Оставшись на кухне один, я налил себе апельсинового сока и уселся на табурет, уставившись в стакан. «Счастливчик», — так сказала Эмбер. Конечно, ей это показалось бы удачей. Она была любимицей, той, на кого они всегда обращали внимание. Так было всегда. В наши одиннадцать лет наставники всегда, казалось, спрашивали первой ее, показывали все ей первой, убеждались, что она знает, что делает. Они принуждали ее и настаивали, чтобы она все делала правильно, не замечая — или не заботясь — что я уже знаю ответ. А когда я заставлял их заметить, это всегда превращалось в пример для моей сестры. Посмотри, Данте знает ответы. Данте уже записал. Я бы убил за половину той благосклонности, которую они к ней проявляли. Опустошив стакан, я поставил его в раковину, прежде чем пойти в свою комнату. «Мне просто нужно стать лучше», — подумал я, и меня охватила решимость. Я должен работать ради того внимания, которое так легко достается моей сестре. Эмбер вспыльчивая и всегда попадает в неприятности; на меня возложена обязанность приглядывать за нами двумя. Но, в то же время, если я продолжу усердно и безукоризненно трудиться, в конце концов, они поймут, что я всегда справлялся лучше сестры. Поймут, что я умнее и являюсь тем, кто все всегда делал правильно. Если «Коготь» не замечает, на что я способен, я просто заставлю их увидеть. * * * — Мистер Хилл? Старейший Змий может принять вас. Пожалуйста, проходите. В холодной ярко освещенной приемной я поднял голову, когда настоящее настигло меня, отгоняя прочь мрачные мысли и воспоминания о прошлом. В последнее время я много думал об Эмбер, ее нынешнее положение я воспринимал близко к сердцу. Возможно, это вина за то, что я подвел ее? Что не смог уберечь свою близняшку от худшего врага — ее самой? Поднимаясь, я кивнул человеку-секретарю и прошел к огромным дверям кабинета Старейшего Змия. Я не могу больше мыслить подобным образом. И я уже не одиннадцатилетний мальчик, отчаянно доказывающий, что чего-то стою. Я не был жалким, забытым близнецом дочери Старейшего Змия. Нет, я зарекомендовал себя перед всеми в «Когте», доказал, что достоин своего наследства. Я правая рука Старейшего Змия, тот, кому он доверяет наиболее важные проекты организации. И в один день, если все сложится, я возглавлю весь «Коготь». Однажды все это будет моим. Я уже близок, очень близок к достижению того, что стремился сделать давным-давно, все эти годы назад. И не могу колебаться сейчас. Высоченные двери кабинета руководства возвышались надо мной, бронзовые ручки сверкали в ярком свете. Я не постучал и не стал ждать, пока Старейший Змий пригласит меня войти. Я просто открыл двери и шагнул вперед. Глава «Когтя» сидела за своим столом, ногти с аккуратным маникюром стучали по клавиатуре, пока глаза изучали экран компьютера. Ее мощное и ужасающее существо заполоняло офис, хоть она не смотрела на меня. Я неслышно прошел через комнату и остановился перед столом, сцепив руки за спиной. Иметь открытый допуск в кабинет Старейшего Змия это одно, а прерывать ее, не дождавшись, пока она обратит на тебя внимание, совершенно другое. Я был наследником самой крупной империи мирового бизнеса, но она все еще являлась руководителем организации и сильнейшим из существующих драконов. Даже сын Старейшего Змия не был освобожден от закона. Она ничего не сказала, не оторвалась от своего дела, и я тихо ждал, пока она закончит. Наконец, она кликнула мышкой, задвинула клавиатуру в столешницу и взглянула на меня. Взгляд ее зеленых глаз, один в один глаза Эмбер и мои собственные, прорезал пространство между нами. — Данте. — Она улыбнулась, в отличие от большинства других драконов, которые могли лишь имитировать улыбку, ее улыбка казалась искренней. Конечно, именно это и делало ее настолько опасной; никогда нельзя было знать, реальны ли демонстрируемые ею чувства или нет. — Приятно снова тебя видеть. Как дорога назад? — Прекрасно, мадам. Благодарю. Она кивнула и поднялась, жестом указывая на пару стульев перед столом. Я послушно опустился на один из них и закинул ногу на ногу, пока Старейший Змий обходила вокруг стола, сверля меня взглядом. Давление этого взгляда было удушающим, но я откинулся на спинку, спокойно и выжидающе посмотрел на нее, стараясь не выказать ни малейшего признака страха. — Планы осуществляются, — сказала Старейший Змий, и при звуке ее низкого голоса у меня по спине побежали мурашки. — Все почти на местах. И сейчас не хватает только одной детали. Последнего, о чем мы должны позаботиться. Мое сердце забилось быстрее. Я мог догадаться, о какой последней крупице речь. Конечно, это будет она. Даже сейчас она не осознавала своей важности. — Эмбер Хилл должна быть найдена, — продолжала Старейший Змий, ее голос стал пугающе напряженным. Волоски на моих руках встали дыбом, и что-то внутри в ужасе сжалось, когда она пронзила меня жутким взглядом. — Необходимо, чтобы она вернулась в «Коготь». Больше никаких ошибок. Вот что мы собираемся сделать… Эмбер «Его больше нет». Я сидела на коленях, положив на них неподвижное тело Гаррета, пока солнце медленно вставало над равниной и окрашивало пустынный ландшафт в цвет крови. Лицо солдата обмякло и побледнело, его кожа все еще была теплой, он истекал кровью у меня на руках. Вокруг меня мир кружился в суматошных движениях, крике голосов, вопросов, которые, возможно, были адресованы мне. Но все казалось нереальным. Гаррет умер. Я потеряла его. — Дерьмо, он быстро теряет кровь. — Это сказал Райли, опустившийся с другой стороны солдата и прижимающий кровавый кусок ткани к его боку. — Мы не можем ждать «Скорой помощи» — через две минуты он будет мертв, если мы ничего не предпримем сейчас. — Вот, — судорожно дыша, произнес другой голос позади меня. Тристан Сент-Энтони, бывший напарник Гаррета и солдат Святого Георгия, упал на колени рядом с Райли. Он принес большой пластиковый контейнер и открыл крышку, показывая на ряды бинтов, марли и медицинских принадлежностей. — Я смогу провести переливание крови прямо здесь, — сказал Тристан, вытаскивая длинную, прозрачную трубку со дна ящика, — но у меня нет подходящей группы. Его тело отторгнет кровь, если группы не совпадут. — Какая нужна? — проревел Райли. — Первая положительная. — Черт. — Потянувшись к ящику, Райли достал нечто, сверкнувшее металлическим отблеском в холодном свете. И уставился на предмет всего на секунду, словно силясь принять решение. — Не могу поверить, что делаю это, — проворчал он и скользнул лезвием скальпеля по своей руке, прямо над изгибом локтя. Кровь хлынула и побежала по его коже, у меня скрутило желудок. Глаза Тристана расширились. — Ты, правда… — Заткнись и вставь трубку в его руку прежде, чем я пожалею об этом еще сильнее. Тристан с трудом подчинился. Райли стоял, держа второй рукой край прозрачного пластика, и качал головой. — Вот дерьмо, правда, не могу поверить, что делаю это, — снова зарычал он и вставил конец трубки в свой бицепс. Темно-красный поток побежал из его руки, лениво закручиваясь через пластик к умирающему солдату. Зачарованная, я уставилась на алую струю, сердце бешено билось, пока голос Райли не вырвал меня из оцепенения. — Не сиди там без дела, Искорка! Как насчет того, чтобы остановить его кровь, пока вся моя не окажется на земле? Я подпрыгнула, но Тристан уже зашевелился, с мрачной решимостью вытаскивая дезинфекторы, бинты, иглу и нить. Он посмотрел вверх, его голубые глаза встретились с моими, и я увидела необузданные эмоции под этой непроницаемой маской солдата. Ком подкатил к горлу, и, осторожно опустив Гаррета на землю, я взяла медицинское снаряжение. В течение последующих нескольких минут мы старались спасти от смерти солдата, которого так любили, в безжизненной пустыне недалеко от Солт-Лейк-Сити, пока Райли нависал над нами обоими, связанный с Гарретом тонким красным потоком. Выражение его лица было мрачнее грозовой тучи. Райли «Вау, голова уже кружится». Меня качнуло, и я сжал зубы, когда на меня нахлынуло головокружение, заставившее отступить на шаг назад. К счастью, Эмбер и Сент-Энтони, склонившиеся над солдатом, казалось, ничего не заметили. Они залатали его многочисленные раны, забинтовывая и зашивая, и теперь он лежал между ними на соляной пустоши, смертельно неподвижный, практически такой же белый, как земля под ним. Я посмотрел на Эмбер, на слезы, бегущие по ее щекам, и задумался, будет ли она плакать по мне, если когда-либо придет мой черед. — Он еще живой? — грубо спросил я. Другой солдат Святого Георгия прощупал его запястье, затем кивнул и со вздохом опустился на корточки. — Да, — ответил он таким же резким тоном. — Пока что. — Ну, это хорошо. Не хотелось бы, чтобы меня стошнило зря. — Я наблюдал, как он осторожно вынимает трубку из руки солдата и закрывает последнюю рану. Трубка упала на землю, и моя кровь растеклась по соли. — Вам следует уйти, — тихо произнес Сент-Энтони, не глядя на меня. — Уведите его отсюда. Пока не прибыли остальные из Ордена. Я устало кивнул. — Позвоню Уэсу, — обратился я к Эмбер. Мой человеческий друг-хакер остался в запасе, готовый примчаться к нам, если что-то пойдет не так. А данную ситуацию я бы расценил как очень, очень плохую. — Он будет здесь через пару минут. Девушка кивнула, не посмотрев на меня, все ее внимание было приковано к солдату, и я заглушил рокот рычания в горле. Вместо этого я вытащил телефон из кармана и нажал знакомую кнопку. — Скажи мне, что ты не умер, Райли, — послышалась лаконичная английская речь на том конце. Я вздохнул. — Нет, Уэс. Мне снесли голову, а это просто мой дух разговаривает с тобой из загробного мира. О чем, черт возьми, ты вообще думаешь? — Что ж, раз ты звонишь мне, я так понимаю, дела идут не так, как планировалось. Орденец ухитрился умереть? Я посмотрел вниз на Эмбер и солдата. — Может быть. — Может быть? Что это за гребаный ответ такой? Он либо жив, либо нет. — Это сложно. — Я объяснил ситуацию и что к ней привело так кратко, как только мог. Уэс уже знал, что Патриарх, лидер Святого Георгия, вызвал Гаррета на смертельный поединок. Солдат победил его и заставил сдаться, закончив бой. Но потом совершил ошибку. Пощадил его. И пока солдат возвращался назад, Патриарх вытащил пистолет и выстрелил ему в спину. С этим движением оборвалась и его жизнь, когда один из его собственных секундантов отреагировал, выпустив несколько пуль в своего бывшего Патриарха, но было уже слишком поздно, чтобы помочь солдату, который сейчас лежал, словно мертвый, на солевой равнине за пределами города. — Это слишком громкая честь и слава орденцу, — пробормотал я, обращаясь к ошеломленной тишине на другом конце. — Поэтому сейчас нам нужно забрать его и самим быстро убраться отсюда. Сможешь это устроить? — Проклятье, Райли, — вздохнул Уэс. — Ты можешь хотя бы раз попасть в передрягу, чтобы один из вас не оказался при смерти? — Последовала пауза, и я услышал рев двигателя, когда тот с рокотанием ожил. — Буду так скоро, как только смогу. Постарайся не позволить кому-нибудь еще получить пулю, ладно? — Еще кое-что, — сказал я, понижая голос практически до шепота и поворачиваясь спиной к опустившейся на колени троице. — Ввожу аварийный переход на Наземный протокол сейчас же. — Разошли сигнал по всей подпольной организации, во все пристанища. — Черт, Райли, — Уэс сделал вдох. — Все настолько плохо? — Лидер Святого Георгия, самая большая шишка, только что был убит. Даже если они не обвинят нас — что как раз и сделают, можешь быть в этом уверен — начнет твориться полное безумие. Я не хочу, чтобы кто-либо из наших высовывался, когда все полетит к чертям. Никто не переезжает и даже чешуйки не показывает из-за двери, пока я не скажу обратное. — Проще простого, — пробормотал Уэс, и едва уловимый стук по клавиатуре донесся из трубки. Даже когда Уэс находился в экстренной ситуации, его ноутбук никогда не покидал своего места. — Запуск протокола… сейчас. — Он снова устало вздохнул. — Готово. Итак, я полагаю, теперь мы направимся в какую-нибудь норку и станем наблюдать за тем, как чертовски сильно взбесится Орден, когда до них дойдут новости. — Приезжай как можно скорее, Уэс. — С радостью. Уже в пути. Я опустил телефон и взглянул на Сент-Энтони, выдавливая усмешку. — Не думаю, что вы, люди, принесли носилки. — Вообще-то, принесли. — Другой солдат все еще стоял на коленях в соли рядом с телом Себастьяна. Его голос звучал мрачно, но по телу едва заметно пробежала дрожь. — Орден всегда приходит подготовленный. Хотя мы полагали, что будет… всего одно тело.