Громкий звук двигателя пикапа-эвакуатора ясно раздавался в ночной тишине. Направляясь к воротам, тяжелая машина ломилась через кусты сквера словно большой железный зверь. Укрывающиеся за деревьями многочисленные тени перебежками двигались следом, держась за пикапом. Почувствовав взгляд, я обернулся. Дэвид, только что вроде приникший к прицелу, внимательно смотрел на меня. Я только головой покачал отрицательно. Точно не наша тема – не думаю, что у охраны торгпредства возникнут проблемы с таким количеством гостей. Хотя с той стороны пока никаких действий не предпринималось. Здания торгпредства погружены в темноту – выключили весь свет, пока я спал, похоже. Периметр за забором тоже больше не освещен, хотя был совсем недавно, когда мы на крышу только пришли. Двигатель тяжелого пикапа вдруг утробно зарокотал, машина начала разгоняться. Я, затаив дыхание, ждал каких-либо действий со стороны охраны торговой миссии, но ничего не происходило, хотя к стенам уже бежали группы вооруженных бандитов. Видимо есть четкий приказ первыми огонь не открывать, а разговор в столовой – просто специфический геологический юмор. Хотя Лысый и Борода все же может и не геологи, есть и такая вероятность. Но совсем небольшая. Пикап между тем проломил поросль густых кустов, своротил с лязгом две металлические секции забора и разгоняясь на прямой, врезался в ворота советского торгового представительства. Полагаю, не будь там с обратной стороны пинцгауэра, ворота бы эвакуатор пробил. А так створка пусть и вмялась на метр-полтора внутрь, но устояла – а пикап от удара даже чуть подлетел вверх, так что задний мост поднялся высоко над кабиной. С громкими криками группа нападавших ускорилась, уже в полном составе выбегая из тени деревьев и направляясь к воротам торгпредства. По плану, полагаю, они должны были сейчас забегать в снесенные ворота, но план уже оказался нарушен. Что нападающих озадачило: несколько групп примерно по десятку человек сгрудились большими компаниями, пара деятельных бандитов забирались на пикап, чтобы перелезть через ворота, еще несколько пытались командовать и мотивировать остальных, потрясая оружием. Ну бандерлоги, как есть – возникла вдруг у меня аналогия. Выглядело происходящее достаточно жалко – в этот момент даже одна граната могла бы полностью сбить атакующий порыв. Но ни гранат, ни даже выстрелов с территории торговой миссии не раздавалось. Свет по периметру забора тоже до сих пор не включали. Несколько человек уже перескочили через вмятую створку на пинцгауэр и спрыгнули во двор, оттуда раздавались их громкие возбужденные крики. Этот маневр послужил словно катализатором – остальные, сгрудившиеся в кучу, как муравьи облепили пикап, торопясь как можно скорее оказаться на территории торгпредства. Раздались первые выстрелы – причем стреляли именно те мотиваторы-командиры, кто остался у стены снаружи, причем стреляли в воздух. Что делается внутри, отсюда мне непонятно; хотя ничего особо там пока и не происходило – нелепое какое-то движение, как часто бывает в возбужденной, но неорганизованной толпе. У ворот вдруг ярко заплясало пламя, озаряя все вокруг – похоже, кто-то из нападавших запалил коктейль Молотова, но бутылка вспыхнула у него в руках и огонь расплескался по кузову пикапа. Оттуда как раз выпрыгнула и побежала прочь фигура – снизу до пояса объятая пламенем. Прямо как лошадь с горящими копытами, забыл как называется, пегас вроде. Или нет, пегас с крыльями. В общем, выглядело бы это зрелище красиво и даже забавно, если бы речь не шла о живом человеке – до меня уже донеслись истошные вопли боли. С территории в это время раздались длинные очереди – похоже, вспыхнувшее пламя перебравшиеся через забор бандерлоги восприняли как нападение и начали палить по всем сторонам. Звуки заполошной стрельбы почти сразу разбавили несколько коротких очередей. И еще несколько. И еще. Буквально через полминуты из-за забора послышались громкие и испуганные крики, и вскоре над воротами появились перелезающие обратно и убегающие с территории миссии фигуры. Происходящее я прокомментировал коротко, крылатой фразой министра иностранных дел несуществующей здесь Российской Федерации. И поджав губы покачал головой, наблюдая крики, шум, гам – от стен советского представительства веером начали разбегаться неудачники в атаке; подожженный своим же огненным коктейлем уже затих, догорая. Я посчитал навскидку – от забора представительства сейчас разбегалось несколько десятков человек. Потерь они серьезных не понесли. Из тех, кто остался за забором, может быть даже сами себя по большей части перестреляли, обороняющимся даже особо выступать не нужно было. Вообще, при желании, охрана представительства могла положить всех бандерлогов очень быстро. Но тут ведь дело в политике, все как обычно: «Скажут, что их было четверо!» Главное не кто прав – тут рассказывай не рассказывай про вооруженных людей, пока они убивать и резать никого не начали, ситуация как ни крути и не доказывай останется в статусе «ну они же дети, просто хулиганят». Уверен даже, что первые из шныряющихся за забором бандерлогов еще и устные предупреждения получали. Выстрелов, правда, предупредительных я не слышал, но там после вспыхнувшего пламени все как безумные палить начали, там уже при желании предупредительный выстрел не исполнишь, так чтобы услышанным быть. Кстати насчет вспыхнувшего пламени – пикап-эвакуатор как раз сейчас ярко полыхнул, огонь добрался до бензобака. Никакого взрыва – как в кино, чтобы полквартала в труху, не случилось, просто пламя стало выше и ярче. На пинцгауэр через вмятую створку ворот огонь пока не перекинулся. И, если честно, этого не хотелось бы – жалко этого железного парня, так нас выручил. После нелепой атаки прошло четверть часа, и прошло относительно спокойно. Ни о каком сне речи больше не шло – отступившие от представительства ребята собрались совсем неподалеку от нашей пятиэтажки – с другой стороны, на парковке отдельно стоявшего одноэтажного здания магазина. Магазин был закрыт, но это никого не остановило – зазвенело разбитое стекло, и сразу десяток бандерлогов зашло внутрь за покупками со стопроцентной скидкой. Мы с Дэвидом изрядно волновались, как бы на крышу они не полезли. Тогда придется со свежего воздуха уходить, а из кабинетов здания за обстановкой сильно не понаблюдаешь, стены из толстого стекла. И видно не очень хорошо через такое, да и стрелять тоже никак, не обозначив позицию – такое стекло просто так не выбьешь по-тихому, а окон или форточек там нет. Если гомонящая снизу публика полезет к нам наверх по лестнице, не помешали бы растяжки – пожалел я об отсутствии гранат. С другой стороны – ну нарвутся бандерлоги на растяжку, ну потеряют несколько человек. Зато будут уверены, что в здании кто-то есть и пойдут чесать все помещения. Тем более что лестниц и выходов на крышу тут два, перекрыть их – как два пальца о поребрик. Суета у магазина между тем все нарастала, несколько раз подъезжали и отъезжали машины. Мы внимательно наблюдали не только за улицей, но и за лестницей. Движение вокруг нашего здания было, но наверх к нам никто не поднимался. Снизу на лестнице тихо, пожарный щит на месте. Сбоку – со стороны второго выхода, тоже тихо. Но через полчаса мы все равно с крыши свалили, спустившись в открытый офис на весь четвертый этаж. Лучше раньше, чем позже – когда начнется вторая попытка штурма крышу без внимания не оставят, уверен. А мы здесь вроде как не защитники, а скорее наблюдатели. С крыши ушли не зря – еще примерно через полчаса снизу раздался грохот. Не очень понятно, что это… а, понятно, бьют все стекла на первом этаже. Чуть погодя выбили дверь на лестницу снизу, загремели пожарные ведра по полу, послышались крикливые голоса. Еще чуть погодя грохот раздался и сверху, с другой стороны – это выбили вторую дверь выхода с крыши на лестницу, которую мы не вскрывали. Получается, по обеим лестницам одновременно поднялись две группы, отправляясь на крышу. К счастью, ни перекрывший вход на первом этаже пожарный щит, ни отсутствие замка на одной из дверей ни у кого вопросов не вызвало. Полностью обыскивать здание бандерлоги не стали, а на наш этаж только заглянули, мельком просветив фонарями. Поволноваться при этом пришлось, правда. На крышу, судя уровню шума поднялось около десятка бандерлогов, вели они себя довольно крикливо. Мы пока так и оставались в открытом пространстве офиса четвертого этажа. Окна с одной стороны выходили и на сквер, за которым расположилось торговое представительство, и на улицу у разграбленного магазина, где кучковались несколько недавно прибывших групп. Соседняя пятиэтажка все это время стояла тихо и спокойно, рядом с ней никого. Вот почему мы туда не пошли? Может быть еще не поздно? Хотя рисково, лучше сидеть как сидим. Парковка и улица под нами периодически освещалась фарами машин. За той стороной следил Дэвид, как раз сейчас он меня позвал жестом. Подойдя и присев рядом с ним, я увидел, что на проезжей части расположилась большая группа бандитов. В свете фар они явно готовились разливать коктейли Молотова. На асфальте выстраивается батарея пустых бутылок – тащили их из магазина, выливая содержимое прямо на асфальт. Рядом из микроавтобуса выставляют разномастные канистры, только что бросили груду тряпья. Посмотрев и сообщив о происходящем Папе по рации, я вернулся к противоположной стене, через неоткрываемые окна от потолка до пола продолжая наблюдать за темным сквером. Движения с этой стороны вообще никакого. Пусто, безлюдно, темно – в торгпредстве свет тоже не включали. Снизу, с улицы, вдруг заиграла музыка. Я опять перешел к Дэвиду, посмотрел. Пока часть бандерлогов разливала огненные коктейли, кто-то танцевал в кругу машин; реагируя на это, с крыши пару раз раздались громкие подбадривающие и возбужденные крики. Но вскоре крики с крыши смолкли, музыка тоже – а несколько танцоров получили в бубны от громких и возбужденных командиров, размахивающих оружием. После, растеряв веселье и, возможно, зубы, танцоры вернулись к бутылкам и канистрам. Несколько часов вокруг нас ничего серьезного больше не происходило. Ну как не происходило – к разбитому магазину пару раз подъезжали машины, обычные и микроавтобусы, высаживали группы подкрепления. Вскоре среди вооружения прибывших Дэвид срисовал связку одноразовых гранатометов. Я подбежал к нему, посмотрел. Из кузова стоящего прямо посередине улицы микроавтобуса выгружали уже несколько рюкзаков с выстрелами. Так, там похоже не только одноразовые трубы, вон длинные супербазуки видны, четыре штуки валяются на асфальте перехваченной стропой связкой. Присмотрелся – раз такое дело, может и ПЗРК привезли. Но нет, ничего похожего на руках у крутящихся бандерлогов не заметно. Да и я полагаю все же, что им подобное никто не даст. Если есть поблизости расчет плохих парней с британским акцентом, о которых подозревал резидент Сергей «Ничего хорошего» Петров, то наверняка они не в составе уличных банд ждут вертолеты для эвакуации. Такие дела тихо делают, без лишних свидетелей. – Папа-один, здесь Иноходец, прием, – зажал я кнопку вызова. – Папа здесь, слышу тебя, – почти моментально услышал в ответ. – Папа, тут грузят гранатометы бочками, двадцать плюс-минус штук. – Принял. Судя по короткой паузе перед ответом, информации Семеныч не обрадовался. Наблюдение продолжалось. Мы с Дэвидом сидели как на иголках – сверху группа бандерлогов, снизу их уже вообще толпа, крики не смолкают. Надо было все же в соседнее здание пытаться пробраться. По стеклам в очередной раз мазнуло светом фар, еще несколько машин подъехало. Похоже, подготовка ко второй попытке полным ходом. На моей стороне, в сквере, темно и тихо, по-прежнему никакого движения. – Макс-Макс-Макс! – шепотом закричал вдруг Дэвид, поднимаясь и привлекая мое внимание. Пригибаясь, в очередной уже раз перебежав через широкий офисный зал, лавируя между отдельными кабинками, я оказался рядом с Мэйсоном-младшим. И сразу выругался: не обмануло предчувствие Семеныча. К магазину, судя по всему только что, подъехало два пикапа. Не таких ярких, красивых и хромированных по кругу как массивный эвакуатор, которым недавно пытались выбить ворота. Эти были явно рабочие лошадки, довольно потрепанные жизнью. И у обоих на дугах безопасности – нормальных, судя по виду, а не декоративных, закреплены крупнокалиберные пулеметы. Узнаваемые очертания – старик Браунинг.50 калибра. 12,7 если на наш. Это плохо. Это очень плохо, даже совсем-совсем плохо. Что будет дальше, предположить совсем нетрудно: сначала в два ствола сейчас начнут разбирать верхние этажи зданий представительства. Даже не обязательно подавляя огневые позиции, а просто выкуривая оттуда стрелков и наблюдателей. В это время бандерлоги беспрепятственно подойдут через сквер к забору миссии, откуда накидают по первым этажам гранат, потом – судя по открытию мастерской кустарных коктейлей, попробуют здания представительства поджечь, выкуривая оттуда людей. Это уже не попытка попугать, как была недавно. Это уже серьезная атака, кость-в-кость, как Семеныч и полагал. – Папа, здесь Иноходец, прием, – уже вызывал я его. – Здесь Папа, слышу тебя. – Папа, тебе крупный калибр подвезли, две штуки на тачанках, уже едут встречай! Заканчивал фразу я, повышая голос: пикапы с пулеметами отстаиваться не стали и погасив фары, уже тронулись с места, разъезжаясь в разные стороны и объезжая наш дом. Первый уже повернул в сторону сквера, второй – с другой стороны, как раз поворачивал. Из магазина и прилегающего здания на другой стороне улицы под нами бежали десятки фигур – многие из них тащили гранатометы. Забегали они сейчас в наше здание, на котором уже на первом этаже выбиты все стекла, превращая первый этаж в полностью проходной. Минуты даже не прошло, как по сторонам гулко застучали выстрелы – пикапы-тачанки выехали на позиции, в темноте стали заметны яркие росчерки. В сквере полетели ветки, упало пара молодых деревьев, срезанные словно циркуляркой. Жестами я показал Дэвиду, что настало наше время. Похватав оружие, мы пробежали через офис и аккуратно выглянув – пусто, выскочили на лестницу. Как это обычно и бывает, на меня уже накатило ледяное спокойствие, отключая полностью страх и вообще все эмоции. Дэвид же, как я заметил, закусил губу с кровожадной полуулыбкой. Ну, точно с головой не дружит, нормальные люди в такой ситуации себя по-другому ведут. В здании – сквозь гулкие выстрелы, ясно слышен шум, но к нам никто не поднимается. Видимо координатор штурма счел, что группа наблюдателей здесь достаточна. Тихо поднявшись по пролету, я выглянул на крышу. И увидел сгрудившуюся у парапета группу чернокожих парней, около десятка – вся толпа в одном месте. Никто из них в нашу сторону не смотрел – собрались у края крыши, наблюдают за работой пулеметов, которые продолжали косить деревья в сквере и выбивать каменную крошку из зданий торгпредства. Кричат, подбадривают – ну прямо болельщики на матче. Весело им. В этот момент кто-то из бандерлогов снизу в сквере не выдержал – послышался характерный хлопок выстрела, почти сразу же второй. Одна граната попала в забор, взлетел вверх искрящийся и яркий сноп пламени, вторую не услышал – похоже выше ушла и к реке улетела. Ладно, настало наше время: я зарядил длинной очередью на весь магазин, прямо по спинам наблюдателей. Захлопал СКС Дэвида, после попаданий которого несколько фигур сбросило вниз, перекинув через парапет. Я уже, отпустив упавший на ремне машинпистоле, пригибаясь шел вперед и держа пистолет двумя руками, добивал последних собравшихся на крыше. Хорошо, что у них ни ума, ни опыта, а слово «рассредоточиться» они даже на родном языке не знают. Дэвид остался у двери, контролируя лестницу. Я же, пригибаясь все ниже и ниже – уже гусиным шагом подбежал к парапету крыши. Аккуратно выглянул, осмотрел сквер. Пикапы пока далеко не выезжали, чтобы не подставляться – отсюда, с направленного на сквер фасада здания ни одного не видно. Так, значит оба стоят с торцов здания. Скрывшись за парапетом, присев на одно колено и низко пригнувшись, жестами показал Дэвиду что машин отсюда не вижу. После быстро осмотрел тела убитых. Ни гранат, ни одноразовых гранатометов. Зато у невысокого парапета рядком стоит небольшая батарея бутылок с коктейлями Молотова. Кустарно сделаны, неаккуратно, горлышки замотаны скотчем. От тряпок резко соляркой несет. Почти полминуты мне потребовалось, чтобы по карманам убитых найти зажигалку. Торопился – полминуты сейчас, это очень много. Особенно учитывая, что стрельбу на крыше могли не просто услышать, а правильно понять. Зажигалку я наконец нашел, бензиновую Зиппо. Отщелкнул крышку, щелкнул, увидел огонек, захлопнул крышку с металлическим лязгом – работает. Сунул зажигалку в карман, подхватил две бутылки. – Работаем! – негромко крикнул я Дэвиду и показал на один из торцов здания. Потом, пригибаясь, побежал в другую сторону. Коротко оглянулся – Дэвид все правильно понял. Подбежал к парапету у торца здания я, затормозив прыжком, проскользив последние метры на коленях. Коротко выглянул, на пару мгновений – да, тачанка стоит почти вплотную к стене, пулемет прицельно долбит короткими очередями. Умеет-могет, простой бандит так точно стрелять не научен. Рядом с пикапом беснуются фигуры группы поддержки, реагируя криками на звуки гранатометных взрывов со стороны сквера; похоже, некоторым бандерлогам понравилось стрелять по забору издалека. Я уже поставил бутылки рядом и поджег сразу обе пропитанных соляркой тряпки. И одну за другой, высунувшись и перегнувшись через парапет, прицельно бросил обе бутылки вниз, целясь в кузов пикапа. Сразу же рухнул на крышу, откатился и пригибаясь, устремился обратно. Контролировать попадание не стал – мишень из меня на фоне чистого неба отличная, так что смотреть на дело рук своих в такой ситуации верный путь в Валгаллу. Впрочем, судя по визжащему многоголосому крику снизу и ярким всполохам пламени приземлилось все как надо. И пулемет замолк. С другой стороны крыши пулемет тоже замолк, зато слышался звук двигателя. Дэвид, низко пригибаясь, уже бежал навстречу, в мою сторону – у второго выхода на лестницу, ближнего к нему, мы и встретились. – Минус пулеметчик! – блестя в темноте белыми зубами, сообщил мне Дэвид. – А пулемет? Пулемет надо было, не пулеметчика…