Майкл с тревогой смотрел на женщину в красном халате. Ну, разумеется. Она уже все знает. Она человек, который не любит давать в долг, а уж тем более быть должной самой. Это он уже уяснил себе очень давно, когда за то, что Майкла вырвало в школе, его мама вызвалась убирать и мыть там полы. Ее никто не заставлял, уборкой занимались роботы, но эта женщина настояла на том, что она должна исправить поведение своего сына, и это мол лучший для него урок. Так ему должно было стать стыдно, и он в следующий раз подумает прежде, чем блевать на пол. Будто бы желудок юноши его об этом спрашивал. Никто не смеялся над Майклом, но должный эффект все же произвело. Юноша боялся мать. Ее спонтанных поступков. И если мама узнает, что Кли Кай поломан, она начнет больше работать, в два раза усерднее чтобы в итоге заработать денег и швырнуть их Эзару в лицо. А может быть нет? Она же не видела Кли Кая, и может она просто хочет поинтересоваться почему она меня не видела вчера по телевизору? Или же она знает, чем он три часа занимался у себя в комнате под одеялом? Замешательство юноши перерастало в панику. В любом случае, когда мама говорит: «Нам нужно поговорить», то это значит, что разговор будет серьезный, поэтому нужно смириться, сесть и покорно слушать. А в конце, как всегда признать свою вину. Последний раз такое было четыре года назад, когда Майкл пытался зайти на запрещенный сайт для взрослых, а Кли Кай начал издавать рев, созвучный сирене, предвещающий войну или катаклизм на другом конце Галактики. Жалкий предатель. Наконец, мама взяла чашку с холодным кофе и с таким же выражением лица села напротив сына, пристально глядя ему в глаза. По не совсем синхронному морганию, Майкл понял, что в кофе добавлена нехилая порция бурбона. – Майкл, – произнесла женщина. – Я хочу рассказать тебе как мы покидали Землю. В планшетах по истории информации об этом было навалом, но каждый раз, когда Майкл затрагивал эту тему, мать краснела, а ее глаза выпучивались и едва не лезли из орбит, после чего она плакала и уходила в ванную. Наверное, вспоминает отца, думал парень, ведь они познакомились еще детьми на том корабле, когда он вроде бы еще был нормальным. Хотя Майкл его таким никогда не видел. – Да я в принципе знаю, нас учили… – Забудь о том, чему вас учили в этой гребанной школе! – сорвавшимся голосом крикнула женщина. Ее лицо покраснело, и она уставилась в свой стакан. Сделав глубокий вдох, она продолжила уже спокойнее. – Прости меня, – проговорила она. – Всем, кто сошел с корабля было запрещено рассказывать правду, поэтому в ваших учебниках сплошная ложь. Я знаю людей, кто писал эти книги. – Книги? – переспросил Майкл и тут же пожалел, что перебил. Он тут же заткнулся. – Не книги, а эти ваши до жопы дорогие хреновины. Лучше бы как по старинке. Рубили деревья и делали бумагу. Майклу было до безумия дико, что его мать не знает, что такое планшет. Или может она просто делает вид? Но зачем? Женщина водила пальцем по черной пене в стакане. – Все это было просто ужасно, – сказав это, она резко вскинула голову и огляделась. – Где твой робот? Я не хочу, чтобы он слышал, то, о чем я тебе собираюсь рассказать. Ты выключил его? – Мама, это невозможно. Он всегда меня слышит даже когда спит, (черт, ты же и это знаешь, да что с тобой не так?!) – Хорошо, – произнесла женщина, – ты можешь его куда-нибудь отправить? Майкл похолодел. Невозможно не заметить во что превратился робот. Он был помят и исцарапан, а Эзар закрасил слишком вызывающие места ярко-зеленой краской. Юноша собрался с силами и крикнул чтобы Кли Кай спустился. Тот на удивление быстро появился на кухне. Майкл дал ему задание сбегать в ближайший магазин, который находился в двухстах километрах купить такники – ягоды, которые растут на Штаре только раз в семь лет, о чем юноша не упомянул в своей просьбе и надеялся, что Кли об этом тоже не спросит. Так и произошло. Порой он все-таки бывает послушным. Когда дверь за роботом закрылась, женщина придвинулась поближе к сыну. Майкл напрягся, готовясь к удару. – Майкл, ты знаешь, что я тебя очень люблю, и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. (Что? Она не заметила?!) – Послушай меня очень внимательно, это важно, – продолжала женщина. – Когда мы взошли на корабль и отчалили, мы все прилипли к иллюминаторам, наблюдая за тем, как наш родной шарик становится для нас навсегда потерянным. Зеленое облако обволокло целую планету и с этого момента мы не знали, какое будущее нас ждет, и ждет ли оно нас вообще. – Мы долетели до луны, затем разогнались до скорости света, и через три минуты уже подлетали к Марсу. Через четыре часа в иступленных молитвах мы достигли Нептуна, а дальше… Женщина отпила кофе и скривилась. – За пределами нашей Солнечной Системы координат никаких не было, а система навигации зависела лишь от того, насколько пилот был готов пожертвовать своим сном и постоянно следить за радиолокационным прибором. В любую минуту в нас мог врезаться астероид или метеорит размером с город, поэтому мы все молились, Майкл. Ты, наверное, даже не знаешь, что это такое. Юноша пожал плечами. – Самое маленькое астероидное облако изрешетило бы наш корабль, тогда обшивка еще не была такой прочной. Это постоянное ощущение, что твоя жизнь висит на волоске, но знаешь… Через месяц мы были еще живы, и как говорил один певец: «Ты привыкнешь детка даже к дерьму под носом», так и мы смирились с тем, что в любую секунду с нами может быть покончено. К нашему удивлению шли года, но мы так и не наткнулись ни на одну пригодную для жизни планету. Наши запасы таяли на глазах, а кислород хоть и пополнялся искусственно, на корабле стали появляться младенцы. Женщина глубоко вздохнула. – Кажется нам вкалывали тогда что-то чтобы мы меньше хотели есть, но это неважно. Мне тогда было пять, и несмотря на ситуацию мою голову занимали игры и капризы, поэтому детям не давали право голоса, ведь они не особо разбирались в том, что происходило. Слеза скатилась с ее порозовевшей щеки. Майкл ужаснулся. Не так часто думаешь о том, что твоей матери уже пятьдесят пять лет, а тебе лишь семнадцать. И пропасть между вами настолько велика, что порой и забываешь, что вы родственники. – Было принято всеобщее решение о том, что никто не может доживать до тридцати пяти, чтобы другие могли жить. Иначе мы бы все погибли. Могу поспорить, что это решение далось всем с большим трудом, ведь никто не решался приводить столь ужасный приговор в исполнение. Поэтому оборудовали специальную комнату, куда человек достигший определенного возраста заходил сам и больше уже не выходил. Уже намного позже я узнала, что человек, заходивший туда, нажимал кнопку, открывался отсек и его вышвыривало в космос. Это было великим самопожертвованием, возможно за всю нашу историю такого никогда не было. – Шли годы и понятия между расами и языками стирались как мел на доске. Что такое мел, ты скорее всего тоже не знаешь. Со временем все люди на корабле стали одной национальности. Мы были сплочены как никогда, но эти смерти… женщина запнулась, увидев, что робот стоит на пороге и смотрит на нее. – У меня нет этой информации, – произнес он. – Мне необходимо связаться с сервером, запросить подтверждение. – Стой! – закричал Майкл, – не надо! Это всего лишь сказка на ночь. Так мамы всегда делают своим детям, когда их любят. – Но сейчас начало дня, – помигал пес глазами. – Я знаю тупая машина! Но если родители очень любят своих детей, они им рассказывают сказки, когда захотят. Робот подвигал ушами, сказал хорошо, пронес через кухню в зубах пакет с ягодами и бросил его на стол. «Надо же, – подумал парень, – оказывается сейчас именно тот год, когда эти ягоды растут». Но когда юноша взглянул на пакет и увидел в нем черные ягоды, а не зеленые, Майкл сразу все понял. Робот купил не то, о чем его просили. Возможно по дороге его перехватил торговец, который всунул робо-псу какую-то дешевку, от которой видимо сам хотел избавиться. Должно быть это А́лис: ягоды, из которых делают лекарство от запора. Теперь понятно почему он так быстро вернулся. Майкл сделал Кли Каю замечание на этот счет, но пес прошел мимо в комнату матери Майкла, взобрался на подоконник и уставился в окно на кукурузное поле. – Мама, – произнес юноша, – он кажется сломан, вчера его сбил аэросипед… Женщина смотрела в сторону приоткрытой двери, куда ушел робот, затем повернулась к Майклу и шепотом сказала: – я видела… видела на корабле людей, которые не старели. Когда мне исполнилось двадцать пять я видела несколько мужчин, которых даже не касались морщины. Они ни капли не старели, понимаешь? Они долетели с нами до этой планеты. А вчера я видела одного из них в магазине. По логике ему должно было быть уже за шестьдесят, но он выглядел совершенно таким же как тогда. Майкл он выглядел почти как ты! Я не сумасшедшая, я просто прошу тебя будь там осторожнее. Тут женщина вспомнила, что она что-то готовила и подскочила обратно к плите. – Что ты будешь пить? – спросила она, и Майкл понял, что серьезный разговор на этом закончился. Кажется, он вырос, и его мать видимо это уже понимала. Нет смысла его больше отчитывать или волноваться за его поведение. Но чтобы осознать это самому требовалось время. – Буду коку, спасибо. Одно из немногих, что перешло с человечеством в другой мир была кока кола. – Колы нет. Если хочешь отправь свою убогую телегу. – Ага, – кивнул Майкл, – чтобы он опять притащил наркотики? Женщина громко расхохоталась. Этот случай ей запомнился очень хорошо. Она частенько рассказывала его подругам, когда их робот пошел в магазин за продуктами, а вернулся с целым ящиком разноцветных конфет. Майкл был еще ребенком и чуть не попробовал разом целую горсть, благо мама была рядом и вовремя его остановила. Она заметила, что конфеты были все без фантика. Благодаря этому полиция раскрыла целый синдикат по производству наркоты. В память об этом Кли Кая наградили золотой гравировкой на корпусе «Настоящий Патриот». Но когда Кли отдыхал, Майкл исправил последнее слово и получилось «Настоящий Идиот». Поев, Майкл отправился в свою комнату, лег на кровать и уставился в потолок. Кли зашел следом и прыгнул в ноги хозяину. Он молчал. Майкл моргнул и это стоило ему часа времени. Вскочив на ноги, он посмотрел на часы и облегченно выдохнул. Он еще успевал. Но юноша решил больше не сидеть дома. Он оделся, надел на пса сдерживающий ошейник, что бы тот от него далеко не убегал и вскоре они уже были на вокзале. На платформе Майкл вертел головой, выискивая странных людей в обтягивающей резине. Да кто это был вообще? Майкл попытался их вспомнить. «Нет, – решительно сказал он себе, когда его посетила нелепая мысль, – что, если бы один из них был Дианой, он бы это сразу понял» Обтягивающий латекс на ее теле смотрелся бы просто бесподобно. Такое он бы точно не забыл. Парень вновь почувствовал твердость своего естества. Мне пора прекращать так часто нервничать, подумал юноша. Насчет этого он оказался прав. Его сердце колотилось с такой частотой, что колибри взмахом своих крыльев намного бы отставала от него. Майкл не особо был удручен тем, что они взорвали необычную квартиру учительницы, но словно сама судьба свела все к тому, чтобы на пару ближайших месяцев Майклу снились бы эротические сны. Диана. Теперь это точно его любимое имя. Но Майкл решил думать об этом поменьше иначе все вокруг заметят, что он стоит немного согнувшись и пытается что-то там спрятать в кармане. Спустя несколько минут образ Мисс Ди размыло ветром, когда подлетел белый металлический шар, на корпусе которого светилось аккуратно выведенное слово «Аргус» – название столицы, куда Майклу необходимо было попасть. – Это наш, пошли, – сказал парень псу. Майкл зашел внутрь, сел на мягкое откидное кресло и пристегнулся. Кли колебался, и юноша, заметив это, позвал его. – Ну что ты дружок? Пойдем ка, ну же. – При людях Майкл старался разговаривать с псом более-менее вежливо, но все эмоции были написаны на его перекошенном от нетерпения лице; «Железный урод, а ну быстро ко мне!» – Парень, забирай своего робота. – Мимо Майкла пролетела ржавая бочка на обратной тяге. – Мы задерживаемся на три минуты, – объявил он уже громче, удаляясь вглубь салона. Готовьте билеты. Кли запрыгнул в космобус и дверь за ним тут же закрылась. Майкл с ужасом посмотрел вслед изжившему свой век роботу. – Ко-контролер…? Кли прыгнул на колени юноши и его подвижные элементы металлической морды расплылись в ухмылке. «Да, – говорил этот взгляд, – у меня тоже нет денег». 9 – Дамы, господа и наши меньшие! – прозвучало из динамиков корабля. – Просим вас пристегнуться. Майкл свистнул, и пес носившийся по коридору за контролером, прибежал на зов и запрыгнул парню на голову. Под его тяжестью у Майкла чуть не сломалась шея. Смахнув его, и положив себе на ноги, парень произнес: – Спасибо, конечно, что взломал того робота (вообще не догадываюсь откуда у тебя эта способность, наверное, Эзар постарался), но веди себя прилично. На нас все смотрят. Пес гавкнул, но звука не было. Лишь открылась и захлопнулась металлическая пасть. – Мы покидаем атмосферу Штара и вскоре начнем движение, – предупредил голос из динамиков. – Вынуждены сообщить, что гипердвигатели сломаны, поэтому мы не сможем перейти на скорость света. Не переживайте, в любом случае полет будет не долгим. Также мы отключим все лишние устройства, в том числе ваших роботов. Надеемся на ваше понимание. На этих словах, в салоне космобуса погас основной свет и зажегся другой неоново – небесный, растянувшись двумя тонкими полосами по всему потолку корабля. В этот момент Кли закрыл глаза и поник головой. То же произошло и с другими роботами, и Майклу стало даже немного жутко, от того что они вырубились настолько синхронно. Он бросил взгляд на контролера, который отключился, но продолжал плавно и мерно парить между сидений. Майкл вспомнил, что старые роботы держатся в воздухе за счёт магнита, а не на обратной кинетической тяге как он сперва подумал. Так как эта мысль была бесполезной и пришла в голову подростка, так же сумбурно, как и все остальные, парень закрыл глаза и переключился на воспоминания о поцелуе с Ди, и раз уж его Кли Кай в отключке и не сможет грызть ему ногу, то, пожалуй, Майкл в своих фантазиях зайдет немного дальше чем просто поцелуй с учительницей. Она была голой и красивой. И она была далеко. Это все, что он успел увидеть. Корабль слабо трухануло, но этого хватило чтобы Майкл проснулся. Посмотрев на часы, юноша удивился: он проспал лишь каких-то пять минут. Уснуть больше не получалось и надев наушники, Майкл включил телепанель, встроенную в спинку соседнего кресла. Крутили какую-то передачу про дикую природу планеты Дайли. Ведущий BDC interstellar монотонно рассказывал про модифицированных летучих мышей, из которых добывали черное молоко. – Никакой краситель не может справится с этим густым непроницаемым цветом, – пыхтел тот, пытаясь в колбе с черной жидкостью разбавить хлор, – я бы на вашем месте такое не пил. Но, если добавить газы… Майкл зевнул и переключил на другой канал. – …со времен войны никто больше не встречал «охотников», – сказал лысый мужчина, сидя в красном большом кресле. Он пристально смотрел в камеру и казалось, что он глядит прямиком в душу. «Нам бы такого учителя, – усмехнулся про себя Майкл, – мы бы его быстро привели в чувства. – Никто еще не встречался с «охотниками», – повторил он, – но будьте уверены, они еще живы. И они здесь на этой планете. В зале где проходили съемки раздались тихие смешки, а камера переключилась на ухмыляющуюся физиономию ведущего. – Если вы только переключились, то я напоминаю, что вы смотрите шоу «Арэна», и у нас в гостях человек, который на сегодняшний день дольше всех пребывал в состоянии криогена и вышел из него. И его имя, как он сам говорит Билл Наван. Спонсор и поручитель Билла сегодняшний гость Монки, актер и певец, чей талант простирался бы на край Вселенной, если бы не его пристрастие к лени. Камера выхватила из толпы толстого смазливого мужчину лет тридцати пяти. Он был одет в черную куртку, шляпу и оптические очки, которые сильно подчеркивали его ввалившиеся красные глаза, которые так же были частью его нелепого образа. Он вяло и равнодушно помахал публике рукой.