– Ну вот, тут нам будет удобно. Гаррисон остановился и оперся бедром о бортик фонтана. Он стоял лицом к Августе, зрительно контролировал всю площадь – вряд ли случайно. Из Гаррисона получился бы неплохой военный, жаль, он выбрал другую стезю. Августа вынуждена была встать спиной к экипажу. С каждой минутой она нервничала все больше. Еще эта наглая ухмылка Гаррисона… Так и подмывало стереть ее с его лица. – Итак, я тебя внимательно слушаю. Августа обошла Гаррисона и оперлась ладонями о каменный бортик. Чаша фонтана пока пустовала. Черное унылое пятно. – Очень хорошо… Специя. – Он с особым удовольствием, смакуя, назвал ее студенческим прозвищем. – А еще лучше будет, если ты окажешь мне крохотную услугу. Совсем необременительную по сравнению с последствиями твоего упрямства. Ведь мы оба знаем, что никакая ты не Алиса. А вот графу знать об этом совсем не нужно, верно? Во рту Августы пересохло. Язык прилип к нёбу. Желудок сжался, неприятно заворочался, грозя вернуть съеденный недавно обед. – О чем ты, я не понимаю? – сдавленно переспросила она, не решаясь повернуться, взглянуть на Гаррисона. Да и зачем, Августа и так знала: он улыбался. Довольно, как кот, загнавший в угол мышь. – Все ты понимаешь! – тихо рассмеялся Гаррисон. – Твои бегающие глазки и бледные губки тому подтверждение. Он подошел вплотную, чуть ли не прижался и, склонившись к самому ее уху, обжигая дыханием, жестким шепотом продолжил: – Мне плевать, что случилось с настоящей Алисой. На тебя, собственно, тоже, равно как на всех графов и герцогов королевства. А вот моя персона меня очень волнует. Мне надоело прозябать, Специя, я хочу занять свое место. – Свое место? – нервно усмехнулась Августа и попыталась отодвинуться, однако Гаррисон не позволил. Его руки накрыли ее ладони, пресекая любые маневры. Гаррисон чуть подался вперед, понуждая Августу буквально вжаться в бортик фонтана. Положение их тел стало еще более вызывающим, попирающим устои морали. Августа догадывалась, Гаррисон этого и добивался. Смутить, унизить, опозорить, чтобы навязать свои условия. – Ну, ты-то хорошо устроилась, вот и я хочу. Заметь, недорого прошу, всего каких-то двести гульденов. Я бы купил на них славное поместье, обзавелся женой. – Двести гульденов? – в ужасе выдохнула Августа. Гаррисон, наверное, шутит! По заключенному с Иваром договору она получала гораздо меньше. Двести гульденов – годовой доход аристократа средней руки. Как и где, скажите на милость, Августа должна их достать? – Это твои проблемы, – жестко отмел ее возражения Гаррисон. – Не желаешь платить, я сегодня же отправлюсь к Ивару сир Лиру и выведу самозванку на чистую воду. – Ты… У тебя нет доказательств! – раскрасневшись, выпалила Августа. Он блефовал, он не мог!.. Если сам Ивар ничего не понял, Гаррисон и подавно. – Вот тут ты ошибаешься, – победоносно сверкнул зубами собеседник. – Но если сомневаешься, проверь. Если я вру, ты ничем не рискуешь. Гаррисон наконец-то отступил, убрал руки. Оглушенная словами шантажиста, Августа не двигалась, словно приросла к камню. – Сроку тебе – неделя. Придешь после семи часов вечера в «Голубиное перышко». Буду ждать до полуночи, дальше пеняй на себя. Он зашагал прочь, но скоро спохватился, обернулся. – Счастлив был повидаться. Всего тебе доброго! Издевательское вежливое прощание стало жирной финальной точкой. Раздавленная, растерянная Августа смотрела вслед удаляющемуся Гаррисону. Вот его спина скрылась за тележкой торговца жареным миндалем. Еще миг, и Гаррисон смешался с толпой. Он знал. Голову Августы опоясало головной болью. Сжав ее ладонями, она тупо уставилась перед собой. Как, откуда? Надо было надавить на Гаррисона, заставить прямо сейчас предъявить те самые доказательства, но заявление ошеломило ее, выбило почву из-под ног. А вдруг она сама виновата? Ну, спутал двух подружек, бывает, а Августа неосторожным словом или жестом зародила сомнения. Тогда… переживать не о чем. Гаррисон не сунется к Ивару с домыслами. Напугать женщину – это одно, а предъявить серьезные обвинения в адрес невесты графа – совсем другое. Или же он взаправду?.. Как бы понять, как бы узнать? Еще и соглядатай этот, который друг Ивара. Если они с Гаррисоном объединятся, Августе точно несдобровать. Словно отвечая ее мыслям, на плечо упала первая тяжелая капля. Следующая ударила по носу. Небо окончательно затянуло плотной пеленой, зарядил дождь. Торговцы спешно убирали товар, катили тележки прочь, под навес. Стайка школьниц с визгом пронеслась мимо Августы, прячась под одним зонтом на троих. А она не торопилась. Напрасно встревоженный кучер звал госпожу, даже подъехал ближе, Августа не торопилась в тепло экипажа. Дождь – это то, что ей нужно. Запрокинув голову, она подставила лицо холодным каплям, закрыла глаза. Вот так, пусть вода ручейками стекает по коже. Ей необходимо очиститься, прийти в себя. – Сира! – Кучер не на шутку встревожился. – Сира, вы же простудитесь! Во имя Светлого лика и Темных богов, пожалейте меня, сира! Сир граф с меня шкуру спустит, если с вами что-то случится. Августа неохотно открыла глаза и направилась к экипажу. Она не хотела, чтобы из-за нее пострадали невинные люди. Кучер с облегчением выдохнул и поспешил опустить подножку. Хлопнула дверца, и Августа оказалась внутри. Потянув за завязки мокрой накидки, она скинула ее на пол и только сейчас поняла, что не одна. Вскрикнув, Августа вжалась в спинку сиденья. – Это всего лишь я, – поспешил успокоить ее Матиас. Он вальяжно устроился в противоположном углу, даже вытянул ноги. – Вот, задержался в городе и решил-таки составить вам компанию. С чего это вы надумали покончить с жизнью столь странным образом? – Не понимаю, о чем вы, – нахмурилась Августа. Экипаж пришел в движение, и она волей-неволей села нормально. Влажные юбки холодили. Хотелось скорее от них избавиться. С волос капало – она ведь не накинула капюшон. – О вашем желании подхватить воспаление легких. – Вздор! – фыркнула Августа, давая понять, что ни капельки его не боится. Матиас не случайно оказался в экипаже. Он продолжал следить за ней, может, стал свидетелем разговора с Гаррисоном. Но деталей его Матиас точно не слышал, преимущество пока на стороне Августы. – Тогда в чем причина вашего экстравагантного поведения? Матиас придвинулся ближе, чтобы видеть ее лицо. Августа и бровью не повела. Она это предвидела. – Люблю дождь. Не знала, что это запрещено. Или прежде вам встречались исключительно сахарные леди, таявшие от пары капель? Матиас промолчал. Взгляд его сфокусировался на руке Августы. – Что такое? – недоуменно поинтересовалась она. – Вам следовало бы носить перчатки, – укоризненно покачал головой Матиас. Он промолчал о проступивших венках. Августа же их не заметила, торопливо натянула перчатки. До университета добирались в полном молчании. Матиас смотрел в окно, Августа – на расползающуюся под ногами лужицу. Но вот парадные ворота остались позади, и экипаж, мягко шурша колесами по песчаной дорожке, подкатил к жилому крылу административного корпуса. Почти весь его занимали ректорские апартаменты. Остальная часть пустовала. Там обустроили комнаты для почетных гостей. Проректоры, деканы и преподаватели обитали отдельно, в обособленном корпусе. Были и те, кто предпочитал снимать квартиру в городе. Матиас проворно первым выбрался из экипажа и, опередив кучера, подал руку даме. – Тоже решили простыть? – Августа намекала на давешние обвинения. Она не спешила принимать протянутую руку и с мрачным удовлетворением наблюдала за тем, как мокнет, стремительно становится жалким потенциальный враг. Судя по выражению лица, Матиас разгадал ее игру, но терпеливо, как и полагается аристократу, дожидался, пока дама перестанет капризничать. Однако когда забава затянулась, он не выдержал: – Хватит! Глаза его на миг сузились, превратились в два портала Тьмы. – Это уже не смешно, сира. И мое замечание тоже, если на то пошло. Августа кивнула, милостиво признав ничью. Подхватив накидку, она выбралась из экипажа и на правах хозяйки повела гостя к входу. – Сейчас! Августа приложила ладонь к неприметной латунной пластине. Щелкнул замок, пропуская обоих в полутемный холл с терявшейся над головой лестницей. Словно змея или лоза, она оплелась вокруг столба. Винтовая, но достаточно широкая для того, чтобы на ней могли беспрепятственно разойтись сразу четверо. С потолка свисали магические фонари, отбрасывая на пол длинные тени. Еще один светильник закрепили рядом с дверью. – Послушайте! – Матиас положил ладонь на предплечье спутницы, вынуждая ее замереть на нижней ступеньке лестницы. – Я хочу, чтобы вы знали – обманывать Ивара я не намерен. – И? – невозмутимо отозвалась Августа, хотя внутренности в очередной раз завязались в тугой узел. – Ничего. – Матиас отпустил ее руку. – Я просто предупредил. Какой этаж? – Третий, – пробормотала Августа, обдумывая его слова. Они не сулили ничего хорошего. Матиас кивнул и, не дожидаясь спутницы, взбежал по ступеням на первую лестничную площадку. Там его уже поджидала знакомая горгулья. – Ивар у себя? – осведомился Матиас. – Скоро придет, располагайтесь, – пророкотал фамильяр. – Рады вас видеть, сир! Безумно рады. – Но не все. Матиас обернулся и смерил Августу многообещающим взглядом. Ее словно ушатом ледяной воды окатило. – Я соврал вам, сира, хотя различные артефакты действительно часть моей работы.