– Кого? – Олега. – Разве жмуриков можно бояться? Я что-то не замечал, что ты пугливая. Давай не придуривайся. У тебя нервы как у здорового мужика. Завидев кусты, куда несколько часов назад мне пришлось кинуть гранату, я поняла, что не ошиблась – рядом с кустами виднелась яма и множество обгоревших веток. У меня закружилась голова и пересохло во рту. – Он где-то здесь, – едва выговорила я и взяла Глобуса за руку. Глобус кивнул своим браткам, и они принялись обыскивать пляж. Я стояла, держась за Глобуса, и следила за их действиями. Мне казалось, что вот-вот кто-то из бандитов крикнет, что нашел покойника. – Ты что трясешься как осиновый лист? – спросил Глобус. – Мне страшно. – Я же тебе сказал, что жмуриков бояться не надо. Бойся живых, они намного страшнее. Вчера Мазая хоронили. – А я здесь при чем? – При том, что он тебя своим телом закрыл, а ты даже на похороны не пришла. – А в качестве кого я, по-твоему, должна была прийти на похороны, если у него законная жена есть и детей, наверно, полный дом?! Да и каким макаром я могла прийти на похороны, если ты меня на задание отправил? Жалко, что Мазая в живых нет, а то он бы тебе за такие штучки знаешь что сделал? Он меня вообще никогда в свои дела не посвящал и про свои передряги никогда не заикался. Глобус ухмыльнулся и обиженно сказал: – Ладно, ты давай со словами поосторожнее. Я знаю, что делаю. Перед Мазаем моя совесть чиста. Я же на такое ответственное задание послал не жену его, а любовницу. Улавливаешь разницу? – Улавливаю. С женами живут и исполняют супружеский долг, а любовниц любят. Вернулись мордовороты, которых Глобус послал на поиски трупа, и растерянно пожали плечами: – Нет там никакого жмурика, честное слово. Мы весь пляж перерыли. Может, его в море унесло? – Я оставила его на берегу, – сказала я и в упор посмотрела на Глобуса. – Может, его нашел кто-нибудь из отдыхающих и сообщил в милицию? – Тогда бы тут ментов было немерено. Весь бы пляж оцепили, – возразил один из братков. – Мы бы сюда даже близко не смогли подойти. Это дело долгое. Тут бы менты такую суету развели, что до самой ночи хватило. Этот вариант отпадает. Я растерянно посмотрела на братков, перевела взгляд на Глобуса и сжала кулаки. – Вы что, мне не верите? Хотите сказать, что я все это придумала? Мы были на этом пляже. Сначала занимались любовью, а потом из этих кустов раздались выстрелы и Олега ранило в руку. – Кто стрелял? – перебил мой монолог Глобус. – Не знаю, – пожала я плечами. – Сначала думала, что это кто-то из твоих людей, но потом поняла, что ты здесь ни при чем. Тот, кто стрелял, целился не в Олега. Он целился в меня. Он попал в Олега случайно. Мне кажется, что стрелял один и тот же человек: сначала пытался меня убить у «Интуриста», а затем здесь, на этом пляже. Для пущей убедительности я сняла повязку и продемонстрировала свое огнестрельное ранение. Мордовороты присвистнули. – Олег сказал, что он нашел выход из создавшегося положения, – продолжала я. – Он подошел к берегу и выстрелил себе прямо в сердце. Я пыталась его спасти, вытащила на берег, но он был уже мертв. – Я замолчала и жалобно посмотрела на Глобуса. – Какая-то ты странная баба, – задумчиво проговорил он. – То из-за тебя мужики стреляются, то тебя своей грудью закрывают… И что они в тебе находят? Я сделала вид, что обиделась. – А что, по-твоему, во мне нечего найти? Глобус ушел от ответа и свирепо посмотрел на своих приближенных. – Вы весь пляж перерыли? – Конечно, без базара, – ответили те в один голос. – И что? – Да нет там никакого жмурика. Скорее всего, треплется девка. От возмущения я даже раскрыла рот. – Вы что, хотите сказать, что я все это придумала? Получается, я просто так вас сюда привезла? Может, я сегодня любимого мужчину потеряла, а вы мне такие вещи прямо в лицо говорите! Олег умер. Я не знаю, куда делся труп! Может, его волной в море унесло… Вы же видите, какое неспокойное море. Немедленно возвращайте мою дочь, или я за себя не ручаюсь! Я почувствовала, как меня зазнобило, слезы вновь полились из глаз. – Ладно, пошли, – сказал Глобус. Всю дорогу, пока мы шли до машины, я оглядывалась. Мне казалось, что вот сейчас из воды выйдет Олег и протянет ко мне руки. В машине Глобус не переставал говорить по мобильнику и все косился в мою сторону. Я чувствовала, что нахожусь на грани нервного срыва. – Твоя дочка каши ест? – неожиданно спросил Глобус, ухватив меня за локоть. – Что ты сказал? – удивилась я. – Я спрашиваю, ест ли твоя дочь кашу? – Она их терпеть не может. – Странно. В таком возрасте ребенку положено есть молочные каши. – А в чем, собственно, дело? – Твоему ребенку сварили кашу, а она упирается, не хочет есть. Короче, она у тебя такая маленькая, а уже голодовку объявила. Ладно, приедешь, сама ее чем-нибудь на кормишь. – Я сейчас смогу увидеть дочку? – не поверила я своим ушам и с надеждой взглянула на Глобуса. – Увидишь, – буркнул он. Когда мы вернулись на виллу, Лера сидела у бассейна и играла с пушистым котенком. Пожилая женщина читала ей какую-то книгу. Увидев дочку живой, я бросилась к ней и прижала к груди. – Лера, девочка моя! С тобой все в порядке? Тебе ничего плохого не сделали? Дочка радостно улыбнулась и вновь занялась котенком. – Мама, мне здесь так нравится! Тут так здорово. А ты почему так долго не приезжала? – Мамочка уезжала по делам. Теперь я вернулась и больше никогда от тебя никуда не уеду. Глобус помахал Лерке рукой. – Теперь ты убедилась, что с ребенком полный порядок. Я взяла дочку за руку. – Лера, нам пора ехать к тете Кате. Поиграла и хватит. Тетя Катя очень за нас переживает и не может дождаться, когда мы к ней приедем. – Я никуда не хочу! – заупрямилась дочка и вновь занялась котенком. – Мне здесь нравится. – Девочка останется здесь, – неожиданно сказал Глобус. – Это моя дочь, и она будет со мной. Я забираю дочку и немедленно отсюда уезжаю. – Ты никуда не поедешь. – Как это? – Так это. Ты останешься здесь вместе со своей дочерью. Я почувствовала, что мне нечем дышать. – Господи, да что ты такое говоришь? Я не останусь здесь ни одной минуты. – Ты будешь здесь до тех пор, пока я не посчитаю нужным тебя отпустить. Как только мы убедимся в смерти комерса, ты возьмешь ребенка и проваливай ко всем чертям. – Да что же это за напасть такая! – возмутилась я. – Сначала я должна была доказывать тебе, что незнакома с Мазаем, теперь тебе нужны доказательства, что Олег мертв. У меня нервы не железные. Я, между прочим, сюда отдыхать приехала. – Ты останешься в этом доме, – отрезал Глобус, дав понять, что разговор окончен. Я села рядышком с Леркой и уставилась на бассейн. Я стала бояться воды. Вода напоминала мне об Олеге. Я не могла выкинуть из головы его безжизненное тело и жестокие волны… Ближе к вечеру я немного освоилась и познакомилась почти со всей прислугой. Дочь с удовольствием бегала по всему дому. Как только на улице стало темнеть, я взяла ее за руку и отвела в отведенную нам комнату. Дочка очень быстро уснула, так и не успев покапризничать. Я накрыла ее одеялом, села на кровать и снова вспомнила Олега. Какая глупая и совершенно нелепая смерть! В дверь постучали. Я вздрогнула и едва слышно спросила: – Кто там? – Открой, это Глобус.