Сразу стрелять по нам не стали. Мы пусть и на военной машине, но на разбитой, едем по городу без фар и в одиночестве, так что похоже нас сейчас принимают за своих. Другое дело, что это совсем ненадолго. – Этот парень твой, я скажу когда, – обратился я к Дэвиду, имея ввиду «парламентера». Из карабина в кабине стрелять проблематично, но Дэвид вопросов не задавал – поставив СКС между ног, он уже достал пистолет, будучи по виду в полной готовности. Отличный напарник. Особенно когда не улыбается во все свои тридцать два. Медленно подкатывая к стоящему посередине дороге бандиту, я выдержал паузу. Очень долгую – Дэвид, наверное, мысленно меня десять раз проклял. Долгую, но нужную паузу – и когда оказался совсем неподалеку от парламентера и от перевернутого седана на другой стороне дороги, я бросил сцепление и выкрутил руль. Пинцгауэр зарокотал мотором и ускоряясь, легко перескочил через бордюры разделительной полосы, сминая невысокие кусты. Двое залегших у бордюра гангстеров крайне удивились, когда прямо над ними нарисовался наш кургузый автомобиль. Пинцгауэр бодро перепрыгнул через обоих, снизу раздались пронзительные крики, загремели выстрелы. Краем глаза увидел оранжевые хвосты со стороны Дэвида – высунув руку в открытое окно, он сейчас расстреливал «парламентера». Потянувший из-за спины оружие бандит не успел среагировать, сложился на асфальте. Черт, выкручивая руль я совсем забыл сказать Дэвиду, чтобы он начинал стрелять – хорошо тот сам сообразил. – Держись! – крикнул я. И снова я поздно среагировал. Дэвид просто не успел вытащить руку из окна, когда пинцгауэр врезался в крышу перевернутого на бок автомобиля: устраивать перестрелки в духе контр-страйк на дистанции ножевого боя я не собирался, поэтому решил вопрос со спрятавшимся за машиной последним вооруженным человеком кардинально. Сидел в момент столкновения Мэйсон-младший боком, и прилетел в лобовое стекло плечом, успев даже сгруппироваться. Без травм, похоже – до космических скоростей я на такой дистанции не разогнался. А вот насчет отсутствия травм у укрывшегося бандита не уверен – белый седан после удара хорошо проволокло вперед по асфальту. Сам я уже выскочил из пинцгауэра, с машинпистоле в руках – и в каждого из перееханных гангстеров всадил по короткой очереди. После оббежал упавший от удара на колеса седан и присел на колено, высунувшись из-за капота. Действовал быстро, колено ощутимо ожгло болью – похоже, содрал об асфальт. В шортах все же воевать в городе, где никакой травы и везде асфальт – так себе затея. Да и не в городе тоже. Я не ошибся, четвертого бандита ощутимо приложило. Откинуло от удара назад, но упавшей на колеса машиной не накрыло – так что сейчас он неуклюже пытался подняться, и одновременно тянулся к отлетевшей винтовке. Не успел ни то, ни другое – короткой очередью я его успокоил. Поменяв магазин на полный, так и оставаясь за капотом разбитого белого седана – Волга, надо же, осмотрелся. Движения рядом больше нет. Заглянул в салон Волги – на светлой обивке сидений следы крови, осколки стекла. На зеркале – красная советская ленточка; салон машины пуст. Еще раз посмотрел вокруг. Убитых – гражданских, двое. Один на тротуаре за высоким жестяным мусорным баком. Как раз тот, которого на моих глазах пытались прятать. Второй чуть подальше, под стеной магазинчика с вывороченной ролл-ставней и разбитой витриной. Рядом валяется массивная камера, а сам мужчина в синем бронежилете с надписью «Пресса» на русском. Черт, наши. – Макс! Макс! – окликнул меня Дэвид крайне взволнованным голосом. Коротко обернувшись, сразу понял причину его беспокойства – чадящую полицейскую машину объезжал черный фургон микроавтобус с выключенными фарами. – Дэви, помогай! – крикнул я, уже подхватывая тело оператора. Мужик был здоровый, помощь Дэвида оказалась кстати. Торопясь, схватили его вдвоем за руки – тело еще остыть не успело, потянули и затащили в пинцгауэр через боковую дверь. Второго погибшего затаскивал я один – Дэвид, присев на одно колено и укрываясь за разбитой Волгой, уже стрелял по черному фургону. Вот вроде бы СКС совсем иной, даже калибр другой, а звук выстрелов очень уж знакомый, с характерным металлическим лязгом затвора. Стрелял Дэвид точно и убийственно. Массивный черный фургон уже остановился, и сейчас припал на левую сторону – как раз только что несколько пуль выбили искры в районе колеса. Я это заметил уже через лобовое стекло – затащив через боковую дверь второго погибшего журналиста, не выходя на улицу перевалился через сиденья, свалившись на водительское место. Вот в иной ситуации, спокойной, даже без болтающегося на ремне на груди машинпистоле так не сделаю, чтобы и быстро, и точно. Если с автоматом, так вовсе велик шанс отстрелить себе что-нибудь. А когда вокруг недобрые вооруженные люди, готовые тебя убить – поди ж ты, прямо ловкость кошки просыпается. Крикнул Дэвиду, одновременно со скрежетом втыкая заднюю передачу. Он сначала попятился от Волги задом, не переставая стрелять. Я увидел, как у него встал на задержку затвор, после чего Дэвид развернулся и бегом запрыгнул на пассажирское место. Не опуская при этом карабин и не закрывая пока до конца дверь – положив ствол в раму полностью открытого стекла. Я уже с завыванием коробки ехал назад. В зеркалах темно, назад не обернуться – куда еду, черт вообще знает. Когда выруливал обратно на перекресток, заметил мельтешение и желтые вспышки у баррикады рядом с горящей машиной. По нам оттуда стреляли – услышал со стороны Дэвида сочный жестяной звук попадания, потом сразу второй, мелькнуло прямо перед капотом пара росчерков трассеров. Из-за баррикады, под вспышки выстрелов, объезжая черный фургон появились еще две машины – серый неприметный универсал и пикап, в кузове которого видны головы и торчащие стволы. Кто-то оттуда по нам даже стрелял – но вспышки я отметил мельком, потому что мы уже заехали за угол дома. Разгоняя пинцгауэр задом, я повернул руль и круто развернулся – заскочив на тротуар и врезавшись задним бампером в витрину магазина. Звонко посыпалось стекло, я громко выругался, но уже воткнул первую передачу и жал на газ, вновь поехав передом. Проскочил полсотни метров, свернул в ближайший переулок. Педаль я давил в пол, но после торможения разгонялась машина весьма натужно – она, конечно, по грязи и лесу хорошо тащит, но для городских гонок не очень подходит. Если пробовать бежать на скорости, то скоро нас догонят – что подтверждали заметные лучи фар позади. – Надо рубить! – крикнул я. – Да-да, мужик, согласен! – Будь готов! – Vsegda gotov! – в азарте прокричал Дэвид. Надо же, шутник какой. И похоже, у него с головой как и у меня не все в порядке. Но если у меня в моменты опасности ледяное спокойствие, то у этого веселый азарт. Да, нашли друг-друга, что еще сказать. Я чуть притормозил перед следующим перекрестком, наблюдая в зеркало за пляшущими позади отсветами фар. Пара секунд, и вот уже машины преследователей вырулили следом за нами. Дав себя заметить, я ускорился и круто повернул в очередной переулок. Дорога здесь оказалась значительно у́же, дома стискивали улочку буквально с двух сторон. Еще и сверху балконы нависают, закрывая и так скудный лунный свет. Проехав пару десятков метров, я остановился – вжав педаль тормоза в пол, до визга резины. Пинцгауэр потащило, а я повернул руль – гася скорость, врезался в большой пластиковый мусорный бак, который отлетел и из него рассыпались плотные черные мешки. Вместе с Дэвидом выскочили из машины практически одновременно, разбегаясь по сторонам и занимая позиции. Я присел за высоким крыльцом с золотым колокольчиком и белыми фигурными перилами, Дэвид с другой стороны улицы укрылся за углом дома. Едва успели – мазнуло по стенам домов светом фары и первая машина, пикап, вошел в поворот с визгом резины. Стрелять я не начинал, ждал пока повернет вторая тачанка преследователей. Зато Дэвид открыл огонь сразу – лобовое стекло пикапа напротив водителя покрылось паутиной трещин, расходящихся от пулевых отверстий. Ну, пошла жара – я выпустил короткую очередь по переднему колесу. Быстро едущую машину повело, потерявший управление и водителя пикап наехал на поребрик под углом. Вырванное от сильного удара переднее колесо взорвалось; пикап подскочил и практически не теряя скорости врезался в стену дома и перевернулся – сидящие в кузове посыпались на дорогу как горох. Прямо перед нами. Я прочертил по груде упавших длинной очередью. Затвор на задержке, пустой магазин попытался убрать в подсумок, промазал. Услышал, как он упал на асфальт, не обращая внимания быстро достал и воткнул в приемник следующий. Дэвид уже стрелял в едущий следом за пикапом универсал – водитель которого затормозил, так что красные отсветы стоп-сигналов ярко осветили стены зданий. Послышались жестяные звуки попаданий, но сдать обратно назад водитель серого универсала успел – я только выругался грязно. Добивая, короткими очередями расстрелял всех вывалившихся из кузова гангстеров, один из которых страшно кричал на одной ноте. Длинной очередью зарядил в крышу перевернувшегося пикапа. Если там пассажир уцелел, чтобы он там и остался. – Уходим, уходим! – снова меняя магазин, на ходу крикнул я Дэвиду. Пустой магазин в этот раз в подсумок засунул не потеряв, достал снаряженный. Предпоследний. Патроны, это совсем как мед по заветам Винни-Пуха: «Если он есть, то его сразу нет». Вот что мне мешало еще магазинов попросить, наверняка в особняке Мэйсонов были же? Ленивая скотина, нет тебе прощения – ругал я сам себя. Не очень, впрочем, активно. Зато активно двигался – мы с Дэвидом почти одновременно запрыгнули в пинцгауэр, одновременно хлопнули дверьми. Когда тронулся с места, заскрежетал опрокинутый недавно мусорный бак по асфальту – его сейчас толкало бампером прямо перед нами, и бак не думал отваливать в сторону. Только когда я повернул налево, раскидывающий плотные мешки мусорный бак исчез из вида. Уходя от места перестрелки, проскочили по сузившимся улочкам – Дэвид в карусели поворотов по переулкам потерялся, и совершенно не мог понять где мы находимся. После третьего поворота он крикнул, что вообще теперь не понимает даже куда мы едем. Я собрался было остановиться и присмотреться к домам, чтобы понять адрес. Остановиться не успел – с перекрестка прямо перед нами выскочил серый универсал. Сейчас он ехал без света, а сквозь лобовое стекло я увидел характерный зеленоватый отблеск на лице водителя – рулил тот с активным прибором ночного видения. Времени на раздумья не было, так что я действовал без лишнего ума и сообразительности – не только не сбавил скорость, а еще и вжал до упора педаль газа, направляя пинцгауэр в хромированную радиаторную решетку. Вдруг понял, что все это время я еще и орал Дэвиду начинать стрелять. А он действительно взял и начал, причем почти сразу – прямо через лобовое стекло, уперев приклад в сиденье. Я видел как-то, что американцы таким образом маленьких детей стрелять учат – если не хватает силы удерживать оружие при выстреле, прислониться спиной к дереву и использовать его как упор для приклада, держа ружье под мышкой. Может и Дэвида такому учили; а может не учили и он после моих криков просто сориентировался по-быстрому. Главное, что водитель универсала под звуком бьющих в машину пуль замешкался, и не успел уйти с линии карающего пинцгауэра – грубый швеллер бампера уже встретился с красивой радиаторной решеткой. Дэвид при этом, с возмущенным воплем, налетел на приборную панель. Не очень удачно – ударился головой в разбитое пулями стекло, выбивая его окончательно. При этом он бровь рассадил, похоже – на вылетевшем лобовом аж клякса осталась. Сам я в момент удара крепко держался за руль. Об руль и приложился, потеряв и пока не находя дыхание. Но способность двигаться не утратил – вывалился кулем на улицу, упав левым плечом на асфальт, и принялся сразу стрелять по видимым мне передней и задней двери универсала. Патроны кончились удивительно быстро. Замена магазина – причем этот уже последний. Я по-прежнему лежал плечом на асфальте, и увидел, как из машины с другой стороны кто-то выскочил. Очередь по ногам, пронзительный крик: выскочивший из машины человек упал, держась за раздробленную пулями щиколотку. Еще короткая очередь, крики стихли. Я же, отпустив лязгнувший по асфальту машинпистоле, достал пистолет и на четвереньках, широко открывая рот – все еще в попытках поймать пропавшее дыхание, подполз к подбитой только что машине. Поднялся на одно колено (больно, по асфальту прямо ссадиной о которой забыл) и не целясь, подняв пистолет над головой, выпустил все пули в салон не глядя. Сначала в сторону передних сидений, потом назад, в пассажиров – если они там еще живые были. Проблема с патронами – их теперь почти нет. Два неполных магазина к машинпистоле, один к пистолету, едва тридцать всего не наберется. Слезы. Проблема со временем. Нужно решить – или забирать трофейное оружие, или сразу валить отсюда. При этом мне определенно нужен водитель универсала – пусть он уже и не живой. Кажется мне, что простые ребята с приборами ночного видения за людьми, а тем более за советскими журналистами, не охотятся. Дэвид, кстати, уже находился на улице и наготове. И был в порядке, о чем меня и оповестил возгласом: «I'm OK! I'm OK!». Насчет «Окей!» я бы поспорил – лицо все в крови, из разбитой брови щедро заливает, даже футболка на груди мокрая; но омерзительно-белоснежная улыбка по-прежнему на месте, словно приклеенная. Бесит меня этот сраный ковбой, смотреть на него не могу, аж скулы как от лимона сводит. Пока Дэвид контролировал обстановку, я распахнул водительскую дверь универсала. Внутри – месиво, хорошо пострелял. Схватил за воротник и выволок труп водителя, потащил его в пинцгауэр. Обратил внимание что не ошибся – на голове, на широких резинках крепления, прицел ночного видения. Уже не рабочий – ни голова ни уцелела, ни прицел. Сам наш преследователь был чернокожий мужчина, лет тридцати – и совсем не рядовой уличный гангстер на вид, если смотреть на сохранившуюся часть лица. Серьезный парень, если конечно отбросить то, что мертвый. Когда серьезный мертвый парень оказался в пинцгауэре, я бросил туда еще найденный в салоне универсала клон АК с парой магазинов, и мы с Дэвидом запрыгнули в машину. Я порулил просто вперед, но почти сразу мы выехали к набережной реки. Закрывающий марлевым тампоном разбитую бровь Дэвид сразу прокричал что-то невнятно, но с интонацией как Архимед кричал: «Эврика», и уже уверенно показал направление к советскому представительству. Проехав полкилометра по набережной, мы повернули и снова углубились в городские кварталы. Теперь только дома здесь были по большей части двухэтажные, причем встречалось немало деревянных. Центр города, надо же, а выглядит как улочка провинциального курорта. Проскочив мимо зеленого сквера, с одной стороны которого располагались два пятиэтажных офисных здания из стекла и бетона, подъехали наконец к воротам советского торгового представительства. Располагалось оно не в одном, а сразу в целом комплексе из нескольких двухэтажных зданий, огороженных высоким забором. Ворота были закрыты, и подъехав почти вплотную, я посигналил. Потом еще раз посигналил. – Свои, открывайте! – высунувшись из окна, на русском крикнул я громко. – Свои в такое время дома сидят, – почти сразу послышалось откуда-то из-за ворот. – Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз! – крикнул я в ответ машинально. – Открывайте, у меня важная информация для товарища Петрова! Последовала некоторая пауза, использованная явно для переговоров. – Как заезжаешь, сразу останавливаешься, выходишь из машины. Руки на виду, оружие не трогаешь. – Сэр, есть сэр! Автоматические ворота пришли в движение, почти бесшумно отползая в сторону. Едва заехали на территорию, как я сразу остановился. Держа руки на виду, как и было сказано, вышел из машины. Дэвид, толкнув свою дверь локтем, и по-прежнему прижимая ко лбу окровавленный марлевый тампон, тоже спрыгнул на брусчатку двора. Его СКС остался в салоне, а вот у меня машинпистоле так и болтался на груди, на таком удобном ремне. К нам уже подошел сотрудник охраны. Усатый, причем хорошие такие усы, густые; белая рубашка, на которой чужеродно смотрелись бронежилет и разгрузка с магазинами. Оружие усатый держал наготове – надо же, «Вал», автомат специальный, кучеряво живем. Серьезный дядька – простым охранникам такое не дают, в Союзе с бесшумным оружием крайне строго. – Кто такие? – спросил усатый охранитель представительства. – Я Максим Царев, турист из Петрограда. Это Дэвид Мэйсон-младший, сын Дэвида Мэйсона, окружного прокурора штата Миссури. В машине двое убитых – похоже наши, журналисты, подобрали по дороге. Но не уверен, документы не смотрели. – Чего так? – поинтересовался усатый. – Стреляли, – пожал я плечами. – Это вы только что шумели неподалеку?