– Вот как? – у Кости приподнялась бровь, – Ну, мать, удивила… На счёт цены, скажем так… Я не понимаю, почему ты каждое лето работала, если твоя мама в состоянии приобрести такие часы. Не иначе как в кредиты вляпалась? – Что, так дорого? – удивилась Даша. – Очень, около двухсот тысяч. Таня не сдержалась и ахнула. – Да ладно, разве могут быть такими дорогими часы? – опешила Даша. – Даш, ну, ты как маленькая, честное слово, – Костя от души рассмеялся, – бывают и ещё дороже. – М-да… – Даша немного помолчала, лихорадочно соображая, куда же их теперь девать, но в голову ничего не приходило, – Кость, а как же их теперь обналичить? – Не знаю, – он пожал плечами, – может в ломбард. Но за них больше сотки не дадут, да и долго это будет. Не знаю, – ещё раз повторил он, – мне кажется, от них избавиться будет проблематично. Купит ли их там кто-нибудь… Богатые люди по ломбардам не ходят. Даша растеряно покрутила их в руках, не зная, как поступить, но в какой-то момент она удовлетворённо хмыкнула и решительно протянула их к Косте: – Всё, решено, дарю. – Даш, ты головой в своей деревне не повредилась? У тебя там что, крыша поехала, или брёвнышко, какое, на голову упало? Это двести тысяч рублей!!! С чего такие подарки? Тебе что, эти часы руки жгут? Пусть лежат. Такие вещи цену не теряют. – Ты не поверишь, жгут, – резко ответила девушка, – бери, говорю, а то выкину, – она встала, открыла окно и замахнулась. – Э-э-э, я тебе выкину. Дай сюда, жалко же. Даш, но я не смогу сразу столько денег отдать. Я ещё не такой крутой адвокат чтоб такие часы покупать и на джипах ездить. – А и не надо. Жизнь большая, может случиться так, что денег не будет, а адвокат понадобится, будешь должен. – Дашхен, да что у тебя случилось? – теперь уже не на шутку разволновался мужчина, – Что у тебя за закидон? Даша тяжело вздохнула и начала рассказывать: – Это не у меня закидон, а у моей мамы… – Дааа, Дашка, делааа, – протянул Костя, выслушав всю историю до конца, – самое интересное, что его даже наказать не за что. Все доказательства вы уничтожили, если бы вы сразу полицию выхвали… Да и то, вряд ли, он же из дома ничего не вынес, пока… А мать-то твоя куда смотрит? – Моя мать смотрит ему в рот и безропотно выполняет всё, что он просит. Я-то сначала подумала, фиг с ним, пусть живёт, пока за чемодан не схватилась. – И как ты догадалась туда заглянуть? – Интуиция, Костян, интуиция, – девушка похлопала его по руке и поняла, что Костя восхищается ей. – Вот дурачок, – подумала она, – чему тут восхищаться. История ещё не закончена, нужно теперь как-то маму из этого выводить. – Знаешь, Даш. Я думаю, история ещё не закончена. Такие как он просто так не сдаются, и он ещё себя проявит. Ты надолго приехала? – Думала, что на пару дней. – То есть ты завтра собиралась уезжать? Даша, этого делать ни в коем случае нельзя. Я завтра прямо с утра поеду, сдам твои документы, примерно через неделю они уже будут готовы. Ты должна находиться здесь, в городе, – Костя постучал пальцем по столу. – Я тоже так думаю, – вдруг заговорила вечно молчащая Таня, – тебе уезжать нельзя. – Но я не могу здесь столько оставаться, – возмутилась Даша. – Можешь, – жестко ответил мужчина, – можешь. Даша, так надо, это не шутки… Даша ехала в такси и всё не могла успокоиться: – Нет, ну как я могу здесь остаться? У меня же куры, кот голодный, корма почти не осталось. Я не могу оставаться, придётся ездить, туда-сюда. Я же даже номер Васькиного телефона не взяла, – зашептала она на ушко Тане, – мне что, звонить деду Матвею и говорить, чтобы он предупредил моего кота? Ты понимаешь абсурдность ситуации? – Ничего с твоими животными не случится, – заявила так же шепотом Таня, – я всё уже продумала. Это я буду ездить туда-сюда. Съезжу в деревню, предупрежу Василия, если нужно, наварю ему на несколько дней. В конце концов, сгоняю на велике в магазин и куплю несколько килограмм крупы, на неделю им хватит. Только ты уж, пожалуйста, меня проводи и встреть… Когда девушки вернулись домой, мама всё так же лежала на диване. Она уже не спала, а просто тупо смотрела в потолок. Выражение её лица испугало Дашу. Было в нём что-то жуткое. Девушка не стала беспокоить маму расспросами, и пошла на кухню, готовить ужин. Таня заняла свой любимый угол и стала помогать чистить картошку. – Даш, – прошептала она тихонько, – что с мамой будем делать? Может, я с ней поговорю? Чужому человеку всегда легче рассказывать такие вещи. – Ещё чего, – фыркнула подруга, – сначала я с ней поговорю, я же её дочь. Мне кажется, такие вещи проще рассказывать близкому человеку. – Так чего же ты сидишь, иди и разговаривай, я что, сварить картошку не смогу? – зашипела Таня. Даша, аккуратно положив на стол нож, пошла на цыпочках в зал и тихо села рядышком на диван. Она не знала с чего начать разговор и что говорить в таких случаях. Девушка немного посидела, глядя на маму и тяжело вздохнув, спросила: – Мам, как ты себя чувствуешь? Мама никак не отреагировала на Дашины слова. Девушка начала гладить её по руке, та отстранилась и откинула Дашину руку. – Мам, ну не сердись. Он же аферист. Он прямо здесь, на твоей кровати с Юлечкой спал и мечтал, как продаст эту квартиру, кинет тебя и уедет на Чёрное море жить. Мам, по нему тюрьма не то что плачет, – рыдает. Мама всё так же смотрела в потолок. В какой-то момент Даше показалось, что она тихо плачет. – Мам, ну не плачь. Ты же у меня молодая, красивая, найдется нормальный мужик. – Не найдётся, – ответила та зло, – у меня никогда никого не будет, и всё из-за тебя и твоей бабки. Вы мне всю жизнь испортили, шагу нельзя без вас шагнуть. Та вечно со своим предвидением лезет… Туда не ходи, этого не делай, это не говори. На работу эту проклятую пристроила. И ты ещё теперь начала. Чем он тебе помешал? Нормальный мужик, любил меня, заботился обо мне, так нет же, всё вам не так… – Мам, ты что, меня не слышишь? О чём ты говоришь? В чём он о тебе заботился? Он делал вид, что заботится. Он а-фе-рист! Мать вскочила на ноги и заметалась как тигр в клетке. – Ну и что, что аферист, у нас что, денег мало? Квартиру бабкину жалко? Эту купила и ещё одну купит. Попросила же денег у неё, а она мне что дала? Миллион? Жалкие гроши, да пусть она ими подавится. Всю жизнь мне жить не даёт. У самой денег куры не клюют, она: «Работай, доченька, работай», всего по сто тысяч в месяц даёт, да вот эти жалкие побрякушки, – она махнула рукой в сторону комода, на котором остались лежать отобранные у Валентина драгоценности, – надоело! Вот продам квартиру и отдам всё ему, назло вам отдам. – А сама где будешь жить? А я? – вырвалось у Даши, она уже чуть не плакала. – А тебе что, жить негде, живи в деревне. А я… а я, что-нибудь придумаю. – Мам, но почему я должна жить в деревне, ты где-то там, а этот кобель в Сочи? Ведь эту квартиру купила бабушка для тебя и меня. – А потому, что мне всё надоело! Я хочу изменить свою жизнь, и я её изменю, – мать вальяжно развалилась на диване. – Ну, понятно, – Даша совершенно спокойно встала с дивана и посмотрела на мать, – монолог эгоистичной суки. Я так понимаю, бабок у нас всю жизнь было немерено, вопрос только в том, куда они девались. Нет, ты не подумай, я не в обиде за то, что работала каждое лето, я, наоборот, благодарна тебе за это, потому что не выросла такой, как ты. Ну, и если уж ты собралась менять свою жизнь… Даша пошла в комнату матери, достала большую дорожную сумку и сложила самое необходимое, вынесла сумку в зал и поставила перед матерью. – Как ты мне сегодня сказала? «Даша, ты взрослая девушка, тебе уже пора жить собственной жизнью и заботиться о себе самой. Ты сама должна позаботиться о том, где ты будешь жить»? Так вот мамочка, ты уже взрослая женщина, тебе сорок три года. Тебе, наконец-то пора жить собственной жизнью и заботиться о себе самой. Ты сама должна позаботиться о том, где ты будешь жить. Бери сумку, выход там, – Даша указала рукой на выход. – Я никуда не пойду, это моя квартира, – мать смотрела с усмешкой на дочь. – Я столько раз сегодня слышала ото всех: «Это моя квартира», что стала забывать, что она моя. Да, да, мамочка… Квартиру ты продать не сможешь, она переписана на меня. Это моя квартира, и прошу её освободить, – Даша опять показала на выход. Мама растерянно посмотрела на дочь. – Как твоя? Ты же сказала, что не знаешь, где документы на квартиру. – Я соврала, – пожала плечами Даша, – почему я должна была рассказывать всю правду при чужом мужике в одних трусах? – Но, Даша, она мне нужна! Немедленно перепиши её на меня, – потребовала мама. – Да, да, конечно, мамочка, – ответила Даша, и при помощи ведовства подняла мать вместе с сумкой с дивана и поднесла к выходу. Мать начала возмущаться и барахтаться, Даша не удержала её и уронила на пол. Мать резко вскочила на ноги и попыталась убежать в зал. Даша схватила маму за шиворот и, открыв дверь, вытолкала её в подъезд, кинув следом сумку, и с силой захлопнула дверь. Практически сразу в неё застучала мама. – Даша, открой сейчас же, – кричала она. – Вон пошла, – ответила девушка, совершенно спокойным голосом. – Ну, дай мне хотя бы денег. – Это деньги бабушки, и они тебе надоели, поживи без них. У тебя есть работа, там платят хорошую зарплату, и ты придумаешь, где жить, сама же сказала. А я тебя сюда больше не пущу, – протараторила Даша, и отошла от двери. Только сейчас она увидела Таню, которая стояла на пороге кухни. Она была серая и её било мелкой дрожью. – Твою мать, Даша, ты что натворила, чудовище? Это же твоя МАМА!!! – Чего ты испугалась, глупенькая? – устало сказала Даша, – Это же не навсегда. Она никогда не была такой, никогда! Да, она была эгоистична, да она была избалована, но сволочью она никогда не была. Это всё из-за него. Таня, у неё на почве любви башню сорвало, она меня не слышит. Она сама сказала, что продаст эту квартиру и отдаст деньги этому козлу. Так вот пусть представит, что она их уже отдала. Пусть посмотрит на своего Валентинчика, сейчас, когда у неё уже нет ничего. Пусть поживёт жизнью бомжа и поймёт, что потеряла. Может, тогда мозги встанут на место. Она долго сама не протянет, через неделю сдастся. Она не боец. А денег я ей больше не дам. Пусть живет на то, что заработала сама. Придётся корректировать бабушкино воспитание. Кроме того, бабуля сама попросила ей денег не давать. – Ну, и куда она теперь пойдёт? – с тревогой спросила Таня, – Куда ей теперь деваться? – О, полчаса за нее можно не беспокоиться точно. Первым делом она рванет к Валентинчику. Но, думаю, там ее ждет облом. И вот тут начнет наступать прозрение, она действительно станет думать о будущем. Потом будет обзванивать подружек, и какая-нибудь согласится её принять. На некоторое время, но совсем ненадолго. Потому что у каждой из них свой ветер в голове, кобель типа этого козла в кровати и сплошные заботы о своей молодости, ведь у них же молодой любовник. Все её подружки такие же, как она. Маникюры, педикюры, макияжи и всякая подобная хрень. Я думаю, на это все и уходили деньги, чтоб мордой в грязь не упасть. – И ещё на дорогие бренды, – добавила Таня, – у твоей мамы очень дорогая одежда.