Останавливаюсь. Передо носом деревянное полотно с разноцветным плакатом: “Старший по этажу”. Ирина Витальевна, значит. Давно хотела ее прибить. А тут такой повод! Улыбаюсь, предвкушая пир. На мой громкий стук никто не открывает. Слежу на яркими точками в еще пока живом теле. Они мигают у самого пола и ползут в сторону окна. Не знаю почему, но мне становится смешно. Из горла вырывается хохот. И вышибаю дверь одним ударом ноги. На первый взгляд комната пуста. Вот за что мне эта тетка всегда нравилась, так это за любовь к порядку. Все на своих местах: книги на полках, вещи в шкафу, а кухня сияет чистотой. На секунду захотелось разгромить этот занудный рай. — Ирина Витальевна! У меня к вам один вопросик! — сквозь смех кричу я. В пылу азарта прикрываю веки и втягиваю носом пряный аромат. Мурашки тут же бегут по коже, приподнимая волоски. Кровь и страх. Да я могу ощущать все даже с закрытыми глазами! — Ирина Витальевна! Ну где же вы? В ответ вижу, как под кроватью в дальнем углу комнаты любимые огоньки начинают пульсировать чуточку быстрее. Подскакиваю и рывком вытаскиваю напуганную старшую из-под металлического каркаса. Как же это весело! Разворачиваю Ирину спиной и резко тяну вниз ворот водолазки, оголяя загорелую шею. Ткань затрещит, повисая в пальцах неаккуратными лоскутами. Ногти жертвы остервенело царапают меня за брюки, а локоть впивается под ребра. Зубы терзают плоть, добираясь до сладкого нектара. Причмокивая от удовольствия, я лишь крепче прижимаю к себе слабеющее тело. Едва утолив жажду, отшвыриваю Ирку. Она кулем валится на матрас, но не удерживается и сползает на пол. Постельное белье густо покрывается алыми пятнами. И моя одежда, наверное, тоже. Одним движением вытираю с лица кровь и любуюсь ее разводами на запястье. Хорошо-то как! Еще! Хочу еще! Сила бурлит во мне, расписывает мир новыми красками. Казалось, что стоит только подпрыгнуть и я сразу взлечу к небесам. Я заглянув на кухню, из озорства провожу пальцем по столу, как не раз делала старшая в нашей комнате. Ни пылинки! Вот же скучная тетка. Сажусь на табуретку с красивой сидушкой, закрываю глаза и ищу огоньки по всему общежитию. Удивительно, но пульсирующих искорок для обидного мало. Нужно посмотреть на других этажах. Хотя бы узнаю, как далеко я их могу увидеть. Все мои мысли ужались до поиска нового источника удовольствия. Не переставая улыбаться, одергиваю футболку, подхватываю чужую куртку с вешалки и выхожу из комнаты. Меня ждала новая цель. *** В коридоре снова встречаю Виталика. Он топчется возле последней на этаже двери. Его руки терзают зеленое полотно, оставляя длинные борозды. Еще пару минут и будет основательная дырка. Вонь от мертвеца долетает до меня даже за десяток метров. Неторопливо подхожу к нему, на мгновение задерживая дыхание. Он вдруг замирает, застряв окровавленными пальцами в размахрившемся дереве. Медленно крутит головой и смотрит на меня, дико вытаращив глаза. И начинает радостно выть. Виталик разворачивается, делает крохотный шаг, но тут же отступает — застрявшая рука не дает ему свободы движений. — Как ты меня достал! — я закатываю глаза и со всего маху впечатываю кулак ему в челюсть. Получается врезать так сильно, что парня швыряет в дверь и он сразу же оседает на колени. Неестественно вывернутая рука остается зажатой крупной щепой. Впрочем, Виталик не сдается, только рычит громче и пытается встать. Не дав ему возможности подняться, делаю подсечку. Он снова падает. Я резко бью тяжелым ботинком ему в живот. Потом еще и еще. — Бесполезный кусок мяса! Как ты меня бесишь! — говорю я в такт ударам. — Вечно нужны конспекты! Постоянно хватал за задницу Светку! Рычание оборвалось. Присматриваюсь к бывшему соседу. Бесформенный куль. — Как же ты воняешь! Преодолев себя, хватаю его за свитер и оттаскиваю от двери. Что же тебя так звало? Огоньки! Мои хорошенькие! За возней с Виталиком, я даже не обратила на них внимание. Поворачиваю ручку и заглядываю в комнату. Взгляд скользит по стенам, увешанным плакатами с учеными и листами бумаги с записями формул. Взяв себя в руки, прячу улыбку и громко зову: — Игорь? Ты в порядке? В шкафу кто-то тихо ойкает. Я вышла в середину комнаты. — Игорь, это Аня! — собственное имя не сразу всплыло в памяти. — Скворцова, из двадцать второй. Выходи, я тебя слышу. Едва различимый выдох. С трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, но продолжаю эту забавную игру. Яркие точки за деревянной панелью чуть ускоряются. Наконец, дверца отворяется и я вижу лохматую голову Игоря. — Аня? А кто там? — кивает в сторону коридора. — А, — отмахиваюсь я, — Виталик. Никак не мог найти свою девушку. Думал, она у тебя. Парень неловко вылезает из шкафа. Руки у него заметно трясутся. Он запинается за кучу одежды и падает мне под ноги. Удивленно изгибаю бровь. Игорь быстро поднимается. Еще щеки покрываются красными пятнами. — Он же ушел? — заикаясь спрашивает меня. Киваю. — У тебя газировки не найдется? А то так пить хочется! — я демонстративно трогаю горло. Он радостно растягивает губы в улыбке и бросается на кухню. И так удачно поворачивается спиной. Странно, что он не обратил внимание, что от меня пахнет кровью. Смешные эти ботаники. Ничего дальше своих очков не видят. Беззвучно подхожу к нему и замираю. Огоньки медленно пульсируют, подмигивают мне. Начинает покалывать кончик языка. Смотрю, не отрываясь на шею Игоря. Такая светлая, тонкая. Видно, как бьется голубая жилка. Я облизываю губы. Глава 2 — Газировки у меня нет. Могу предложить кофе или чай. Что будешь? Игорь оборачивается, держа в руках две металлические банки. От неожиданности я остановилась и удивленно хлопаю глазами на него. Он смотрит в ответ. Я вижу, как меняется выражение его лица — он заметил кровь в уголках моего рта и покрасневшие глаза. — Аня, ты в порядке? Вся бледная! Щека грязная и… — он замялся, — и губы. Салфетку? И отворачивается! Освободив руки, тянется к бумажному полотенцу, отрывает кусок, смачивает водой из-под крана и, не глядя, отдает ее мне. Его шея начинает стремительно краснеть. Машинально забираю влажный белый квадратик и вытираю лицо. — Так кофе или чай? — тихо повторяет он вопрос. Он меня не боится! Совсем! Кое-как беру себя в руки и отхожу. Жажда никак не проявляется и прячется в глубине сознания.