Зуд в груди становился надоедливее с каждым шагом. Это чувство было не сравнить ни с чем иным: ни с трепетом перед встречей с тронувшей сердце девушкой; ни с волнением в ожидании результатов экзамена. Чувство, которое заполняло Райза, поторапливало, было ничем иным, как мучительным ожиданием выстрела револьвера, в который ты зарядил всего один патрон, крутанул барабан и поднес оружие к виску. Бам! Пуля вылетела из ствола. Райз задержался на пороге лаборатории всего на мгновение и шагнул внутрь: нечего было привлекать лишнее внимание к тому, что весь его план рухнул в одночасье. Нет, он не увидел ничего, что превратило бы его задумку в недостижимую цель. Райз просто перехотел воплощать ее в жизнь. С невозмутимым видом он прошел по опустевшему месту, где раньше находился алтарь, сделанный из мизинца Химеры, и приблизился к шкафу. Проклятье. Клятый Химера, будь он неладен, и Фелис вместе с ним. Райз взял с полки книгу, перелистнул пару страниц, бросил на пол. Достал следующую. Затем еще одну и еще. — Что ты делаешь? — Шикти покосилась на него. — Я должен обставить все так, будто искал доказательства того, что Къярт способен пробить щит Уи-Шаа. Не переставая проклинать Химеру, он наводил беспорядок. Райз злился на Химеру, злился на самого себя — за то, что решил пойти на поводу у надежды и веры в удачу, не прислушался к тому, что твердил ему разум. Тот раз за разом совал ему идеально подошедшие друг к другу детали, но Райз только отмахивался, веря, что в этот раз как-нибудь да выкрутится. Но вот реальность схватила его за челюсть, и больше он не мог отворачиваться. Химера использовал энергию духа на мизинце не просто так. Не просто так ударил именно по правой руке. Он сделал это с точностью прирожденного махинатора, зная, что никто ничего не заподозрит, потому что исчезнет та его часть, о которой никто и не вспомнит. Почти никто. Теперь Райз понимал, почему стоило ему только подумать о том, чтобы активировать энергию ненависти, как его охватывал не поддающийся контролю страх. Этот страх — элементарный инстинкт самосохранения, переданный ему вместе с душой, которую Фелис объединил с его. Жаль, что от этой сволочи ничего не осталось. Райз не отказался бы от возможности «поблагодарить» некроманта за то, во что тот его втянул. Присутствовал, правда, один момент: Райз не давал своего согласия. И подпись свою нигде не ставил. И план Фелиса, Химеры или чей он там был, его совершенно не устраивал. С рыцарями переиграть уже не получится, так что придется снова импровизировать. Если бы еще Ц-Цузу под ногами не крутился. Перебив мысли, сверху донесся грохот. — Это призванная, которую ты упоминал? — Нет. Не она. Райз оставил книги в покое и вышел в коридор. С противоположного его конца доносилось клацанье когтей по мрамору. Все отчетливее и отчетливее. Шаг был неровный, будто прихрамывающий, но при этом становящийся все торопливее. Неужели в этом проклятом дне завалялось хоть что-то хорошее? — Вы только посмотрите, — Райз не сдержал радостной улыбки, когда к звуку когтистых лап прибавилась знакомая рыживизна духа. — Это существо тоже не трогать? — без особого воодушевления поинтересовалась Шикти. — Не трогай. Клык выскочил из-за угла и бросился к хозяину. Не удосужившись заранее остановиться, он заскользил по камню и буквально смел Райза с места, повалив на пол. — Зверюга, кто тебя манерам учил?! Шершавый, дурно пахнущий язык прошелся по лицу, игнорируя все возражения. Но Райз был слишком рад появлению несносного грива, чтобы сильно противиться. Только удовлетворив свою потребность в нежностях, грив ткнулся в шею Райза обрубком морды, колючим из-за запекшейся крови и криво срастающихся краев ран. Тот, кто вырвал протезы, не сильно заботился о том, чтобы сделать все аккуратно. — Ц-Цузу, гад, я это тебе еще припомню, — пробормотал Райз. — А ну уймись уже! Сядь! Грив нехотя послушался, но, лишившись возможности поливать хозяина слюнями, заметил Шикти и, подняв шерсть на загривке дыбом, утробно зарычал. — Цыц! Клык умолк и недовольно зыркнул на Райза. — Не сочти за оскорбление, Стирающая Явь, но он со всеми так себя ведет. — Какое мне дело? Это просто глупый, покалеченный зверь, — она пожала плечами. Грив снова оскалился. — Цыц, я сказал! Не хватало еще, чтобы неугомонная зверюга накликала на свою голову гнев Шикти. Клык насупился и присмирел. Стычка с крикуном не прошла для него даром. Он отощал, полысел: там, где шерсть не выпала из-за незаживающих ран, она лезла пучками просто так. Сломанная передняя левая лапа уже начала срастаться, но срасталась криво, и с каждым шагом грив сильно заваливался на бок. Ц-Цузу, сволочь. — Посиди здесь, спокойно, ладно? Мне нужно закончить кое-какие дела, — Райз потрепал Клыка по шее, и тот теранулся щекой о его руку в ответ. Продолжая громить библиотеку Фелиса, Райз размышлял о том, есть ли в этом смысл. Если Ашши в доме нет, ее метка привязки, скорее всего, тоже была разрушена. Но она находилась у Къярта на затылке, и если метки как-то повредил Химера, бить туда было тем еще безрассудством. Может, девушка ушла из поместья? Спряталась где-то и не рискнула вернуться? Судя по состоянию Клыка, он здесь уже не первый день, и никто, кто мог бы о нем позаботиться, точно не появлялся. — Ты закончил? Райз окинул устроенный бардак придирчивым взглядом. — Да, для имитации активных поисков сгодится. Он оставил лабораторию и подошел к улегшемуся под стеной Клыку; присел рядом, провел рукой по исхудавшей шее, собирая на ладонь ломкую шерсть. Грив ворчливо зарычал, когда пальцы задели загноившуюся рану. — Ну, не ругайся ты так, — ободряюще сказал Райз. Прежде ему казалось, что такие царапины — ерунда для гривов, и, быть может, они и были ерундой, если зверь нормально питался. Но в округе попросту не было на кого охотиться. И с чего Клык решил вернуться сюда? Не знал, куда податься, и пошел домой? — Хочешь забрать его? Вопрос Шикти удивил не меньше, чем ее взгляд, в котором не было прежней холодности и недовольства. — Если Кальдеор будет не против перенести нас обоих поближе к Къярту — это только упростит дело. — Сначала обработай его раны. Он разлагается, как мертвец. Выгнав Клыка во двор на дневной свет и снеся туда целую гору склянок, Райз гадал, с чего это Шикти так внезапно сменила гнев на милость. Хлопоча над гривом, он чувствовал ее пристальное внимание, но избегал смотреть в ответ. — Не соверши глупость, Райз, — сказала женщина, когда он закончил с промывкой ран. В горле застряла тошнотворная вонь смешавшегося со спиртом гноя; пальцы отвратительно липли друг к другу. — Буду стараться. Мне доверять вам куда сложнее, чем вам мне. Все, что у меня есть — честное слово Ц-Цузу, что вы не избавитесь от меня, как только Пастырь получит Жнеца. — У тебя есть и мое слово. Райз удивленно приподнял брови. — Я думал, что тебе не нравится мое присутствие. — Как бы ни хотелось это признавать, но оно полезно, — скупо сказала Шикти. — Не из-за твоей силы. — Почему же тогда? — Твое присутствие повлияло на Ц-Цузу. Может, потому что его голос не имеет над тобой власти, а может, по какой-то другой причине. Или дело не в тебе, а в том, что именно он увидел, когда следил за некромантом-бунтарем и всей вашей сворой. Возможно, он увидел что-то, чем ему тоже захотелось обладать, — Шикти бросила взгляд на притихшего Клыка. — Сколько его знаю, он всегда был жадным и самовлюбленным. Всегда вел себя грубо и дерзко, но не позволял себе излишнюю наглость в отношении других рыцарей. Он предпочитал отыгрываться на тех, кто был рядом с ним. Но после возвращения он изменился и с каждым днем, проведенным в твоем обществе, менялся все больше. Такой Ц-Цузу мне по душе. А потому можешь быть уверен: когда твой некромант примкнет к Пастырю, ты, эта твоя укравшая силу Неугасающего, и даже этот дурно-пахнущий зверь смогут быть в безопасности под моей защитой. — Эти слова много для меня значат, Стирающая Явь Расщепляющая Шикти, — Райз улыбнулся и склонил голову в поклоне. - 18 - Афракс пал. Испарился, будто никогда и не было. Не было островерхих шпилей башен, не было зеленеющих в весеннем тепле аллей и тихих внутренних двориков, где шептали фонтаны. Не осталось даже возвышающихся над городом исполинов. Взрыв выкорчевал их из земли, опрокинул, словно пустотелых болванчиков. Наверное, он отбросил бы и Химеру, если бы тот не схватился за вонзенный в землю клинок. Кара смотрела на засыпанный обломками котлован, в который превратилась столица, и не понимала, где находится. Осознание произошедшего приходило медленно, хромоного, будто ему самому приходилось собираться воедино из тысячи осколков. От горожан, что находились в эпицентре взрыва, не осталось и такой мелочи.