У меня возник соблазн зеркально вернуть ей запомнившуюся фразу из самолета, с упоминанием испанского имени Хулио. Но я пусть и не отличаюсь тактом и приличным воспитанием, все же не такое хамло как она, поэтому сдержался. Просто посмотрел в глаза и вопросительно дернул подбородком. Пьяная красотка снова что-то спросила, я снова из-за хлопков трепещущего под ветром паруса не понял и показал на ухо. – Не слышу! – Ты можешь мне одежду дать? – громче переспросила девушка. Я еще сильнее удивился. – Тебя хоть кто-нибудь воспитывал вообще? – вопросом на вопрос ответил я. Черноволосая красавица мой вопрос даже не поняла. – Ты хоть одно волшебное слово знаешь? – задал я еще один вопрос. Судя по взгляду, смысл поняла. И даже показала, что знает волшебные слова: – Дай мне что-нибудь на себя одеть, пожалуйста! Одеть – аж слух резануло. Надеть одежду, одеть Надежду – ну это же просто! – Спасибо, Максим, что ты спас меня, рискуя жизнью! – громко сказал я девушке. Попутчица даже вздрогнула. Похоже, мысль поблагодарить меня ей даже близко не приходила. Вот ведь – ни школа, ни родители элементарному не научили, приходится мне за них все делать. «Причем безвозмездно, то есть даром», – с интонацией совы и мультика про Винни-Пуха подсказал мне внутренний голос. Спасенная невоспитанная красавица на меня словно новым взглядом посмотрела. Опьянение, несомненно приличное, у нее уже улетучивалось, взгляд терял маслянистый блеск. Но вообще обстановка соответствующая, организм мобилизуется – если встретить вал цунами в море на небольшой лодке, бодрит весьма и весьма, гарантирую это. – Спасибо, Максим! – раздельно произнесла темноволосая красавица. – Пожалуйста, – преувеличенно вежливо ответил я. Скинул страховочный жилет, бросив его в углубление кокпита и прижав ногой, потянул с себя гидрофутболку. Тонкая ткань плотно облегала тело, так что снял я ее вывернув наизнанку. Вывернул обратно, встряхнул и отдал девушке. Она, стараясь повернуться ко мне спиной, попыталась надеть плотную футболку. Мокрая ткань слушалась плохо, девушка запуталась и едва не выпала за борт в попытке и удержать равновесие, и одновременно грудь от меня прикрыть. Нет, грудь конечно стоит внимания, но не понимаю зачем так активно ее закрывать – я уже и так рассмотрел вроде бы все-все-все с самых разных ракурсов. К тому же когда гидрофутболка оказалась надета, отличий от голого тела практически не было – мокрая белая лайкра обтягивала ее грудь так, что в принципе ничего и не скрывала. Пока невоспитанная красавица поправляла плотную гидрофутболку, растягивая ее на себе, я вновь потянулся за страховочным жилетом. И замер, осматривая собственные плечи и руки. Невоспитанная красотка меня о чем-то спросила, но я даже не слушал. Отпустив парус и руль, давая лодке возможность дальше дрейфовать по ветру, я в чувстве близкому к состоянию шока смотрел на свои руки. На кожу, совсем еще недавно чистую, и на которой сейчас проступали черно-багряные очертания агрессивной вязи татуировки. Да не может такого быть. Этого просто не должно случиться – у меня еще как минимум несколько лет в запасе, – мысли в голове заметались, как шарик в автомате для пинбола. На коже у меня сейчас проступала вязь рунного орнамента, созданного с помощью стихии адского пламени и защищающего от большинства видов агрессивных физических, магических и физико-магических повреждений. В обычном мире – в моей прошлой реальности, как и в этой, татуировка просто не может работать – здесь нет Сияния. Сияния, или в просторечии магии, если грубо обобщать. А если я сейчас вижу татуировки, то это значит, что в этот мир открылся портал… нет, даже не портал, а скорее всего разлом. Я примерно представлял, как возникает цунами – после того как на дне происходят тектонические сдвиги, взрывы, извержения вулканов и еще какая-нибудь хтоническая неприятность. Также я примерно знал, что первые порталы демонов должны открыться в районе Флориды. Кто б еще подсказал, что «район Флориды» – это плюс-минус тысяча километров. Исходя из увиденного, я понял: сегодня произошла попытка открыть Разлом – многокилометровое ущелье, в глубине которого при накапливании энергии хаотично открываются порталы. Вот только прицел оказался взят не очень точно, и первый блин вышел немного комом, судя по всему. Разлом открылся на дне морском. И это хорошо. Понемногу приводя в порядок мысли, я внимательнее смотрел на татуировку. В активном состоянии рунный орнамент антрацитово-черный, и окантовка агрессивной вязи должна заметно поблескивать отсветом багрянца. Сейчас же рисунок едва-едва виден. И это, хоть немного, но успокаивает – татуировка проявилась, но чуть-чуть, после эха Сияния, после несильного его отзвука. Если рунный орнамент не начнет наливаться силой, значит можно будет пока выдохнуть – значит первый разлом, на дне моря, не удался. А одновременно несколько разломов открыть невозможно – слишком много энергии нужно для подобного. И если рунный орнамент не засияет, значит время на передышку и оповещение у меня еще будет. Если же орнамент оживет, это значит, что… – Что? – не понял я того, что мне уже повысив голос сказала невоспитанная красотка. – Мог бы мне жилет отдать. Я плохо плаваю! – сообщила мне она. – Что отдать? – все еще витая в отголосках мыслей не до конца понял я, что она вообще от меня хочет. – Жилет! Мне! Я плаваю плохо! Подруга, то что ты плохо плаваешь – это совершенно маловолнующий меня фактор, мог бы сказать я. Но не стал. Мазнул по девушке безразличным взглядом, и не выходя из состояния глубокой задумчивости снова посмотрел на проявившиеся под кожей блеклые очертания рунного орнамента. Ладно, пора делать что-нибудь – встряхнулся я. Недавний вопрос, как и вопросительный взгляд невоспитанной красотки, я проигнорировал. – Голову, – произнес я, обращаясь к девушке. Во ответном взгляде удивление и полное непонимание. – Голову пригни! – рявкнул я. Послушалась, склонилась вниз, вжимаясь в корпус лодки. Я повернул руль и подтянул шкот. Лодка, поворачивая, легла на курс к берегу. При этом гик стремительно перекинуло на другую сторону, так что он просвистел над моей головой – я тоже предусмотрительно пригнулся. С громким хлопком парус поймал ветер и остановился, удерживаемый натянутым шкотом. Ветер задувал все сильнее и сильнее. Нахождение на лодке давно перешло из статуса «легкая прогулка» в «выход в море под парусом», теперь же находилось совсем близко к тому, чтобы перейти в следующий статус: «выживание». Я сейчас даже к берегу по оптимальной прямой не могу лодку направить – дует так сильно, что я не удержу лодку. Ну или удержу, особенно если рядом с собой невежливую красавицу посадить, добавив веса возможности откренивания, но тогда есть неиллюзорный шанс получить сломанную мачту и порванный парус на сильном порыве. После этого только грести, что мне не очень хотелось. Поэтому я шел приближаясь к берегу не по прямой линии, а двигаясь наискось, забирая все больше влево и удаляясь от Галфпорта. Несколько долгих минут, ощущаемых гораздо растянутее обычного времени в обычных обстоятельствах, прошло в молчании. Я приноравливался держать лодку так, чтобы движение не превращалось в аттракцион выживания, но чтобы при этом мы все же приближались к далекому берегу. Невежливая красотка сидела молча, и судя по всему представляла котел эмоций – от панического страха до злого раздражения по поводу моего молчания. Нижняя губа закушена, смотрит на меня со смешанными чувствами – то как барыня на холопа, то как преданная собачка на хозяина. – Видела как гик над головой свистнул? – спросил я ее. После вопроса девушка вздрогнула, но поняла о чем речь и кивнула почти сразу. – Да. – Если что-то случится, например мне попадет по голове, вырубит и я упаду за борт без жилета, тогда конец настанет нам обоим. Если вырубит тебя, то я не только тебя достану обратно, но смогу привезти на берег нас обоих. Это понятно? – Да, понятно. Меня Алиса зовут. Лиса-Алиса, надо же. Уж насколько внешне на Меган Фокс похожа, так и по имени совпало. – Да мне плевать как тебя зовут. Ты уже отлично представилась, когда кинула в меня бутылкой. Была бы мальчиком, давно бы отхватила по лицу, может быть даже с ноги. Поэтому чтобы я не пожалел, что тебя подобрал, сиди тихо и делай все что я скажу. Ясно? – Ясно, – пряча взгляд, ответила уже почти полностью отрезвевшая девушка. Ну вот и хорошо, что ясно. Была бы нормальной, кстати, могла бы и прощения за бутылку и за пьяные крики попросить. Впрочем, мое отношение к невоспитанности красотки уже переходило на второй план. Ветер задувал все сильнее и я, если честно, уже начинал серьезно переживать за возможность без проблем добраться до берега. Вернее, не «без проблем» добраться, а вообще добраться. Глава 5 Алиса то и дело пристально на меня посматривала. Девушка определенно желала или поделиться мнением, или же задать много-много вопросов по ряду интересующих ее проблем. Но сдерживалась. Похоже, моя недавняя отповедь произвела на невоспитанную красавицу серьезное впечатление. Вот часто так бывает, что вежливость за слабость принимают, а стоит жестко всечь один раз, как сразу уважение у собеседника появляется. Алиса продолжала с немым вопросом смотреть на меня огромными глазами, но не отвлекала. Я на нее поглядывал периодически, мельком. Был занят управлением лодкой – ветер скучать не давал, периодически поддувало очень хорошо. Вскоре невоспитанную спутницу я посадил рядом с собой на борт, чтобы не висеть в откренивании. Сразу почувствовал, как она дрожит от холода. Отвлекшись немного от паруса, внимательно посмотрел на девушку. Бледная, губы синюшные, зубы стучат. Ну да, как-то тридцать градусов на солнце к вечеру совсем уже совсем не тридцать, что в комплексе с повышенным ветром и мокрыми брызгами вот прямо бодрят-бодрят. Температура воды была двадцать градусов, когда выходил в обед из яхт-клуба. Но одно дело, когда светит жаркое солнце, а другое как сейчас – к вечеру, под холодным дождем брызг. И если я еще с парусом работаю, мне почти не холодно, даже жарковато иногда, то ее явно морозит. Снова отвлекся, отработав шкотом порыв ветра. Любая ошибка сейчас и яхта перевернется, а купаться ну очень не хотелось. А мне предлагали в яхт-клубе взять «лазер 4.7» с гораздо меньшим парусом. Нет, уперся, давайте стандартный – площадью семь метров. И думай теперь что с этой огромной простыней делать. Будь я на другой яхте, даже более крупной, срубил бы грот, оставив один небольшой стаксель, еще и скрутил бы его, уменьшая площадь. Здесь такой возможности нет, парус всего один и никак его размер не отрегулировать. И если ветер будет дальше усиливаться, я рискую почувствовать себя как подросток, у которого на поводке массивный кавказский овчар решил пробежаться по полю и уже совершенно непонятно кто с кем гуляет. По мере того как мы пусть не по прямой, но все же двигались в сторону берега, я периодически смотрел на предплечья, наблюдая за татуировками. Выглядели очертания рунического орнамента по-прежнему как застарелые и выцветшие партаки, что меня не могло не радовать. Значит, даже если часть нечисти и демонов пришла в это мир, постоянной связи в виде действующего разлома или открытых больших порталов нет. А то, что у меня на коже – просто эхо Сияния.