– Ты можешь не волноваться за свою сестру, – флегматично заметил Войтех. – Со мной она будет в полной безопасности. И я значительно больше доверяю ее благоразумию, чем ты, поэтому не стану вмешиваться в неподходящий момент. Кроме того, у меня есть определенные причины просить тебя пойти с Сашей, а самому вернуться сюда с Лилей. Ваня непонимающе нахмурился, и Лиля звонко рассмеялась. – Давай, шевели мозгами, братец. Или тебе подсказать? Начинается на «ви», кончается на «дения». Войтеху полезно покрутиться тут, когда все стихнет. Вдруг на него снизойдет очередное озарение. Войтех невозмутимо кивнул, хотя сам до такого изящного обоснования распределения обязанностей не додумался. Ваня закатил глаза, всем своим видом показывая, что он об этом думает, однако больше спорить не стал. – Пошли, Айболит, – он махнул рукой Саше. – Я видел, где эти чудики палатки разбивают. Саша бросила быстрый взгляд на Войтеха, пытаясь понять, действительно ли он надеется что-то увидеть здесь или это отмазка для Сидорова, а на самом деле ему просто хочется поработать с Лилей. Она не стала ничего спрашивать и молча отправилась вслед за Иваном. Если дело все же в видениях, Дворжак наверняка им потом расскажет. 5 июля 2012 года, 23:07 оз. Сапшо, Смоленская область В лесу было уже совсем темно, сквозь плотную крону деревьев даже лунный свет пробивался с трудом, поэтому Войтех и Лилия обратно к площадке шли гораздо медленнее. Когда впереди показались яркие прожекторы полицейских, которыми те освещали место преступления, Лиля забрала у Дворжака термос с кофе и два пластиковых стаканчика и дальше пошла уже одна. Ей было немного жутко, поэтому мимо озера она постаралась проскользнуть как можно быстрее. Зевак уже не было. Видимо, когда все самое интересное закончилось, они поспешили разойтись по своим домам и палаткам. Лишь на том самом месте, где был обнаружен труп, на коленках ползал человек в штатском, да еще один курил чуть в стороне. Лиля решила, что это, скорее всего, криминалисты. Еще двоих, уже в форме, она заметила неподалеку. Соболева же нигде не было видно. Лиля решительно повернулась и пошла в сторону, где стоял полицейский уазик и несколько обычных машин. Возле одной из них она и обнаружила майора. Он курил и разговаривал с кем-то по телефону. Подождав, пока Соболев закончит разговор, Лиля изобразила на лице улыбку и уверенно шагнула к нему. – Юрий Алексеевич, я вам не помешаю? Я принесла вам горячий кофе, – она продемонстрировала ему термос и стаканы. У Юрия Алексеевича в пачке оставалась всего одна сигарета, рубашка насквозь промокла еще к полудню, а шансов переодеться в ближайшие несколько часов не было никаких. Кроме того, пустой желудок давно выражал недовольство мировой несправедливостью, и перспектива вернуться домой в очередной раз под утро никак не радовала. Он покосился на термос, потом посмотрел на блондинку. Да, точно, журналистка, она подходила к нему примерно час назад. Что ж, очень удачная взятка. Если у нее к кофе еще и бутерброд припрятан где-то в сумочке, он ей все расскажет, как духовнику на исповеди. – Надеюсь, он с сахаром, – устало отозвался Соболев, выбрасывая окурок. – Залезайте в машину, полагаю, вы собираетесь составить мне компанию. Не дожидаясь повторного приглашения, Лиля тут же юркнула на место переднего пассажира, открыла термос, налила кофе в стаканы и протянула один севшему на место водителя майору. – Кофе крепкий и сладкий, – сказала она. – Я подумала, что и глюкоза, и кофеин вам не помешают. Вам же, наверное, еще долго тут возиться? – она сочувственно вздохнула. – Светать начнет, когда закончим, но вы же не пожалеть меня пришли, хотя за кофе – спасибо, – он взял у нее из рук стаканчик, сделал один большой глоток. Кофе был отменным. – Ладно, задавайте свои вопросы. Если смогу, я отвечу. Лиля быстро закрутила термос, чтобы кофе не остывал, и полуобернулась к Соболеву. Ей нравилось, когда симпатичные мужчины оказывались умными и прямолинейными. С ними не нужно было ходить вокруг да около и пытаться выудить информацию окольными путями. Отделаться он от нее не пытался, значит, действительно заинтересовался. По крайней мере, настолько, чтобы поделиться хоть какими-то сведениями. – Расскажите мне о жертве, – попросила она. – Это ведь не секретная информация, правда? – Да мы пока сами не очень-то много знаем, – пожал плечами Соболев. – Парень, около тридцати, не местный. Похоже, что приехал на праздник. Пока не нашли с кем. На данный момент это все. – А предварительная причина смерти? Время? Орудие убийства нашли? – А с чего вы взяли, что это убийство? – он с интересом посмотрел на нее. Все-таки девушка была очень красива. Лет на десять его моложе. Из тех, что на стареющего мента без надобности и не взглянут. Одета дорого и со вкусом, в таких вещах Соболев разбирался. Лиля на секунду запнулась, понимая, что едва не выдала себя, однако тут же решила немного сменить тактику. Что там говорят о блондинках? Она несколько раз хлопнула ресницами и посмотрела на Соболева честными глазами. – Я слышала, что в толпе говорили. Вы же сразу не захотели со мной общаться, пришлось потолкаться среди местных. А там говорили, – она чуть понизила голос, как будто кто-то мог их услышать, – что эта смерть похожа на случаи пять лет назад. Вы ведь уже работали здесь тогда, да? Случаи действительно похожи? Соболев молча пил кофе, размышляя, как ответить. Ощущение повторяющейся истории возникло у него в тот же момент, когда ему сообщили о случившемся. А дальше это ощущение только усиливалось. Озеро, лес, площадка для будущего праздника. Тогда первое тело нашли почти в этом же самом месте. Никаких следов насилия, но молодой здоровый на вид парень мертв. Но не может же он сказать об этом журналистке. – Пять лет назад у нас не было убийств, – сказал он, глядя в темноту за лобовым стеклом. – Тогда были естественные смерти. На теле этого парня следов насильственной смерти тоже на первый взгляд не видно. Это можно считать сходством. – Да ладно вам, Юрий Алексеевич, – скептически усмехнулась Лиля, забывая, что собиралась играть роль чуть глуповатой блондинки. – Пять естественных смертей в одном месте за пару дней? Вам же не хуже меня известно, что так не бывает. Либо это не естественные смерти, либо они не случайны. Или у вас тут, – она махнула рукой, как бы охватывая весь его подведомственный участок, – это дело привычное? – Непривычное, – спокойно согласился Соболев. Потом повернулся к Лиле и продемонстрировал ей пустой стаканчик из-под кофе. – А еще порция мне положена? – Сколько хотите, – Лилия улыбнулась еще шире, с готовностью открутила крышку и налила ему кофе. Подождав, пока полицейский сделает несколько глотков, она снова спросила: – А пять лет назад вы нашли что-то общее между жертвами? Здесь ведь была куча народу, почему именно эти пятеро? – Хотите верьте, хотите нет, но смерти действительно были естественными, – Соболев вздохнул. – И жертвы определенно были совершенно случайными. Никакой связи. Никаких врагов. Никаких мотивов. И как следствие – никаких причин инсценировать естественную смерть. Он снова посмотрел на Лилю. Как-то не похожа она на журналистку. Задает вопрос и ждет ответа. Те обычно задают вопросы, которые уже содержат в себе ответы, и совершенно не ждут твоей реакции. Им главное рассказать свою историю, а твое молчание всегда можно истолковать в нужную сторону. – Как, вы сказали, вас зовут? Лилия? Вы из газеты или с телевидения? Лиля уловила настороженность в его голосе, но никак не могла понять, где именно она переиграла. Она не была профессиональным дознавателем, полагалась только на свое обаяние и внешние данные. Но и раскручивать настоящего полицейского, весьма умного и, судя по всему, проницательного, ей еще не приходилось. Это не глуповатый чудак-блоггер, ему байку о неизвестной передаче на неизвестном телеканале не скормишь. – Даже не ожидала, что вы запомните мое имя, – призналась она, чтобы выиграть немного времени и придумать себе легенду. – Вам ведь было не до меня. Я… – она вздохнула. – Я ниоткуда. То есть я пишу статьи для разных газет и журналов, но я внештатный корреспондент. Мне везде предлагают какие-то глупые рубрики для домохозяек вроде «Как приготовить обед из трех блюд, если в холодильнике два яйца и пучок укропа» или «Какая обувь подходит к коктейльному платью». Как будто если я молодая и симпатичная, то ни о чем другом писать не могу. Я хочу написать хорошую статью, понимаете? Чтобы мне было, что предложить серьезным изданиям. Чтобы ко мне тоже отнеслись серьезно. Выпалив свою тираду, Лиля искоса посмотрела на Соболева. Либо ее сейчас выставят из машины и скажут, что нечего тут разнюхивать, либо майор проникнется к ней сочувствием и расскажет, что знает. Может, не все, но хоть что-то. Ей нужно было узнать, что все-таки известно полиции и собираются ли они связывать нынешнюю жертву с теми, что были пять лет назад. – Все с вами ясно, Лилия, – рассмеялся Соболев. – Мой вам совет: не лезьте вы в эту грязь. Пишите про укроп и туфли, вам же лучше будет. С такими делами, как это, вас не ждет ничего, кроме разочарования. Правды не найдете, а транслировать чужую ложь под своим именем – оно вам надо? Вы такая красивая женщина, у вас такое красивое имя. Хотите писать, пишите романы. О вечной любви, благородных рыцарях и верных красавицах. Всем так будет лучше. – Вы считаете, что я не способна написать серьезную статью? – придав лицу огорченное выражение, спросила Лиля. – Почему? Потому что я женщина? Или потому что еще и блондинка? Я не верю, что вы можете мыслить стереотипами, Юрий Алексеевич. Если вы мне поможете, я буду вам очень благодарна. – Принесете мне еще кофе? Или сразу переспим? – немного разочарованно протянул Соболев. – Вот об этом я и говорю: не нужно вам это все. Впрочем, если так уж хотите, заходите завтра ко мне во второй половине дня. У нас уже будет какая-то информация о причинах смерти. Можно будет о чем-то говорить. Только к кофе захватите еды какой-нибудь, что ли? – он криво улыбнулся ей. Проглотив все колкости, которые вертелись у нее на языке после его замечания, Лиля снова улыбнулась. – Обязательно! Я умею готовить обед из яиц и укропа, – она постаралась, чтобы прозвучало это весело и без сарказма. – Тогда до встречи завтра. Она открыла дверь и вышла на улицу. Увидев, как Лиля вылезает из машины полицейского, Войтех облегченно выдохнул. Он, конечно, не думал, что майор Соболев может представлять реальную опасность, но общая двусмысленность ситуации, в которую он поставил Лилю, его нервировала, хотя он этого не показывал. Лиля помахала рукой майору, а потом оглянулась по сторонам. В какой-то момент она замерла, глядя на что-то в лесу, но совсем не в том направлении, где стоял Войтех. Он машинально проследил за ее взглядом. Сначала в темноте ничего не было видно, но потом он заметил у одного дерева какое-то движение. Присмотревшись, Дворжак разглядел в тени мужчину, который, как и он, наблюдал за Лилей. Прежде, чем Дворжак решил, что ему делать, Лиля снова повернула голову в другую сторону, а потом пошла к нему. В тот же момент мужчина растворился в темноте. Глава 7 5 июля 2012 года, 22:46 оз. Сапшо, Смоленская область – Да ладно тебе, ничего с твоей Лилей не случится, – весело заметила Саша, глядя на нахмурившегося Ивана. – Дворжак же не совсем болван. Он за ней присмотрит. Они вдвоем шли по проселочной дороге к кемпингу, где уже успели разбить лагерь некоторые участники будущего праздника. Большинство приедет только завтра к вечеру, чтобы утром уехать. Так не нужно думать, где ночевать. Некоторые остановились в деревне у знакомых, но пара десятков человек уже поставили палатки на небольшой поляне с северной стороны озера. Лагерь находился в полукилометре от их дома, но пришлось идти в обход через деревню, так как поляну отделяла небольшая речушка, моста через которую не было. В ответ на Сашино замечание Иван промычал что-то невразумительное, и та не стала больше ничего говорить. Его недовольство тем фактом, что Войтех предпочел остаться с Лилей, а его отправил с ней, было объяснимо. Он волновался за сестру и не очень доверял Дворжаку, хотя тот никогда поводов для этого не давал. Непонятно ей было другое: почему это не нравится ей? Копаться у себя в душе сейчас было не самое подходящее время, поэтому Саша отложила это до лучших времен. Они как раз вышли к лагерю. Палаток стояло немного: всего шесть. Время было достаточно раннее, люди пока не спали. Четыре человека сидели у общего костра, еще пятеро занимались своими делами у палаток. Саша остановилась в тени и посмотрела на Ваню. – Что будем говорить? Правду? – спросила она. – Какую именно правду? – с сарказмом поинтересовался Иван. – Что мы проводим независимое расследование событий пятилетней давности, дабы не допустить их повторения? Или что мы ищем здесь аномальщину под командованием чокнутого чеха? Саша собралась не менее язвительно прокомментировать его второй вопрос, но решила все-таки не ввязываться в спор. Однако и оставить замечание без внимания тоже не смогла. Она повернулась к Сидорову и внимательно посмотрела на него. – Ваня, вот скажи мне: ты про Дворжака когда всю эту информацию нарыл? Вчера, перед тем, как ехать за мной в аэропорт? Или сразу после возвращения из Абакана? Ваня помолчал, но потом недовольно процедил: – Сразу, когда вернулись. Это было несложно, а мне стало любопытно, что он за кадр. И, кстати, – он повернулся к ней и встретил ее взгляд, – меня совершенно не успокаивает тот факт, что он там с моей сестрой. Боюсь, она ему не так важна, как информация. – Да что с ней случится? Он всего-то попросил ее поговорить с полицейским. Не с маньяком-убийцей, не с чудовищем из озера. С полицейским! Я одного не понимаю: если ты узнал все о нем еще два месяца назад, почему ты молчал все это время? Если считал, что он опасен, почему не сказал Лиле? Почему сам согласился ехать на это расследование? Или предыдущие два года, предыдущую нашу поездку и прошедшие с ее времени месяцы он был чуть менее чокнутым чехом, чем стал им за последние сутки? С чего ты взъелся вообще? И сам нервничаешь, и других нервируешь. – Чокнутым я его считал всегда, еще с Хакасии. На расследование я поехал, потому что Лиля на него поехала. Если ты не заметила, то она не очень-то обращает внимание на то, что я ей говорю. Дворжак чрезмерно увлечен. Будь то его фантазия или правда, но он опасен своим страстным желанием что-то доказать. Может быть, даже только самому себе. И он очень умелый манипулятор, ты заметила? Саша ничего подобного не заметила, более того, вовсе не хотела слушать рассуждения Сидорова по этому поводу. Все, что ей сейчас было нужно, – это опросить людей на поляне, собрать как можно более полную информацию и вернуться домой. – В каком смысле? – неожиданно для самой себя спросила она, не глядя больше на Ивана. – Он дергает за ниточки – и вы все по струнке вокруг него ходите. Его распоряжения считаете приказами, которые не обсуждаются, а выполняются. Он, как удав, гипнотизирует вас обеих. И вы не сомневаетесь в его правоте. Саша глубоко вдохнула и на несколько секунд задержала дыхание, чтобы справиться с раздражением. Какая ей разница, что там Сидоров говорит о Войтехе? На ее взгляд, это выглядело как банальное соперничество. Ни Нев, ни Лиля, ни она сама на первенство не претендовали, конкуренцию в этом Дворжаку составлять не собирались, поэтому и делали то, что он говорил. Но Ваня, видимо, придерживался другой позиции. И раз Войтех предпочитает молчать в ответ на его выпады, то она тем более не собирается его защищать. Она ему не адвокат. Саша почувствовала, как раздражение сменяется усталостью. Захотелось выпить чашку горячего чая и лечь спать. – И предыдущую, и эту поездку организовал он, – негромко сказала она, глядя на людей у костра сквозь деревья. – Оплатил их тоже он. Он собирал группу, искал оборудование, добывал информацию. Он здесь главный, нравится тебе это или нет. Он не приказывает, он руководит. А теперь я бы хотела поговорить с этими людьми. Если ты можешь справиться со своей истерикой, пойдем со мной. Если нет – жди меня здесь. Если хочешь, можешь вообще идти домой или искать Лилю. Я большая девочка, меня сопровождать необязательно, дорогу к дому помню.