Раздается звонок моего сотового. На экране надпись «Абонент неизвестен». Я боюсь ответить на вызов, как будто это позволит неизвестному абоненту увидеть, где я нахожусь, Но это же чистой воды сумасшествие! Глубоко вздохнув, я нажимаю кнопку «ответ». – Это Кэтрин Ферри? – слышу я четкий голос. Я замираю. – Доктор Малик? – Да. Мне не хотелось, чтобы вы подумали, будто я забыл о вас. Боюсь, мы не можем долго разговаривать, но непременно должны скоро увидеться. Я уверен, что со времени нашей последней беседы вам пришлось немало пережить. – Это действительно так, – отвечаю я, и руки у меня начинают дрожать. – Этого и следовало ожидать, Кэтрин. Вам снились кошмары? Воспоминания о прошлом? Что-нибудь в этом роде? – Все вышеперечисленное вместе взятое. Сегодня утром я узнала, что в детстве подвергалась сексуальному насилию. – Я заподозрил это, еще когда вы учились в медицинской школе. В конце концов, доктор Омартиан был старше вас на двадцать пять лет. Были и другие симптомы. Мы можем обсудить это, но, боюсь, как-нибудь позже. – Дед убил моего отца. Молчание. – Кто рассказал вам об этом? – Дедушка. Он сказал, что застал папу в тот момент, когда он насиловал меня. – А почему он решился рассказать вам все это после стольких лет? – Иначе я бы сама обо всем узнала, и очень скоро. Пауза. – Понимаю. Из темноты выныривают два круга света и, мазнув лучами по заправке, исчезают вдали. Их свет коснулся меня не более чем на секунду, но, оказавшись в лучах фар пусть даже на секунду, я чувствую, что меня пробирает дрожь. – Вы знаете, что оперативная группа объявила на вас охоту? – Да, знаю. – Они считают, что жертвы в Новом Орлеане – ваших рук дело. – Вчера вы и сами так считали. Он прав. Я сама не могу сказать, в чем сейчас уверена. Я знаю лишь одно: сию минуту, когда я разговариваю с этим человеком, который, по мнению ФБР и полиции, убил пятерых мужчин с крайней жестокостью и с заранее обдуманным намерением, я чувствую себя намного спокойнее, чем когда-либо раньше. – Вы по-прежнему так считаете, Кэтрин? – Не знаю. Если эти убийства действительно были совершены на сексуальной почве, то я не думаю, что это ваших рук дело. Но если они носят другой характер… тогда, быть может, вы виновны. – Какой же еще характер они могут носить? – Наказание. Долгое молчание. – А вы проницательная женщина. – Пока что это качество не слишком мне помогло. – Все еще впереди. – Для чего было предназначено это оборудование? Та видеоаппаратура, которую полиция обнаружила в вашей тайной квартире? – Для того чтобы открыть глаза общественности. Я скоро позвоню вам снова, дорогая. Мне пора идти. Ощущение того, что сейчас я снова останусь одна, пронзает меня, как ножом. – Доктор Малик? – Да? – Кто-то пытался убить меня сегодня ночью. Молчание. – Это были вы? – Нет. Где это случилось? – В одной богом забытой дыре. На острове посреди Миссисипи. Снова молчание. – Я ничем не могу вам помочь. – Убийства в Новом Орлеане имеют какое-то отношение ко мне? К моей жизни в Натчесе? – И да, и нет. Мне надо бежать, дорогая. Будьте осторожны. Никому не доверяйте. Даже своей семье. Щелчок, и он пропал. Исчез. Я все еще прижимаю телефон к уху, когда на заправку въезжает черный «Форд-Экспедишн» и трижды мигает фарами. Я остаюсь на месте до тех пор, пока из машины не выходит Майкл Уэллс. – Кэт? – кричит он. – Это Майкл! – Я здесь. Прижимаясь спиной к стене, я встаю и иду по направлению к «форду». Глава тридцать вторая Майкл выглядит обеспокоенным, но потом улыбается. – Всякий раз, когда мы встречаемся, ты предстаешь передо мной в нижнем белье. – Похоже, ты прав. Он забирается в свой внедорожник и вручает мне футболку, пару теплых штанов и какие-то шлепанцы на пять размеров больше, чем нужно. – Спасибо. У тебя есть полотенце или что-нибудь в этом роде? Мне бы не хотелось испортить штаны. У меня вся нога в крови. Он открывает дверцу со стороны пассажирского сиденья и помогает мне забраться внутрь. Затем склоняется над рваной дырой у меня на бедре. – Проклятье! Придется зашить ее, когда мы приедем домой. А пока что давай просто продезинфицируем рану и прикроем ее чем-нибудь. Из бумажного пакета на полу он извлекает флакон с бетадином, смачивает им кусок марли и прижимает влажный комок к моей ноге. Через несколько секунд он убирает марлю, выливает в дыру полбутылки неоспорина, а потом забинтовывает рану. – Большинству моих пациентов после такого понадобилась бы шоколадка «Милки уэй». – А у тебя есть? Он сует руку в отделение для перчаток и жестом фокусника вынимает оттуда шоколадку. Это заставляет меня улыбнуться по-настоящему. – Как насчет того, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову? – интересуется он. Я с благодарностью киваю в ответ. Майкл захлопывает дверцу и садится за руль. Пока я натягиваю привезенную одежду на мокрое белье, он делает тройной разворот и выскакивает на шоссе, направляясь на север.