Молодые девчонки, ещё не превратившиеся в женщин, пробовали на себе эликсиры и порошки, которые должны были привить им магию – но вместо этого лишь уродовали тела, превращая их в ни на что не похожие потусторонние существа. Сами родители давали детям загадочные жидкости, купленные у «самых настоящих чародеев», чтобы вместо зовущего Дара обнаружить лишь красные зрачки. Но порой им удавалось добиться того, что они искали. Многие дети обрели дар тогда. И магов стало много – так много, что обучение их из ритуала превратилось в простую формальность. Случалось, что брали в Академию и тех, кто вовсе не владеет волшебством – тех, кто просто хотел носить на груди заветный статусный медальон. Среди сотен новоявленных магов нашлись, конечно, и те, кто использовал магию во зло. Их было тем больше, чем больше людей приходило в Академию не для того, чтобы постигать мастерство, а для того, чтобы обрести власть. В конце концов люди, само собой, стали бояться магии – наверное, иначе быть не могло. И вот тогда появились они – Орден Луны. Изначально костяк ордена составили двенадцать чародеев, лишившихся магии навсегда. Но им оказалось нетрудно увлечь за собой остальных. Слово «магия» стремительно приравнивалось к слову «зло». И вот теперь, спустя пятьдесят лет, маги не только потеряли уважение и любовь. Теперь каждого, кто обнаруживал в себе дар, приводили сюда и запирали под замок. Так рассказала мне Иона – светловолосая девочка, на два года старше меня, с которой нам предстояло теперь спать на соседних кроватях. И я поверила ей. Мне было одиннадцать лет, и я, в сущности, была ещё довольно глупа. В Академии я обрела двух подруг – по крайней мере, так мне казалось тогда. Иона – светлая, как солнечный лучик, нежная, как весенний ветерок. Дая – яркая, как пламя костра, танцующее в ночи, и такая же колючая, даже со мной. Нам было четырнадцать, когда пришла пора пройти испытание – ступить за завесу и узнать, какая магия будет подвластна каждой из нас. С тех пор пути наши должны были разойтись, и мы со страхом ждали этого дня. Дая вошла в круг пламени первой, и знаки, ведомые пока ещё только учителям, указали для неё путь магии душ. Это значило, она будет подчинять сердца. Она станет куртизанкой или личной чародейкой короля – тут уже всё зависит от неё. Но магия позволит ей видеть души людей насквозь, а собственный ум – направлять их желания и помыслы тропами страсти. Иона получила своё предназначение второй – оно не удивило никого из нас. Учителя прочитали магию трав в знаках, показанных огнём, магию жизни и созидания. Ей предстояло стать целительницей, как она и хотела всегда. Иона радовалась, покидая зал, ей повезло. Часто случается так, что знаки указывают вовсе не тот путь, что обитает в твоём сердце. Твой талант далеко не всегда совпадает с помыслами, которыми ты живёшь. Но я ещё не понимала этого тогда. Я не боялась испытания, потому что верила, что Дева Бурь укажет мне правильный путь. Беспокойство вызывало лишь то, что я до сих пор не знала его сама. Большинство девочек, живущих в нашем крыле (мальчики жили в другом), уже давно обрели свою мечту. Знали, по какому пути хотели бы идти. Я – нет. Мне нравилось всё – или почти всё. Магия была ценна для меня сама по себе, и я хотела просто изучать её. Я ничего не знала о мире за стенами башни, и тот, что находился на Завесой, был мне куда родней. – Есть такая магия, – говорила мне любимая из моих наставниц, Фиэра, – которой нет имени в знаках судьбы. Магия Пути. Радость постигать, а не побеждать. Я не думаю, что она была права. Не бывает пути без цели, чтобы найти – нужно знать, что искать. Настал мой час, и я ступила в круг. Пламя обняло мои бёдра. Боли не было, только жар, проникающий до костей, согревающий то, чего, казалось, и не существовало во мне никогда. И тогда я услышала Его голос в первый раз. – Кто ты? – спрашивал он меня. Голос был бархатистым и в то же время сухим, как потрескивание костра. Хотелось протянуть руку и коснуться его шероховатых волн, исходивших отовсюду и ниоткуда. – Я не знаю, – растерянно ответила я. Я плыла по волнам этого голоса, и мне никак не удавалось сосредоточиться на смысле сказанных слов. – Чего ты хочешь? – Увидеть тебя. Пламя колыхнулось до потолка, обжигая меня. Я не видела, как кончики его чертят в воздухе над моей головой один знак за другим. Я напрочь забыла о том, зачем сюда пришла. – Что главное? – задал он третий вопрос. Я наконец собралась, но мне всё ещё казалось, что я парю в невесомости, и тёплые волны обволакивают меня. – Магия. Движение. Жизнь. На сей раз слова пришли сами собой. Пламя с хрустом метнулось к потолку, я осела на пол, лишившись сил – я и не знала, что так устала, до того мгновения, когда это произошло. Наставники поспешили ко мне, меня куда-то несли… Я очнулась уже в спальне, на своей узкой кровати, стоявшей в ряду таких же точно кроватей юных девочек, одарённых силой. В полумраке – только у самой двери – горела единственная свеча. – Кто я?.. – повторила я вопрос, на который не смогла дать ответ. Повторила, обращаясь к темноте над головой, потому что думала, что рядом нет больше никого. Но тут же лица Ионы и Даи появились из сумрака по обе стороны от меня. – Ты – Проводник, – сказала одна из них. – Ты – та, кто отбирает жизнь. Наступила тишина. Девочки молчали, ожидая, когда я сама пойму ответ. Глава 2 «Проводник» – очень красивое название для того, чей удел и судьба – убивать. «Проводник между миров» – так они назвали меня и других, таких, как я. В течение нескольких недель нас с девочками и всех остальных, кто прошёл испытание, расселили по разным спальням. Не знаю, как изменилась жизнь других, а меня поселили одну в северное крыло. Здесь вдоль длинного мрачного коридора тянулись двери учеников – у каждого своя. В конце располагалось окно, выходившее на утёс, над которым почти что всегда бушевала гроза. Я полюбила стоять, распахнув ставни, и смотреть на океан. Он сливался в единое пространство с моей душой, где царил такой же сумрак, всегда было холодно, и бушевал ураган. Я снова осталась абсолютно одна и от того всё чаще задавалась вопросом – что же такое я? Мать рассказывала мне сказки, где кроме прочего существовало и колдовство. В её волшебных историях маги творили добро, защищали мир от тёмных сил, создавали из ничего замки и мосты. За четыре года, проведённые в башне, я успела позабыть, как выглядит её лицо. Но ни разу не видела я и того, о чём она пела мне перед сном – ни замков, ни мостов. Только вечная гроза, бушевавшая за окном. Чары, подчинявшие чувства и волю. Чары, приносившие боль. Чары, способные обратить пламя очага в пожар, покорить молнию и послать её во врага. И вот теперь меня обучали убивать. Мы, Проводники, на словах служившие звеном между миров, на деле изучали жизнь и смерть. Есть множество способов «проводить» несчастного в мир иной, помимо электрических разрядов и огненных шаров, которые магом использовать давно уже было запрещено. Нас обучали как отличить одну чудодейственную траву от другой. Один и тот же цветок, поданный по-разному, мог спасти жизнь, а мог накликать смерть. Мы изучали, как устроен человек, и как одним движением ветра заставить его замереть. Как исцеляющий сон превратить в смерть, а смерть – в сон. Они говорили красивые слова – о том, что мы, «проводники», нужны Аустрайху для защиты наших Островов. О том, что пока существуем мы, никому не придётся идти в бой. О том, что наша жизнь сольётся с жизнью архипелага в одно, мы будем дышать его душой и чувствовать каждое движение овевающих утёсы ветров. Я верила. С каждым днём моя вера становилась всё сильней. Но я ничего не могла поделать с собой. Меня привлекали не тайны жизни и смерти, а тайны материй и миров. Загадки отражений иных реальностей и сновидений, отражённых в зеркале и в воде. И легенды о тех существах, что обитают «на другой стороне». Я хотела быть чем-то большим, чем просто одинокой девочкой, застрявшей в жерновах Семи Ветров. Пусть даже и Проводником. Смерть, молнии, холод и огонь – они подчинялись мне всё лучше день за днём. Мне было пятнадцать, когда я научилась прогонять грозу от своих окон – или снова призывать её. Тогда, когда захочу. Наставник Озер – теперь он проводил со мной времени больше, чем кто-либо ещё, сказал, что это очень хороший результат. А я толком не знала почему. Я была грозой, и гроза была мной. Конечно, она делала так, как я захочу. Больше всего меня удивило то, что в группе, куда меня перевели, почти что не было девочек, кроме меня. Только худенькая и молчаливая Рейчел, длинные чёрные волосы которой всегда закрывали лицо, и Локлин – угловатая и широкоплечая, больше похожая на мужчину.