- Что так? - Да вот.. начинаю копать одно старое дело, из прошлой жизни. Давно пора было разобраться. - Старое? - И очень криминальное. Хилл усмехается. - Думаю, здесь у каждого из нас за душой парочка таких дел из прошлой жизни. Помощь? - Пока нет, но все может быть. - Думаю, не нужно говорить, что можешь рассчитывать на меня как на себя? - Думаю, не нужно благодарить, и все же - благодарю! Приятно. - Годится. Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты попросил у Костнера отпуск? - Что-то вроде, - Алекс сосредоточенно и бережно, с ювелирной точностью касается часового механизма крохотной иглой, - в качестве награды! Шучу. Мне нужно время, чтоб разобраться со своим делом, а я не хочу никуда торопиться. - Он, конечно, не посмел тебе отказать после «Алькатраста»? Ты давно не был в отпуске. Кстати, Костнер хочет, чтобы ты лично допросил Джафара. Вместе с Мелиндой. - Уже! - Вы раскололи его? - Нет. Но в процессе. С Джафаром нужно обращаться нежно, во всяком случае, пока. На первом допросе он пытался достать из зуба и принять цианистый калий. - С.. ка. - Да. Но мы с тобой и не такого насмотрелись, Хилл, верно? - Правду говоришь. - Как твои успехи по Рашиду? - Есть. Поздравлять, конечно, пока рано, но стратегическую базу террористов он уже сдал. - Чудненько! - Вот и я так думаю. Слушай, нах.. тебе вообще эти расследования, не хочешь просто отдохнуть? Алекс отрицательно мотает головой. Замерев на секунду, смотрит куда-то мимо часов. Поднимает взгляд на Хилла. - Знаешь, просто пришло время. Один мудрый человек сказал мне когда-то, что я получу знак, когда нужно будет во всем разобраться! Конкретно в этом деле. В себе. Покопать прошлое… и он оказался прав - я получил этот знак. (Здание МИ-6, Лондон - прим. автора) Глава 36 Пятнадцать лет назад Алекс Сижу на полу, закрыв глаза, привалившись боком к стене камеры. Скрюченный, тупо смотрю в соседнюю стенку. Лежать на нарах нам не разрешают, только ночью, строго с десяти вечера до шести утра. После полувоенного режима моей закрытой школы это вообще не проблема. Я в следственном изоляторе, и буду находиться здесь до решения суда. Временные соседи не особо лезут с расспросами, ибо у меня уже сложилась репутация неразговорчивого. После пары драк навязчивых поубавилось - я просто выбил себе это право не общаться с сокамерниками от слова совсем. Не с кем и не о чем! Да и желания никакого нет или, может быть, уже сил. Здесь, в изоляторе, я очень занят. Я пытаюсь выжить, занимаясь этим каждый день, каждый час и пока что проигрываю. Мне трудно дышать и трудно мыслить из-за невидимого, неосязаемого отверстия в моей груди, зияющей раны в том месте, где когда-то билось сердце и через которую утекает сейчас вся моя жизненная энергия вместе с жалкими остатками здравого смысла. В мою память навсегда врезался тот день. Я отсыпался почти до вечера, проведя с ней вместе целое утро на дурацкой детской распродаже. Проснувшись, включил телефон и удивился валу неотвеченных звонков от самых разных людей, но, конечно, сперва отзвонился ей. Я переживал, не случилось ли чего. Но тот день и после она больше не отвечала. Я звонил Старку, добираясь до ее общежития и Старк не отвечал тоже, а главный, как выяснилось, в это время собирал нас всех. Всех, кроме нее, разумеется. Я был готов ехать на общий сбор, связанный с чем-то очень важным, но после того, как мы повидаемся или я хотя бы ее услышу. Консьерж на входе сообщила, что Женя Колоскова здесь больше не проживает, и я не поверил. Сто баксов не убедили злобную старуху, а я так хотел зайти и проверить все сам, или хотя бы поговорить с ее соседками! В итоге мне пришлось уйти - бабка вызвала охрану. А еще, пришлось ехать на встречу. Там всем нам было сказано, что если начнется какая-то заварушка, то мы не при делах. Ни одного контакта не сдавать под страхом смерти, и в целом теперь каждый за себя. Выяснилось также, что Артист кинул главного на большие деньги, скрывшись в неизвестном направлении! Старка среди нас не было, что удивило меня. Я никак не мог дозвониться ему и боялся, что главный теперь возьмётся за него как следует, ведь был один секрет, который связывал его с Артистом напрямую, и о котором я узнал случайно. В тот день главный рвал и метал из-за отсутствия Старка, но у меня все же был шанс предупредить его первым. В итоге я вернулся под общежитие почти на рассвете, и потом долго поджидал девчонок, которых неплохо запомнил. Мне удалось увидеть их и поговорить с ними, они подтвердили слова старухи. Китаянка добавила, что ни одной из них не было в комнате в тот момент, когда Женя собирала вещи, покидая общагу. Однако, по слухам, ее увез мужчина! Я попросил описать его. Сказали только, что он был средних лет, но не старый и симпатичный. А еще, было похоже, что это кто-то близкий для нее. Земля буквально ушла из-под моих ног. Насколько я знал, никого близкого, кроме меня, в Нью-йорке, да и вообще в Америке у нее не было! Как раз с того момента все поплыло как в тумане, включая треш последующего задержания и первых допросов в застенках… Я давно потерял счёт времени. Помню только, что месяцы, и на этом все. С трудом сосредотачиваюсь, разговаривая со следователем, но все мои аргументы против его обвинений разлетаются как стекло о бетонные плиты. По его словам выходит, все, что у меня было раньше - иллюзия. И все, что есть сейчас, просто попытка удержаться в сознании. - Мистер Спенсер, каковы мотивы вашего преступления? - задает он мне вопрос сходу, и это первое, с чего начинается каждая наша встреча. Говоря он, я имею в виду человека, который приходит почти каждый день, чтобы проводить допросы со мной, и иногда это растягивается на часы, а мой помутневший рассудок никак не в состоянии запомнить его имя. Сегодня он сообщает страшное: Старка больше нет, а в его доме было совершено двойное убийство посредством организации кем-то взрыва. Найдено ещё одно тело, личность устанавливается. - Понимаешь ли ты, сынок, что натворил? - сегодня он говорит со мной по-отечески мягко, почти ласково. - Почему вы думаете, что это я? - искренне изумляюсь. Я был уверен, что нахожусь здесь из-за криминальных делишек главного, возможно возни с работой нелегальных казино, как свидетель, ну или что-то вроде того. Кому понадобилось убивать Старка, зачем?! Он театрально вздыхает. - Покайся, сынок, и поверь - будет легче. Скостим срок за содействие следствию, не сомневайся! - я почти физически чувствую, как вокруг меня начинает сжиматься адское кольцо чьей-то намеренной подставы, и весь ужас моего положения, наконец, потихоньку доходит до меня окончательно, - твои сокамерники рассказали, что ты грустишь, не общаешься ни с кем. Не спишь ночами.. жить с нечистой совестью ведь тяжко, правда? - А вы считаете, я должен радоваться здесь? - Ну, здесь ещё не самый худший вариант, Алекс. Есть места похуже, вроде тюрьмы. Смотри, - он ловко поворачивает ко мне монитор своего раскрытого, видавшего виды ноутбука. Вижу чуть смазанную картинку-видео с какой-то уличной камеры. Не сразу понимаю, что это край дома и окно ветхого одноэтажного домика в Южном Бронксе, который снимает Старк. На видео парень в капюшоне и темной одежде, лица не видно, но комплекцией тела очень напоминающей мою, цепляет что-то за край полуприкрытого карнизом окна. Он возится довольно долго, а затем достает из кармана часы, смотрит на них. Узнаю эти часы, сглатываю. Молчу. Следак жадно ловит все мои реакции. На самом деле Старка зовут Томас Вуд, и я один из немногих, кому это известно. - Итак, вы дружили с Томом, - тонко улыбается следователь, и я замечаю, что он пишет наш разговор на диктофон, впрочем, особо не скрываясь, - это правда? - Да.