Идея — прекрасная. А вот с осуществлением большой вопрос, задумался я, начав строить модели Архивом. Итак, перенаправить поток некроса на выходе из материи — я смогу. Не ручками и волежеланием, ритуальной жертвой, с жутким КПД, но за секунду. На тьме и энтропии. Создать этакую условную “воронку”, направленный поток некроса. С некоторым шансом выжить и не свихнуться от боли, весело пошутил я после проверки расчётов. Так, это этап раз: я нашёл, как и куда перенаправить некрос, чтоб его не стало. Жертва… ну, примерно, чувствую, где был один из стукачков. В текущей ситуации шанс ошибиться есть, но на него мне накашлять. А моралисты пусть дохнут пачками из-за младенческих слезинок и прочих глупостей. Есть шанс спасти тысячи, пожертвовав одним. И есть ШАНС, что этот один — не такой гад, как я предполагаю. Тут даже смеяться не хочется, только самому удивлённо пожать плечами над отрыжками бредового псевдогуманизма в своём сознании. Та-а-акс, а вот сам корреспондент моего героического деяния, в смысле, амёбища. Свою “направляющую воронку” я направлю во вне защитной структуры Башни Миров, эту амёбищу не подпускающей. Но мне нужно, чтоб она, зараза такая, на другом конце потока была. А то я этим лучом смерти, бодро развеивающимся, устрою похохатать до смерти не тысячам, а миллионам. Сделаю хуже, чем устроивший эту пакость упырь. И начал я с хрустом грызть кристаллический эфир, направляя сканирующие заклятья в округу. Сам я в искажённой своим же жертвоприношением топологии, с набухающим прорывом некроса, ни хрена не чуял. Почему, кстати, жертва и будет “примерно” — ну не выцеплю я, со стопроцентной гарантией и адресно, именно уныло долбившегося в эфирную сеть стукачка. Через полчаса субьективного неудобья (которое расшалившееся воображение попеременно характеризовало то “адом”, то “звиздец как больно-то!”), амёбища относительно неподалёку нашлась. Более того, судя по всему, она целенаправленно чесала в область прорыва. Это, выходит, жирный упырь, направивший сюда некрос, направил “корпоративного душелова” поближе, чтоб не терять нямку, скотина такая. То есть, к моменту, когда амёбища дотелепается сюда, в округе будет куча душ, некрос развеется, и амёбища потащит эту кучу упырю. По его сволочным планам, которым не сбыться, оскалился я. И стал выстраивать модель заклинания-ритуала. Потому что делать какие подготовительные выкрутасы и чертежи в материи просто нет возможности. Это будет довольно сложное, на коленке Архивом и моим могучим умом сделанное заклинание, убьющее цель. Одновременно — само по себе являющееся ритуалом, создающим мной запланированное. — А мне в Башне сил-то хватит? — жалобно “вслух”, помыслил я, прикинув, что мне придётся сотворить. — Ну, блин, а что делать? — сам же себе ответил я, вздохнул и махнул рукой. И стал напитывать и активировать заклятье. Ощутив всю прелесть душевной боли в растянутом времени, еле дотерпев до момента окончательного формирования заклинания ритуала. После чего с воплем уже вслух: “Да ну нах…й!” — вывел сознание из “эфирного замедления”, оставляя подпитку. В глазах… не потемнело. На тело процесс грызни кристаллического эфира влияния не оказывал, просто я перестал воспринимать какую-бы то ни было информацию извне, слишком уж больно было. Но заклинание подпитывал, а то вышло бы совсем по-дурацки и обидно. И ритуал, выполненный в виде гранёного наконечника из тьмы, бодро почесал в направлении жертвы. И начал работать, а я начал отдупляться от богатства ощущений, пытаясь не только понять, но и почувствовать, на каком я свете. Вернувшиеся ощущения выдали довольно отрадную картину: я — жив, в округе — живы. Ну, кроме того, кому Карачун в виде копья-ритуала пришёл, ну и есть надежда, что пришёл он к кому надо. Амёба в некотором отдалении уныло продолжала шуровать к нам, правда, утратила порядка четверти своего монструозного тела. На что внимания, по причине отсутствия у неё такого аксессуара, не обратила. Ну и некроса не было, истратился он на амёбу, кроме большей части, не покинувшей кристаллы эфира, и там просто развеивающейся. — Это я молодец, — сам себя похвалил я, поскольку других хвалюнов под рукой не было. — И даже красавчик, местами. Но надо чтобы наши милые бунтовщики до порталов добрались, причём уже мне, — озвучил я только что пришедшую мне в голову идею. Дело вот в чём: только что я осуществил воздействие типа главы корпорации. И надежды на то, что они это не поймут — никакой. Техномагией подобное осуществить можно, просто нужна пакость типа здания, полного артефактов. Чего нет, а значит, нужно, чтобы главы эти дурацкие думали, что доросший до мага точно свалил в портал. А то в некоторых моих планах “поиск мага на станции” может быть лишним. А может, и нет, но помогу-ка я, если понадобится. Спокойнее будет. Решил я это и почесал к дырам в воротах. Окружающие, по-моему, так и не поняли, какой я замечательный молодец, и какой участи они избежали, ну да и леший с ними. Ворота были захвачены, да и вообще, особого сопротивления в Башне не наблюдалось. Особо активных безопасников уже прибили, а не особо — сдались превосходящей силе. А персонал башни никакого сопротивления действующим “в корпоративных нормах” наёмникам не оказывал. Вообще — было это чем-то типа “правил войны”, как на войне настоящей, только соблюдаемыми. Потому что, например, мучить захваченных, насиловать и заниматься прочими весёлыми вещами лапчатые не только не стали, но и даже, у меня на глазах, дали по шеям оппозиционэру. Дело тут вот в чём: если хочется потешить садистские наклонности или ещё чего — препятствий у отрядов-банд нет и вне найма. А вот во время найма, мало того, что мучитель и насильник отвлекается от службы, что не комильфо, так ещё и корпораты начинают иметь зуб. И против конкретного наёмника, ну и против отряда, в котором они есть. В обычном состоянии корпораты имеют зуб на нанимателя, воспринимая наёмников как инструмент, но если инструмент ИЗЛИШНЕ активный… Ну, в общем, понятно. И выходило, что жестокие и злобные наёмники вели себя корректнее и гуманнее интеллигентной оппозиции. Впрочем, это не удивительно, вроде и в истории нескольких Миров такое было, припомнил я. В общем, участок Башни был захвачен. А у проходных и терминалов Врат суетились и подпрыгивали оппозиционеры, пытаясь понять, а куда они ведут. Впрочем, несколько сотен в моём любимом стиле “прощайте неудачники, мы всегда вас ненавидели” уже сиганули в порталы, не заботясь о том, а что это там за ними. Ну и славно, решил я, паря вверх, ища знакомые коридоры. И нашёл, после чего миновал пустую стойку охраны и вщемился в зал с порталом в Беловодье. Очень тут всё было защищено, именно в биологически-эфирном плане. Боялись станционники Беловодья. И делали это не зря, кстати говоря. Стал я разгонять сознание, мотылять по округе, работая Архивом. Чтобы запомнить, скопировать и вообще. Да и разобраться с принципами работы портала со станции — явно не стандартный, как круг “домой”. И собрать данные по координатам и возможности добраться на станцию по своей инициативе. Чуму подкинуть, если придётся. И проверить, как утилизация волежелания на станции… Ну, это, возможно. Посмотрим, что выйдет. Круг для активации портала был выполнен из толстых, пропитанных эфиром металлических плит-дисков. И управлялся он только “извне” — система защиты и контроля. То есть, операторы-охранники видели вошедших (или появившихся), телеметрию, проверяли, всё ли в порядке, и только тогда запускали механизмы, составляющие и активирующие портал (или деактивирующие и выпускающие купцов в предбанник). Обойти этот момент было можно, активировав портал с места охраны, ну или разломав управляющие механизмы. Но, не факт что нужно, заключил я. Кроме того, в то, что в императорской жилплощади отреагируют на активацию портала — вероятность весьма высокая. То есть, надо бы мне оставлять тело, ну и сигать Карачуном в портал. И Виту бросить. Или пробиваться сквозь стройные ряды Лихычей и Охранителя дворца в теле. А потом через Столенград. И это с саквояжем, полным девицей… Хотя варианты, конечно, были. И возможность пробиться или даже прокрасться в теле — не нулевая. Технологии и знания, полученные на станции, были весьма… — Я деби-и-и-ил… — обречённо произнёс я, стуча лбом в металлическую стену. — Хотя нет! На меня местный эфир и тоска по девчонкам так действовала! — нашёл я довольно кривую, но всё же отмазку, прекратив членовредительство. Я… как бы это-то… чтоб без мата-то и грязной ругани… В общем, немножечко… ЗАБЫЛ, едрить мой эфир, про утыренную библиотеку императора! Не вспоминал, лежала она мёртвым грузом! Нет, в принципе, судя по всему, что я знаю — библиотека собиралась из намененного со станции. И у меня эти данные, уже натыренные, есть, причём без “цензуры для дикарей”. Но сам факт… позорище, в общем. И прибуду в Лог — неделю на секс, простой и группен. А потом — с места не сдвинусь, пока не разберу ВСЮ информацию. Год понадобится — вот год и буду заниматься, принял я суровое решение. И даже без Виты тентаклю-другую отращу. Пусть ко мне обучающемуся девчонки приходят и радуются… — Бугагашеньки, — поликовал и повеселел я от представленной картины. — Но вообще — позорище, — самокритично признал я. — И всё, хорош. Время не резиновое. Надо пробовать осуществить. Потому что пришло время для осуществления задуманного мной плана, утилизации волежелания. Заодно решающего вопрос с Витой (хотя буду скучать немного). Ну и, возможно, вопрос со станцией и упырями. То есть, есть шанс, что не придётся становится Чумой. Но именно шанс, да и посмотрим, что выйдет. Врубил я Архив, заволежелал, напрягся. В глазах потемнело от боли, а потом пришло облегчение и чувство свободы: в “теле” Карачуна я чувствовал себя даже комфортнее, чем в стригорьем. Не говоря про Брамачье. И бултыхался я проявленным в материи даймоном из тьмы и льда, с интересом пырясь на стоящее и пырящееся на меня тёмными очками тело Брамака. — Получилось? — наконец, озвучил я, потому что чувствовать эфиром было… страшновато и не очень деликатно. — Я в теле, передо мной противная рожа, — пробасило тело Брамака, склонив голову набок. — Значит, у меня получилось. Правда, я — тыкнуло тело себя в грудь, — выхожу копия. А ты, — тыкнул он в меня, — прототип. — А ты, что копия — не почувствовал? — заинтересовался я. — Да вообще после заклинания только по твоему наличию и понял, — ответил мой духовный… сын, брат, клон. Копия, в общем. Я этим, собственно, и решил заняться, утилизируя волежелание. Создать копию себя, любимого. У Грея вышло, а я что — хуже? Только не чтоб выкинуть, а чтоб жил. Бросать девчонок в Беловодье я не могу. Но бросать Виту — ОЧЕНЬ не хочется. И со станцией дел до черта. Ну и вообще — вот девчонки мои размножаются, от меня в том числе. Вот и я, кхм, размножился, разглядывал я тело. — Слушай… — Брамак, — махнул задумчиво молчавший собеседник рукой. — Да смотри, конечно. И не слишком деликатничай. Ты и я пока не отличаемся, мне скорее приходится себя убеждать, что я — не ты. Так что запускай Архив. — А у тебя он есть? — Угусь. Похоже, я… мы… ну ты понял, правильно сынтерпретировали: он — часть души даймона, интегрированный объект-свойство. И уже не магия баз данных, точнее, не только она. — Угусь, — кивнул я, запуская Архив. 22. Эпилог Архивное исследования плода моего сумрачно-ледяного… ну скажем так, гения, выдали ожидаемое. Передо мной находился Карачун версии два-нуль, полностью мне идентичный во всём. Что давало мне массу информации, но для начала отвечало на глобальные вопросы. А именно: душа — это не какая-то там мистическая хрень, а структурированный с повышенной хитростью и вывернутостью эфир. Хотя сам по себе эфир — та ещё мистическая хрень. Но этот парадокс связан скорее с недостатком моих знаний об эфире и Вселенной, которая вообще, а не станция. Далее, я — порождение сумрачного разума Грея, а не сожравший его новорождённый даймон. А то были у меня небезосновательные опасения, что я — аналог обрётшего сознание вируса из игрушки Мира Мороза. Захомячил невинного Отмороженного, а его личность использовал как шаблон для построения своей — вполне себе возможный вариант. Был, потому что сейчас я натурно уверился — всё не так, а наоборот. Правда, проклятье Акселама, накинувшееся на клонированное тело, свою лепту точно внесло. Поскольку была моя душа не человеческой, а даймонической. И это хорошо, и это славно. Правда, мой… я вызывает у меня массу эмоций. Негативных, в смысле стыдно мне немного… Посмотрел на меня Брамак, как человек в тёмных очках. Потом снял их, ухмыльнулся, ну и посмотрел на меня, как человек без тёмных очков. — Гор, хорош хернёй маяться, честное слово, — выдал он. — Я — это ты. Ты — это я. Разницы нет никакой, хотя и появится со временем. Ты — не виноват, точнее, это НАШЕ решение, принятое НАМИ, когда мы были одним мной. — Бра, вообще-то, — начал возмущаться я. — У тебя всё не так уж плохо, точнее… — Точнее, сам факт моего существования связан с нашим решением. И есть масса приятных перспектив. Не ревнуешь, кстати? — Естественно — “да”. Но ты сильнее, потому что у меня трое! — надулся я. — Засранец, — вздохнул бородач и ухмыльнулся. — Ладно, время немного, но есть. Поговорим и отправляйся. — То есть ты… — Нет. Тут надо разобраться, да и дорога к могуществу. А Пряша, Ола, Люба… — поморщила физиономию борода. — Знаешь, мы ведь — реально засранец, Гор. И можем прожить вообще без всех и всего. — Не хочу, блин. — И я не хочу. Но могу. И Вита — хорошая и приятная девочка, — продолжил я, на что я согласно кивнул. И да, ревновал немного. Совершенно дурацкая, но естественная реакция, которую даймон Карачун… себе придумал, начал ржать я. — А это чего это ты ты такой весёлый? — подозрительно прищурился на меня Брамак. — Опять о тентаклях думаешь? Негодяй, негодяй. Отращу себе несколько. И гарему заведу, обширную, — надулся он. — Да заводи, — отмахнулся я. — Я понял, Брам, что большая часть моих проблем… — Следствие собственных желаний. Ну, довольно очевидно, если со стороны. И я… мы это понимали давно. Просто принял ты это только сейчас. А дело вот в чём: в своё время, только осознав себя в промозглой мгле эфира Замороженного Мира, не понимая, как взаимодействовать с окружением и резонно опасаясь сумасшествия от депривации, я много думал. И довольно иронично вспоминал Грея и его романтические похождения: Мороз ПРИДУМАЛ себе любовь, шёл к ней. А эфир — воплотил эту придумку сильного и уверенного мага. Ну и забавно довольно выходило. Не плохо, но вот Эльзу и Миру парень зря бортанул. Надо было, наверное, вообще до постели не доходить, несмотря ни на что. Или гарем заводить на массу койкомест, а не строить из себя обморочного гимназиста с томиком какого-нибудь обморочного пейсателя. Так вот. На текущий момент у меня есть Пряша. Женщина, с которой у меня именно душевное родство, на которое улучшенная физиология модифицированного беловодца радостно и органично откликается, ну да не в том суть. Родство — есть, быть с ней мне хорошо и комфортно, но…