове. Думай, что говоришь, а то не посмотрю, что ты волшебный кот, оставлю от тебя одно мокрое место. – Правда, Вась, ты что-то не то сказал, – включилась в диалог Таня, только что закончившая лечить Дашу, – уж очень обидно получается, причем со всех сторон. Неси ножницы, гипс будем снимать.