Она отступила, испугавшись выражения моих глаз. — Что случилось? — спросила она обеспокоенно. Я протянула ей письмо. — Там все написано, — сказала я. — Все, над чем мы так долго ломали голову… Она взяла у меня письмо, и, словно освободившись от этого груза, я облегченно вздохнула. — Где он может быть? — спросила она, когда дочитала. — Наверное, в своей киностудии, — ответила я. — Скорее всего уже поздно. Мы не застанем его живым. Да так, наверное, и лучше… — Наверное, — согласилась со мной она. — Каждый имеет право на собственную смерть, — повторила я едва слышно. Пока они доедут до твоей дачи, Алекс, тебя уже здесь не будет. И я не знаю, хорошо это или плохо. Все в руке божией. Ты, Алекс, тоже в его руке. Пусть будет по его воле. * * * Когда Ванцов приехал туда со своими операми, Алекс был уже мертв.