АК я поставил на место. Машинпистоле у меня с небольшой банкой, то ли родной для его модификации, то ли кастомной, я пока не присматривался и Дэвида не спрашивал, как-то не до этого. Пламя она пусть не полностью, но гасит, так что лучше МР-5 себе оставлю. Привычный, ухватистый, тем более что мы вроде на позицию тайного секрета выдвигаемся. Только патронов побольше взять и магазинов бы еще неплохо – одни я потерял, пять всего осталось. Патроны нашлись, и я уже кидал коробки в рюкзак Дэвида. Магазинов для моего машинпистоле в оружейке не было, но Семеныч сказал что у него есть у одного из парней в заначке, обещал еще штук пять подогнать. Вот это дело, это прям не масло, а уже майонез, я даже обрадовался. – Рации? – поинтересовался я. – Если я тебе одну из служебных гарнитур выдам, могу без пенсии потом из конторы вылететь, это спецсвязью считается. – Да мне обычную гуляй-болтай хотя бы! – не очень понял я, почему мне не дать простую рацию. – Уоки-токи? – теперь уже почему-то не понял моего запроса Семеныч. – Ну да. – У тебя телефона что ли нет? – Есть. – Так переключишь в режим рации, номер базовой станции я тебе запишу. – Это как? – еще сильнее удивился я. – Что как? – еще сильнее удивился и Семеныч. – Как звонить в режиме рации? – Ты давно технологического прогресса касался? Или ты к нам с Луны свалился? – Н-ну… – замялся я, даже не зная что ответить. Не так уж Семеныч в своем предположении и неправ, по сути. Усатый дядь между тем требовательно протянул руку. Я вытащил из кармана свой телефон, разблокировал экран и передал ему. Семеныч, показывая мне последовательность действий, глубоко зашел в меню настроек, отключил гражданскую мобильную связь, выбрал использование в режиме рации и набрал номер. Дэвид, кстати, тоже достал свой телефон – внешне отличающийся от моего, но тоже кнопочный и противоударный, и сейчас делал примерно все то же самое. И когда Семеныч показал номер базовой станции, он тоже его набрал, подглядывая в экран моего телефона. В кармане у Семеныча несколько раз тренькнуло оповещением, он достал свой телефон и что-то нажал несколько раз, похоже разрешая подключение. – Все, – прокомментировал закончивший настройку Семеныч, когда на экране моего телефона появилась информация об установке связи. Теперь кнопку вызова зажимаешь, говоришь. Громкость регулировать как обычно, вот, я на минимум поставил. – Частоты? – Тебе не надо. – Почему? – Я настроил связь с базовой станцией, она работает в режиме постоянной перестройки рабочей частоты. Ты в школе на НВП вообще ходил? – с крайним удивлением посмотрел на меня Семеныч. – Скорее всего да, – пожал я плечами. – Это как? – У меня частичная амнезия. – Что? – Головой ударился сильно, было дело, некоторые элементарные вещи забыл. Так иногда бывает. С рацией я все понял, спасибо. Позывной? – Я Папа, ты – Иноходец, ты Иноходец-два, – ткнул пальцем Семеныч в Дэвида. Если честно, думал что Семеныч даст мне позывной Джокер – запомнилось, когда он недавно на воротах говорил о козырном применении нашего НП. Но над позывными для нас усатый дядь совсем не задумался – похоже не первый раз уже кого-то далеко в похожем режиме «прочь с глаз» отправляет. – Кто-нибудь кроме нас за забором будет? – сразу же заинтересовался я. – Нет. Если будет, сообщу. – Спроси, может есть у них батарейки для прицела или прибор ночного видения? – обратился вдруг ко мне Дэвид на английском, отвлекаясь от изучения СВД. – Батареек нет, но поискать можно, – на английском же ответил Семеныч, который прекрасно понял Дэвида. – У тебя сели? – Не-не, я на всякий случай, – только помахал головой Дэвид, сверкнув своей белозубой улыбкой. Семенычу его улыбка эта, кстати, как и мне похоже тоже сильно не нравилась. – Шлем, уши? – показал на легкие шлемы Семеныч, проигнорировавший часть вопроса про ПНВ. – Тут гарнитура с проводом есть, можно к телефону подключить. Подумав немного, я отрицательно покачал головой. – Почему? – спросил Семеныч. Дэвид промолчал, но тоже на меня с удивлением посмотрел. – Много там за забором парней в таких модных шлемах или активных наушниках? Мы в них сразу как мишени будем, а без них за своих можем сойти. – Ничего, что вы оба белые? «Я чувак, который играет чувака, замаскированного под другого чувака!» – на английском, с интонациями актера Дауни-младшего, раскрашенного под чернокожего из фильма «Солдаты неудачи», мог бы сейчас сказать я. Не сказал – в старом-то мире не каждый бы прикол понял, а в этом тем более. – Маски или балаклавы есть? – вместо этого спросил я. – Есть, как не быть. – Черные? – Темно-зеленые есть. – Ну и нормально. Мы загорелые оба, в масках если что за своих сойдем. Дэвиду маска-балаклава, прикрыть его белоснежные бинты на голове совсем не помешает. – К тому же мы по плану вроде как на большую войну и не собираемся, как понимаю, – добавил я. – Да, по тебе заметно, – кивнул Семеныч. – Чего это по мне заметно? – Шорты, – показал он мне на ноги. Я только руками развел. Так-то согласен, но пока сюда ехали нормальные штаны нигде почему-то ни разу по дороге не валялись. – Есть предложения по одежде? Я бы не отказался. Штаны нашлись. Принес их неразговорчивый специалист из команды Семеныча, вместе с обещанными магазинами для МP-5. Штаны хорошие – темно-зеленые, карго, с боковыми карманами, переоделся быстро. Но кроме штанов и патронов – как к машинпистоле, так и к карабину, несмотря на количество всего разного в оружейке мы почти не прибарахлились – Дэвид тоже свой СКС менять не стал. Я оставил здесь французского старичка, себе взял пистолет Ярыгина в жесткой пластиковой кобуре, набрал магазинов к нему. Забрали пару бронежилетов – легких, для скрытого ношения. Взял парочку фальшфейеров, красных и зеленых, еще прихватил с полки приличный бинокль, пока Семеныч отвернулся. Спрашивать как-то не стал, вдруг у него бинокли тоже под учет, а нам лишним совсем не будет. «Оу-оу, теперь ты в армии, н-на!» – зазвучали в голове строки несуществующий здесь песни. Дело такое, сам себе не поможешь, никто тебе не поможет. Дэвид, кстати, увидев как я беру с полки бинокль, почти мгновенно оказался рядом, встав ко мне спиной с открытым рюкзаком на ней. Красавчик. Когда поднялись из оружейной, оставили бронежилеты, разгрузки и оружие в комнате охраны, чтобы людей не пугать. Потом Семеныч ушел обходить посты по крышам, а мы прошли в столовую. Здесь нас ждал накрытый отдельный стол с плотным ужином, который оказался совсем не лишний – у меня с обеда во рту не было ничего, кроме пары перехваченных по пути шоколадных батончиков. Дэвид хотя бы бутерброд недавно заточил, а у меня при мысли о еде прямо живот тянет. За соседним с нами столиком сидели двое мужчин, у каждого рядом к столу прислонено по АК, явно из оружейки. Внешность разная – один бородатый, второй полностью лысый, лица совсем разные, при этом выглядят они как-то одинаково. Руки рабочие, это заметно, одежда вроде и цивильная, но в такой и тяжело трудиться можно – штаны карго, ботинки из нубука, рубашки плотные. Точно не туристы, хотя… есть у них что-то такое, совсем негородское в облике. Мысль об этом меня натолкнула вдруг на предположение, что это геологи. Мужчины разговаривали довольно громко, и я невольно прислушался к обсуждению. – …ну вот смотри, Семеныч сказал стрелять во всех вооруженных негров и особенно в англичан, которые полезут через забор. – И, в чем проблема? – С англичанами понятно, но как быть с неграми? Как я их увижу, темно же?! Лысый в ответ на это только хмыкнул и руками развел, в одной из которых была вилка с насаженной котлетой. Борода же продолжал: – Миша, ты не хмыкай н-на, я реально не врубаюсь! У этих охламонов-вохровцев тут в загашнике даже два АГС нашлосьь, а вот приборов ночного видения – нет, н-на! Это нормально вообще? С какой планеты нахрен они прилетели, тут вообще кто-нибудь думал об охране как таковой, н-на? АГС в оружейке я кстати не видел ни одного. Значит, они уже не в оружейке, а на оборудованных позициях. Вот интересно – гранат нет, а АГС есть. Хотя, готов поставить что АГС здесь – просто временно, и скорее всего для передачи какой-нибудь группе товарищей. Еще теперь я хорошо понял, почему морщился недавно Семеныч после вопроса Дэвида о батарейках и ПНВ. Не столько из-за отвратительной белоснежной улыбки младшего прокурорского сына, сколько из-за самого неудобного вопроса он морщился. – Простите, уважаемые, – не выдержал я, обращаясь к соседям. – Да? – оба обернулись одновременно.