— Я убью тебя, Джеки. Это ты предложил Киму убрать меня руками вот их… А чтобы ты еще помучился душевными терзаниями перед уходом в лучший мир, спрошу: за что убили твоего отца? Джеки, тяжело дыша, ненавидяще уставился в простецкое лицо Хэн Хана: — Ни за хрен собачий убили, просто так. — Ошибаешься. Именно, за собачий хрен. Я обедал в ресторане, где служил твой отец, и он, подонок, по приказу Сашки Кима подложил мне в блюдо вареный собачий хрен. Мои люди порезали твоего отца в тот же вечер… Виноват я в смерти твоего отца? Нет. Виноват Сашка Ким. Он знал, что ждало твоего отца, и пожертвовал им. Ради чего? Чтобы оскорбить меня. Всего-то. А ты был ему верен. Иди и думай, а потом ты умрешь. Уведите его. Джеки Чечена вздернули за шиворот из-за стола и, невзирая на его сопротивление, выволокли из кабинета. — Что же вы не едите? — обратился к фээсбэшникам Хэн Хан. — Это прямое оскорбление хозяину застолья. Я оскорблений не прощаю. — Нельзя так себя вести в нашей стране, Хэн Хан, — хрипло отозвался Арахов. — Кто тебе это сказал? — удивился с издевкой Хэн Хан. Арахов вдруг вскочил на ноги, и у него в руках оказались два пистолета — идиоты-конвоиры не обыскали его, когда запихивали в машину и везли сюда. Бах! Бах! Телохранители по бокам от Хэн Хана повалились, сраженные точными выстрелами. — Следующая пуля твоя, — пистолеты смотрели в лицо Хэн Хану. — Тихо-о-о!!! — заорал Арахов, и в кабинете повисла гнетущая тишина. — Сергей, уходим. Они медленно попятились к двери, и тут она распахнулась. — Босс… Бах! Бах! Арахов, не глядя, пальнул раз, другой, толкнул входившего, и они с Сергеем оказались в общем зале, за спиной в кабинете поднялся гвалт — орали не по-русски, опрокидывались стулья. Арахов, убегая, еще раз выстрелил в направлении двери — они уже оказались в вестибюле. — А! Что? — Перепуганный охранник в синей форме, уронив газетку, пучил глаза и бледнел. — Полицию вызывай, чучело! — рявкнул на него Арахов. Громко стуча каблуками о мраморный пол, они пронеслись через вестибюль. Их кто-то нагонял. Арахов хотел снова пальнуть, но Джеки Чечен, махая руками, заорал: — Это я! Выбежав из бизнес-центра, сразу завернули за угол и, перепрыгнув через бетонный забор, очутились на законсервированной стройке. За забором уже возбужденно тараторили по-своему китайцы и вьетнамцы. Они бежали что было мочи, не останавливаясь и не оглядываясь, пока не пересекли стройплощадку и не выбежали через распахнутые железные ворота на другую улицу. Из-за поворота вынесся джип с кричащими китайцами — они заметили беглецов. Арахов, прищурившись, вытянув пистолет в руке, как в тире, четко выстрелил: ба-ах! Джип повело юзом, и он врезался во встречную «тойоту». — Быстрее! — замахал рукой Джеки Чечен. Теперь он бежал первым. Арахов и Сергей еле поспевали за ним, миновали несколько проходных дворов. Оказавшись на проспекте, отдышались и уже спокойно тормознули такси. — Куда? — На Пролетарку, дядя. Таксист пристально осмотрел тяжело дышавших мужиков. Назвал цену. — Пойдет. Погрузившись, наконец пришли в себя. Старая «тойота» с правым рулем юрко обгоняла попутные машины. Из динамика приемника бубнил ведущий развлекательного шоу. Джеки Чечен сидел впереди. Водитель недовольно косился в его сторону: от Чечена попахивало. — Как ты выбрался? — Арахов тронул его за плечо. — Все бросились на шум. Я убежал. — Тебе всегда везет, Чечен. — Спасибо вам, что начали стрелять… Ха-ха. Везет… Разве это везение? Везет, когда не попадаешь в такие передряги. Приехали снова в район частной застройки. Арахов вручил водителю деньги, машина уехала. — Где мы? Что здесь? — оглядывался Сергей. — Малина. Притон. — Зачем нам сюда? — Тебе нужен контакт с китайцами? Сейчас организуем. — Ну ты даешь! — поразился Сергей. — Я думал, мы бездумно улепетываем, а ты продуманно вез нас сюда! — Сергей сейчас с удовольствием отлежался бы часок-другой. — Я же гончий пес, Серёга, взяв след, добычи не упускаю! Арахов направился к серым от старости высоким деревянным воротам, взявшись за ржавое кольцо, постучал. На воротах белой краской было криво, неровными буквами написано: «Домашняя баня. Массаж». На стук выглянула пожилая русская тетка. Посмотрев на Арахова и его спутников, спросила: — Что стучишь? — Массаж нужен. — Баня занята, массаж — тоже. — Плохо. — Арахов полез в карман своей куртки, вытащил удостоверение. — Видела? Организуй нам массаж, и чтоб массажистки не какие попало, а китаянки симпатичные. Заплатим, как положено. Тетка изучающе вгляделась в лицо Арахова, подумала секунду и решила впустить. — Проходите, вон в ту летнюю пристройку. Девочки сейчас придут. Арахов кивнул своим, чтобы заходили. — Деньги вперед, — велела тетка. — По три тысячи с носа. — Спасибо, что не с рыла попросили… Хватит вам одной пятитысячной. И пиво пусть захватят — расслабиться охота. Они оказались в небольшом помещении, отделанном стеновыми панелями под березу. Вдоль стен стояли топчаны. В розетку был включен китайский музыкальный центр на три диска. — Садитесь, спускайте штаны, сейчас у нас будут отсасывать, — сказал Арахов самым непринужденным тоном. Рухнув на топчан, он принялся расстегивать ремень на брюках. — Зачем все это? — спросил Сергей. — Не понял? Денег я дал мало, да еще пива потребовал, всучил тетке непонятное удостоверение… Короче, хамею. Это китайская малина, здесь китаянки, которые на рынке огурцами торгуют, ширпотребом, подрабатывают проституцией, а китайские братки стерегут их от таких, как мы. Пока девки будут нас обрабатывать, суть да дело, подъедет бригада, которой сейчас тетка по телефону про нас стучит, и нас вытрясут как липку — все деньги отберут, вещи, на счетчик поставят… Ну, лохов бы так обули… Они приедут, и ты с ними поговоришь о Гунуке и коротышке Драконе. Дверь отворилась. Жеманно улыбаясь, с бутылками пива в руках, вошли три низенькие худенькие китаянки. — Здравствуйте! — О, это по мне. Ну, цыпочки, проходите. Серый, Чечен, смотрите, какие прелестницы! Так, девочки, вот туда в уголок проходите, сядьте на пол и не отсвечивайте. Ну, чего замешкались? Садитесь, садитесь, — благодушно проворчал Арахов, непринужденно развалившись на топчане. Девушки аккуратно сели у стенки, поджав тоненькие ножки под себя. Арахов помолчал, но недолго, долго молчать было явно не в его характере. — А знаешь ли ты, Сергей, что слово «минет» происходит от французского слова «кошечка»? Существует пять основных техник этого дела, а уж разновидностей, как говорят знающие люди, больше сорока… Уверен, что эти вот искусницы могут доставить тебе удовольствие, по крайней мере, пятнадцатью разными способами. Ты как предпочитаешь? Да, собственно, не важно! Они примутся за тебя так, что только пыль столбом и брызги из ушей, а? Сергей почувствовал, что не только щеки, но и шея багровеет от прилившей к ним крови. Арахов явно наслаждался ситуацией. Девицы тихонько захихикали в своем уголке. Арахов продолжил: — И вот наверняка ты, Серый, не в курсе, что много съеденных ананасов значительно улучшают вкус спермы. — Чушь это, ерунда полная, — тут же откликнулся Сергей. — А вот и не ерунда, я тебе важные вещи говорю! — Тоже мне важность какая — минет! — Ох не скажи, не скажи: через это самое президент США чуть должности не лишился, вся страна с замиранием сердца обсуждала подозрительные следы на синем платье. А вот закусил бы он предварительно ананасом, так, может, и нечего было бы обсуждать, а? Это называется историческая развилка, вот что! — Охальник ты, Арахов! И думаешь все время или о жратве, или о половом сексе. — Как это? А какой еще может быть секс, если не половой? — Да вот половой есть, однополый есть, и мозговой есть. Это когда ты мозги начинаешь «любить» окружающим… Арахов, довольный собой, расхохотался, застегнул штаны.