Взгляды рыцарей пригвоздили Ц-Цузу к месту: жалостливые, в чем-то насмешливые и немного брезгливые. Стойко выдержав вываленное на него унижение, крикун сцепил зубы и хищно оскалился. — Как жаль. Я спел бы вам прекрасную песнь, — протянул он и взглянул на рыцаря мглы. — Ни капли не уважаемый мной Веереетаан, позволь поделиться с тобой историей из моего детства. Однажды отец объяснил мне очень простое, но зачастую забываемое всеми правило: за любой поступок приходится платить. Если не платишь ты, значит, за него платит кто-то другой. Неуловимым глазу движением Ц-Цузу переместился за спину сына Веереетаана. Его нога уперлась чуть выше поясницы, руки схватились за секаторы. Истошный вопль разнесся по округе, когда Ц-Цузу одним рывком вырвал его конечности и отпихнул Старшего Таана ногой, как собаку. Веереетаан метнулся к сыну, поймал его, потерявшего сознание от шока, и взревел: — Ц-Цузарравальш! — Попроси Швею, пусть пришьет ему что-нибудь другое. А это я пущу на корм свиньям, — крикун помахал в воздухе сочащимися кровью «секаторами». — Кальди! Здесь я закончил. Ц-Цузу зло усмехнулся и исчез. - 9 - — Теперь осталось только разобраться с этой потаскухой! Вслед за визгом Ц-Цузу в октаэдре раздался глухой хлопок и грохот падения. Если бы крикун ударил Кальдеора кулаком, тому и вовсе оторвало бы голову, но даже от пощечины он упал. — Хрен бы Веереетаан подобрался к Неугасающему, если бы ты его туда не перенес. Ты же участвовал в этой идиотской операции по поимке некроманта?! — Уважаемый Веереетаан велел мне телепортировать его к Неугасающему, — послушно, как и всегда, ответил Кальдеор и сплюнул кровь. — Я так и знал! — прорычал крикун и надвинулся на не смеющего подняться на ноги парня. — Ц-Цузу, что ты творишь?! — Шикти встала между ними. — Кальдеор обязан выполнять все, что ему скажет кто-либо из рыцарей. Не только ты. Он не может отказать. — Вот поэтому он и потаскуха! Интересно, если я скажу ему пойти налево, а Веереетаан — направо, он разорвется на две части? — Ц-Цузу, не смей его трогать! Он нужен Пастырю в личном подчинении, а не в роли призванного Чародеем. Шикти уперлась ладонями в живот крикуна, не позволяя приблизиться к Кальдеору. Ц-Цузу смерил ее недовольным взглядом и кисло скривился. — Ладно. Отдавать Кальди этой образине и правда не хочется, — крикун отодвинул Шикти с дороги, будто та была легче перышка, и сжал пальцы на плечах Кальдеора. — Все, вставай уже, — с этими словами он поставил парня на ноги. — Святые угодники, вытри лицо. Смотреть на тебя больно. — Сам его избил, а теперь жалуешься, — с ухмылкой заметил Райз. — А ты опять осмелел, что ли? — Вроде того. Дважды просить Ц-Цузу переключиться с одной жертвы его склочного характера на другую не пришлось. — Радуешься, небось, что твой некромант сбежал, — тут же забыв о бедняге Кальдеоре, он, точно хищный обитатель мутных вод, двинулся к Райзу. — Почему бы и нет? Даже ты радуешься, а мне, выходит, нельзя? Райз не вздрогнул, когда Ц-Цузу возник перед ним. И что крикун собирался выкинуть на этот раз? Снова продырявит ему грудь? Ударит в лицо? Или расщедрится на что-то новое? Увы, Шикти не дала ему проявить себя. — Как он смог? — пробормотала она. — Этот Неугасающий... — Опять скажешь, что он неполноценный? — Ц-Цузу зло на нее зыркнул. — ... невероятно могущественен, — помрачнев, закончила женщина. — Барьер Уи-Шаа нельзя пройти насквозь. Даже в арсенале Чародея не нашлось ничего, что могло бы... — О, давай, сравни Неугасающего со всеми бездарностями, которых знаешь. Прояви терпение, Ластик. Поймаем некроманта — узнаем секрет Неугасающего. Ц-Цузу в предвкушении помял руки и опустил взгляд на брошенные им на пол секаторы. — Приберись здесь, Кальди. Ты знаешь, что делать с этими отростками. Идем, человек. В этот раз Ц-Цузу не стал вцепляться в шею Райза мертвой хваткой: нащупав им же оставленные раны, он разжал пальцы и оставил ладонь мягко лежать на загривке. — Ты руку или вовсе убери, или хватайся, как обычно, — попросил Райз. — А то от такого нежничания мне становится не по себе. — Захлопнись, — рыкнул крикун. Когда их традиционный ритуал возвращения в «покои» завершился, Ц-Цузу устроился в скорлупе и поинтересовался: — Так значит, теперь ты согласен сотрудничать? — О чем ты? — Ты что-то там лепетал про готовность привести ко мне своего некроманта. Уже передумал? Райз надел милую улыбку. Не сказать, что тогда он говорил всерьез — так, перебирал возможные варианты отсрочки неминуемого. Хотя среди кипы поганых новостей нашлось и что-то обнадеживающее: пускай его сила не могла пробиться сквозь щит Уи-Шаа, но для Химеры барьер не был препятствием. Словно прочтя его мысли, Ц-Цузу вкрадчиво спросил: — Ты же попробовал применить свои таланты на куполе Уи-Шаа? Отпираться было бессмысленно. — Попробовал. — И как? — Не особо. — И какие выводы сделал? — Тебя интересует что-то конкретное? — Меня интересует, когда в твою дурную голову наконец придет осознание. Когда ты поймешь, что у вашей затеи нет ни малейшего шанса? Сколько мне еще ждать? — Даже не знаю. Химера сегодня повеселился на славу. — И? Думаешь, когда выбор встанет между тем, чтобы сохранить жизнь некроманту и сохранить отары, кто-то выберет твоего мальчишку? С этим нельзя было спорить. Задайся рыцари целью убить Химеру, и они пустили бы в ход поглотители. Или приказали бы Кальдеору переместиться к Къярту, расширив область поражения. Если слишком затянуть эту игру в кошки-мышки, рыцарям может надоесть ждать. Сколько времени у него осталось? — Но ведь Къярт неописуемо ценен. — Не ценнее всех отар. — Действительно? Ц-Цузу замешкался — всего на мгновение, но хватило и этого. — Все дело в Жнеце, да? Ты так толком и не объяснил, что это и какое отношение имеет к Къярту. — Тебе-то что? Райз вздохнул и посмотрел на крикуна, точно на несмышленого ребенка — с добрым сочувствием и безграничным терпением. Во взгляде Ц-Цузу что-то переменилось, но Райз так и не смог понять, что именно. Неужто этот крикливый, кидающийся на всех тип — в глубине души любитель мягкого подхода? — Ц-Цузу, мне казалось, ты отлично понял мои стремления, но, похоже, это не так. Позволь мне объяснить еще раз: в каком бы то ни было противостоянии я предпочитаю находиться на стороне итогового победителя. Как я могу выбрать между Къяртом и Пастырем, если мне не известны все сильные стороны одного и слабые другого? — Слабые стороны Пастыря? — Ц-Цузу расхохотался. — По-твоему, я должен был повестись на эту шитую белыми нитками уловку и все тебе выложить, как на духу? — Значит, слабые стороны все-таки имеются. Это не уловка Ц-Цузу. Ты сам из раза в раз повторяешь, что у Къярта нет шансов. Но тебе не стоит так уверенно ставить на вашу победу, если моя информированность о слабых сторонах Пастыря может как-то повлиять на исход. Но сейчас речь даже не о нем. Я спросил тебя о Жнеце. Ты ответишь или нет? — Если тебе так приспичило, — проворчал Ц-Цузу.