– Фууух, если бы ты знал, как ты меня обрадовал. Не нравится мне вся эта афера, не моё это… Не хочу я служить, не по-настоящему, не по блату. И доказывать я никому ничего не хочу, я это делать не обязана. А генералы нынче меняются как перчатки. Сегодня один, завтра другой. Только одному докажешь, уже другой придёт и всё будет бесполезно. Ты не задумался о том, что, если уйдёт этот и придёт другой, под ударом, как раз, окажешься ты? Мне кажется, дурацкая это идея. Так что давай пока оставим всё как есть. Помогать я вам буду, и думаю, что не только искать потеряшек, время покажет. А если вдруг случится чудо, и генерала впечатлят мои подвиги, тогда и будем разговаривать… Поздно вечером, когда Даша вернулась домой, опять раздался телефонный звонок. Девушка сняла трубку и услышала, как рыдает пьяная мать: – Дашка, зараза такая, отдай мне немедленно мою квартиру. Она должна принадлежать мне. Если ты мне не отдашь её немедленно, я буду с тобой судиться, дрянь такая. – И что же ты скажешь в суде? Я хотела, чтобы мама переписала квартиру на меня, придурочку, и профукать её, а она взяла, да переписала её на мою умную дочь? – Дашка, – продолжала мать, – как ты не понимаешь, у меня из-за этой квартиры жизнь рушится. – Да, я понимаю, у тебя рушится жизнь. Но причём тут квартира, которая никогда тебе не принадлежала? Мама, твоя жизнь рушится из-за того, что ты много врёшь! Если бы ты не врала, что это всё принадлежит тебе, ничего этого не было! – Даша, – опять начала что-то мычать мама. Девушке это очень не понравилось. Ей было неприятно слушать пьяную мать. Ей было очень страшно, что мать может спиться и уже ничего не вернуть. Даша разозлилась, и не нашла ничего лучшего, как рявкнуть в телефонную трубку: – Мать, хватит пить. Трезвей уже и включай мозги, как дальше будешь жить! – Ой, девочки, что-то я протрезвела, – услышала девушка мамины слова, перед тем как выключился телефон. Всю ночь ей снился страшный сон. Даше снился майор, в смокинге и с тростью, Пашка, в клоунском колпаке и она, Даша в чёрном до пола платье с такой же чёрной фатой. Они все, трое стояли у какого-то страшного алтаря, обрамлённого человеческими черепами, вокруг звучала жуткая органная музыка и почему-то грустный мамин смех. Пашка скакал вокруг алтаря и гримасничал, а Даша всё время не сводила глаз с Алексея, и спрашивала, что здесь творится, что это за хрень. А тот стоял молча, и с укором смотрел на неё. В глазах его было что-то жуткое и завораживающее. Девушка посмотрела ему в глаза, вздрогнула и… проснулась. – Интересно, что я там увидела? – была первая мысль, после пробуждения. Сон был настолько жутким, что Даша, открыв глаза, не смогла сразу сориентироваться, где она находится. Долго осматривая обстановку, она с трудом соображала, на что это может быть похоже, и наконец, поняв, что она дома, в собственной кровати, вздохнула с облегчением. Дома было непривычно тихо. Никто не ходил по дому, шаркая тапочками, никто не гремел посудой на кухне. – Мама, – девушке сразу вспомнился вчерашний разговор. Очень тяжело было думать о том, что она выгнала собственную маму из дома. Время шло, а результата от такого перевоспитания не было, хотя… Прошли всего сутки, но как хотелось, чтобы было всё и сразу. Даша села на кровати. – Хочу домой, как бы абсурдно это не звучало. Надо завязывать с этими воспитательными моментами, и валить отсюда подальше. Скучно тут, и очень сложно. Слишком много вокруг глаз и ушей. Даже дар негде применить. Шторы, что ли, открыть. Девушка прищурилась, глядя на шторы, те раздвинулись сами по себе. – Фокусы для идиотов, – проворчала Даша вслух, – нужно не забыть их забрать с собой. Так, дорогая, подъём. Пора собирать зимние вещи. Девушка, не снимая пижамы, сходила на кухню, нашла еду, приготовленную Таней, и без удовольствия позавтракала. Странный сон ещё не покинул полностью её голову, и отношение к еде возникло специфическое. Ей всюду чувствовался привкус крови. Почти на автомате, она отнесла посуду в раковину. Взяв в руки кружку с медвежонком, девушка внезапно поняла, что и её нужно тоже забрать. Она же не может позволить, кому попало пить из своей кружки. А ещё она поняла, что не может здесь оставить своих друзей детства. Они не заслужили, чтобы их скидывали в угол комнаты, как ненужное барахло, вытирали об них грязные ботинки, и чтобы какой-нибудь чужой мужик лапал Дашино детство своими грязными руками. Она открыла нишу и начала искать, во что бы сложить свои вещи. Выбор был небольшой. Пустая плотная коробка, которая почему-то болталась там не один год, огромный чемодан, необычный, странный по форме и очень вместительный, который мама все время пыталась выкинуть за ненадобностью, но Даша не давала этого сделать. И огромный полиэтиленовый мешок, в который, если бы девушка захотела, могла поместиться и она. Сейчас Даша выбрала именно его и начала аккуратно укладывать своих мохнатиков. Наверное, игрушки и сами хотели уехать с девушкой, потому что они плотно улеглись, и заняли всего половину мешка. Даша встала посередине комнаты и огляделась, что можно ещё сложить в него и внезапно решила, что заберёт из комнаты всё! Ей, было жалко оставлять тут на чьё-то поругание то, что она покупала на свои кровные, выбирала с любовью и относилась бережно. Её как будто сняли с тормоза, и она как сумасшедшая стала собирать всё, что ей попадалось под руку: постельное белье, покрывало, шторы, пижамы. Внезапно она поняла, что в комнате совершенно нет вещей, которые покупала бы мать. Зато она сразу вспомнила, грязное брюшко дельфина Куклы. Нет, она действительно заберёт тут ВСЁ! Взгляд девушки упал на письменный стол, она принесла коробку и собрала туда свой старенький компьютер. Она распахнула шкаф, и в ход пошел никому не нужный чемодан. Девушка начала выгребать оттуда всю свою одежду, без разбора. Ей было совсем не важно, пригодится ли она в деревне или нет. Ей было важно то, что чужие, липкие руки, очередного маминого мужика не будут касаться этих вещей. Чемодана не хватило. Она сбегала в ближайший продуктовый магазин, выпросила у продавцов три больших коробки и понеслась обратно. Плотно утрамбовав остальную одежду, девушка с облегчением вздохнула, кажется всё… Но тут же вспомнила о драгоценностях, на которые с большим удовольствием покушался Валентин. Она сходила в зал, высыпала их прямо на пол и начала сортировать на свои и мамины. Её, в основном, были старинными и очень изящными, мамины же были современными и, по мнению Даши, совершенно безвкусными. Она бросила мамины побрякушки ей на кровать, свои же сложила в холщёвый мешочек с корявыми цветочками и спрятала в рюкзак. Устав от лихорадочных сборов, Даша плюхнулась на кровать и победоносно оглядела свою комнату. Теперь она уже не была похожа на её уютное гнёздышко. Это была безликая, чужая, пустая комната, ожидающая нового владельца. Она посмотрела на собранные вещи, и тут же возник вопрос: – И как это всё мне теперь увезти? Телефонный звонок раздался, как никогда вовремя, это звонил Алексей: – Даш, привет. Я освободился, и еду домой. Ты не хочешь поехать с нами? – Ты не поверишь, как ты вовремя, – совершенно искренне ответила Даша, – я очень хочу, но не могу. Есть обстоятельства выше меня. Но ты мне очень поможешь, если увезёшь мое барахло. Сможешь его забрать? – У тебя его много, машины нашей хватит? – поинтересовался мужчина. – Да как сказать… – задумчиво сказала Даша, глядя на коробки, – ну, мебели у меня точно нет. Чемодан, четыре коробки и огромный мешок. Не успела она отключить телефон, как в дверь уже позвонили. – Ну, хитрован, – сказала Даша, улыбаясь, и открыла дверь. На пороге стоял Алексей: – Привет, – сказал, улыбаясь, он, – грузчика заказывали, где багаж? Машина отъехала от подъезда, с полным багажником Дашиного прошлого. Девушка проводила её глазами и зашла в подъезд. На душе стало как-то противно, вся её выходка с вещами напоминала развод. Если, конечно, можно так назвать расставание с матерью. Даша грустно усмехнулась и шагнула на первую ступеньку лестницы. Внезапно, над её головой раздался жуткий скрежет металла. Девушка вздрогнула, резко отпрыгнула в сторону и подняла голову вверх. Там наверху, под самым потолком, кто-то невидимый показывал кино. Вот летит с дикой скоростью большой грузовик-лесовоз, вот лопается шина, он буквально перепрыгивает на встречную полосу и сносит несущийся ему на встречу джип. Машина переворачивается несколько раз и падает на крышу в чистом поле, из неё раздаётся душераздирающий детский крик. А лесовоз уже сносит на своём пути маленькую голубенькую легковушку, которая отлетает как кегля в кювет, и несётся прямо навстречу знакомой Даше, машине МЧС. – Нет, – заорала нечеловеческим голосом девушка, и буквально выпрыгнула из подъезда. Окинув бешеным, ничего не видящим взглядом двор, она непроизвольно потянулась в карман за телефоном. Руки предательски тряслись, и Даша никак не могла найти номер Лёши. Что-то сначала говорили, а потом и кричали старушки из Сплетснаба, но девушка их не слышала, она истерично тыкала пальчиком по панели телефона, а тот предательски всё время выдавал не те номера. – Это я во всём виновата, – уже чуть не рыдала девушка, листая контакты, – нафиг мне нужны были эти игрушки и тряпки. Господи, они сейчас погибнут из-за меня. Вдруг телефон зазвонил. Даша автоматически нажала кнопку вызова и только потом посмотрела, кто звонит. Звонила мама. Девушка нервно нажала на отбой и сказала вслух: – Да иди ты со своими истериками. Теперь девушке снова нужно было повторить процедуру поиска. Наконец, она сообразила, что в таком состоянии у неё ничего не получится и паника ей только навредит. Даша на секунду замерла, сделала глубокий вдох и снова начала листать контакты предательски дрожащими руками. В этот раз, она быстро нашла МЧС Алексей и нажала на кнопку вызова. В телефоне раздались долгие гудки. – Блин, а что я ему сейчас скажу? – начала лихорадочно соображать Даша, – Леша, остановись, а не то попадёшь в аварию? Леша, я ведьма и только что видела, как ты умрёшь? Блин, думай Даша, думай, что нужно сказать человеку, чтоб его остановить. На звонок довольно-таки быстро ответили, и девушка не успела придумать, что ей сказать. Когда она услышала короткое: «Да», ляпнула первое, что пришло ей не в голову, а на язык: – Лёша, вернитесь, я поеду с вами. Его долго ждать не пришлось. Машина тут же вернулась. Мужчина, пробурчав что-то о женском непостоянстве, вышел из машины, помог ей сесть и сел рядом, на заднее сиденье. – Это хорошая примета, – подумала девушка, – если что, на заднем сиденье легче выжить. Тьфу ты, – плюнула от досады девушка, не заметив, что она это сделала вслух. Леша очень удивился, внимательно на неё посмотрел и спросил, положив на её руку свою: – Даша, что-то случилось? От прикосновения мужчины ничего не произошло, никаких видений не плохих, ни хороших не возникло. Девушка даже не знала, радоваться ей или плакать. – Что это, конец, смерть или наоборот? – думала Даша, глядя на руку майора, – Ведь если это смерть, то должна же я хоть что-то увидеть. В кино всегда показывали, что видения должны повторяться. А если нет, если всё уже миновало и просто видеть нечего? Может, поэтому и не вижу? Господи, ну куда же он так гонит, ведь там мы можем нагнать упущенное время, – подумала с досадой Даша. – Даш, так всё-таки, что стряслось? Девушка оторвалась от своих тревожных мыслей и ответила совсем не то, что хотела сказать: – С мамой беда. – Я могу чем-то помочь? – спросил её участливо спутник. – Разве что свои мозги ей подарить, – усмехнулась в ответ собеседница. – Ну, так о матери говорить нельзя, – начал укорять её Алексей. – Это о твоей нельзя, а о моей можно, – буркнула Даша, и, уставившись в окно начала рассказывать о событиях последних дней. Конечно, она рассказала не всё, но описала поведение матери, как нельзя лучше, включая последний звонок, на который она не ответила. – М-да, дела, – сказал мужчина, внимательно выслушав Дашу, – и что теперь ты намерена делать? – Не знаю, – пожала та плечами, – ждать. – По мне, если хочешь знать, так это самое глупое решение. Чего ждать? А если она сопьется? Где потом её искать, у подружек? Судя по твоим рассказам, подружки у неё не фонтан. Они не те люди, которые выручат в беде и будут принимать у себя долго, помогая везде и во всём, выкинут на улицу, и поминай, как звали. – Вот этого я и жду, – ответила девушка, но потом, поняв, что она ответила двояко, добавила, – ну, в смысле не того, что она сопьется, а того, что пускать её никто не захочет. Надеюсь, быстро поймёт кто ей друг, а кто враг, и вернётся поумневшая домой. – А если нет? – Да что ты заладил, если, да если… – взорвалась Даша, – откуда я знаю, что будет, если… – Не надо злиться, – попытался успокоить ей Алексей, – я же тебе помочь хочу. Может, ее в клинику определить? Я заплачу. – Люди добрыя, вы посмотрите, – Даша всплеснула руками, и начала голосить по-бабьи, – какой добрый дяденька тут у нас. Заплатит он, – девушка сменила дурашливый тон на серьезный, – да если бы было всё так просто, я бы и сама заплатила. Не хочу я её в дурку определять. Не тот это случай, чтобы загонять туда родную мать. Да и не алкоголик она, это всего пару дней длится, от разочарования в жизни. – Ну, тогда у меня есть ещё один вариант. Как говорят в народе, клин клином вышибают. Давай мы её познакомим с хорошим мужиком. – А давай, – Даша резко повернулась в сторону мужчины, и оказалась с ним лицом к лицу, – сейчас выйдем на улицу и начнем зазывать. Эй, мужики хорошие, милости просим к нам, не желаете ли познакомиться с мадам. А может, тебя с ней познакомить, а? А что, ты у нас мужик видный, отзывчивый. Алексей отпрянул от Даши: – Ну уж нет, со мной не надо, старовата она для меня. Но у меня есть дядька двоюродный, как раз в Хабаре живёт, может с ним попытаться свести? Ему пятьдесят, вдовец, вот он, действительно хороший мужик.