– Почему? Потому что не хочу, и все. Мужчина – это определенные ограничения. Мне надоело, когда меня постоянно ограничивают. Олег закрыл ладонью мой рот: – Не говори так. Ты обманываешь сама себя. Я люблю тебя и хочу жениться на тебе. У тебя больше никогда не будет других мужчин. – Просто поразительно, с какой легкостью делают предложения одинокие мужчины. «Выходи за меня замуж, дорогая…» – и женщина с радостью бросается на наживку. Семейная жизнь – сплошная ловушка. Мышка забежала, ловушка захлопнулась. Мышка мечется, съедает припасенные для нее кусочки сала, а затем хочет вырваться на свободу. Но ловушка такая крепкая, дверь мышеловки никак не открывается… Олег рассердился, но сдержался. – Тогда давай будем просто встречаться. – Каким образом? Мы же не на соседних улицах живем. Ты – в Бремене, я – в Москве. – Мы можем прилетать друг к другу в гости. – Я рада, что ты уже все спланировал, – с грустью сказала я. – Есть только одна маленькая проблема. Да, я люблю тебя сейчас, сегодня, но кто знает, что будет завтра? Извини, я так устроена, и я совсем не хочу меняться. Олег потерянно посмотрел на меня, потом подхватил на руки и бросил на кровать. Он был в ярости и подмял меня под себя. Я поняла, что можно бороться с чем угодно, но только не с собственной страстью. Я почувствовала ни с чем не сравнимое наслаждение. С каждым разом наша близость захватывала меня все сильнее. Потом я лежала рядом с задремавшим Олегом и думала о том, почему же даже самая большая страсть так быстро исчезает в браке? Может быть, потому, что, выйдя замуж, мы, женщины, перестаем бороться за внимание мужчины? Почувствовали, что поймали рыбку, и моментально прячем наживку, а достаем ее только по особым праздникам. Наверное, именно поэтому мы перестаем возбуждать наших мужчин, и они заводят интрижки на стороне. Да, были времена, когда я просто идеально подходила на роль жены. Были, но закончились. Больше мне совсем не хочется сдаваться, сдавшись еще раз, я должна буду признать полное поражение. Глава 20 Открыв глаза, я посмотрела на часы и по трепала Олега за ухо. – Ты уже опаздываешь! Олег вскочил и быстро оделся. – Не забудь пистолет, – съехидничала я. – Он у меня в кармане. Я ненадолго. Мигом туда и обратно. Вернусь, пойдем ужинать в ресторан. – А где у тебя встреча? – У мужчины должны быть свои тайны, – засмеялся он. Олег ушел. Вставать не хотелось, и я стала разглядывать комнату. Взгляд мой остановился на странной картине. Это была работа неизвестного мне художника-авангардиста. Геометрические фигуры, напоминавшие египетские пирамиды, пронзал хитрый женский глаз. Я подошла поближе. Проведя по картине рукой, я вздрогнула – из-за картины выпал почтовый конверт. В нем была фотография. С нее на меня смотрел Мазай, тот самый Мазай, из-за которого начались все мои неприятности. Он был снят в кожаном пальто с сигаретой в руке. «Господи, – подумала я, – какое отношение Олег может иметь к Мазаю? Что их связывает?..» Сердце неприятно заныло. Я снова заглянула в конверт и обнаружила аккуратно сложенный листок бумаги. Это было подробное описание внешности покойного Мазая и основные места его пребывания. Тут же была начертана подробная схема ресторана гостиницы «Интурист». Вот тот самый коридор, по которому я хотела пройти в туалетную комнату… И в конце сумма – 20 тысяч долларов. Десять – до выполнения работы и десять – после. Во рту пересохло. Чтобы прийти в себя, я допила остатки шампанского. Выходит, Олег не так прост?.. Неужели этот тихий, интеллигентный на вид бизнесмен заказал смерть Мазая?.. Это же полнейший бред, просто не укладывается в голове. Зачем ему это надо? Мазай живет в Ялте, а Олег – в Бремене. Что общего между ними? Мне потребовалось немало сил, чтобы сосредоточиться. Я села на кровать и стала размышлять: «В той перестрелке я чуть было не погибла. Чудом осталась жива… Получается, что еще несколько минут назад я занималась любовью с человеком, который едва не лишил меня жизни. Почему он ничего не рассказал мне? Если бы я совершенно случайно не тронула эту картину, то никогда ничего не узнала. Нет, он совсем не такой простачок… А куда он пошел сейчас? Рассчитываться с киллером или давать новый заказ? Вот тебе и бизнесмен из Бремена! Он не бизнесмен, а убийца. Самый настоящий убийца, только убивает не из автомата, а своими деньгами. Боже мой, какой, к черту, брак, какое постоянное место жительства в Бремене! Все это обыкновенная фальшь и игра». Мне вспомнился наш разговор о перестрелке в «Интуристе». Олег гладил мои волосы, искренне меня жалел и несколько раз спрашивал, кто такой Мазай. Хорошо же он умеет пудрить мозги и вешать лапшу на уши. Хренов киллер! Я решила немедленно покинуть дом и побежала на половину родителей Олега. Мама Олега кормила Лерку и читала ей книжку. – Лера, ешь побыстрее, мы уезжаем, – выпалила я. – Куда это вы собрались? – переполошилась мать Олега. – На улице темнеет, ребенка пора укладывать спать. Она и так в обед не поспала. – Лера, ешь быстрее, – снова поторопила я дочь. – Если вы куда-то собрались, оставьте ребенка у нас, – продолжала настаивать мать Олега. – Девочка весь день бегала, устала. Олег сказал, что вы поедете в ресторан. Зачем таскать ребенка с собой? У ребенка должен быть режим. – Ресторан отменяется. Когда Олег вернется, передайте ему, пожалуйста, чтобы он за нас с Леркой не переживал и занимался своими делами. – Вы что, поссорились? – Мамочка, а куда мы поедем? – спросила Лерка. – Какая разница! – раздраженно бросила я и взяла Лерку за руку. Она попыталась вырваться. Чтобы сгладить невольную грубость, я присела перед дочкой на корточки и стала ласково уговаривать: – Милая, мы погуляем у моря. Ты же приехала отдыхать, пойдем, купим мороженого, выспимся в Москве. Я поймала первое попавшееся такси, и мы помчались к Катьке в больницу. Дежурная медсестра попыталась меня не пустить, говорила, что уже поздно и что в больнице режим, но я все-таки прорвалась, сунув ей немного денег. Катерина не спала. – Катюха, ты как? – спросила я, усадив Лерку на стул. – Чего так поздно приперлась да еще и ребенка притащила? – удивилась та. – А где твой курортник? Я пересадила Лерку к окну, поставила на подоконник какие-то пустые пузырьки из-под лекарств. – Ты поиграй в больничку, а я поговорю с тетей Катей, хорошо? – Хорошо, – кивнула дочка и попросила разрешения налить в бутылочки воды, «что бы было, как в настоящей больнице». Я принесла ей воды, присела к Катьке на кровать и с радостью отметила, что у нее появился румянец. Значит, все не так уж и плохо, Катерина идет на поправку. – У тебя что-то стряслось? – тихо спросила моя чуткая подруга. – Угадала. У меня и дня не проходит, что бы что-то не стряслось. – Ну тогда колись. Я наклонилась к Катерине поближе и рассказала обо всем, что произошло в доме Олега. Катерина внимательно меня выслушала, так ни разу и не перебив. – Он киллер, – закончила я свой рассказ. – Он не киллер. Он заказчик, – поправила меня Катька. – Какая разница! Просто один платит, а другой убивает. Катька тяжело вздохнула и усмехнулась: – Вот тебе и безобидный курортник. Вот и заводи курортный роман после этого. Получается, что с мужиками теперь вообще нельзя знакомиться. – Не знаю, как со всеми, но на южном берегу – точно, – засмеялась я. – Ладно, смех смехом, но ты уж давай, держись от него подальше, – сказала Катька. – Ты и так из-за этого придурка настрадалась. С лихвой расплатилась за знойные ночки… Чуть было жизни не лишилась. Каков червь! Все в себе держит и молчит. Как будто он вообще ни к чему отношения не имеет. Пусть мотает в свой Бремен ко всем чертям. – Мне кажется, что он, пока пол-Ялты не перезаказывает, никуда не умотает. Бременский музыкант. – Трубадур, – поддержала меня Катька. – Ты вот что, поезжай к моей матери. У нее заночуешь. Тебе нужно в Москву, и чем быстрее, тем лучше. – Как же я могу, ежели ты еще на ноги не встала? – Не волнуйся. Встану. Может быть, даже завтра и встану. – Я завтра к тебе приду. Вошла дежурная медсестра и укоризненно показала пальцем на часы. Я пожелала Катьке спокойной ночи. – Будь осторожна, – сказала она, прощаясь. Катькина мать обрадовалась нашему приходу. – Как там моя Катька? – спросила она. – Уже лучше. Храбрится, что завтра встанет. – Да куда ей вставать-то, ей еще лежать и лежать, – вздохнула она и повела Лерку спать. – Господи, на кого ты похожа, – с сочувствием сказала она, вернувшись. – Приведи себя в порядок да выйди на люди, тебе сразу легче будет.