Когда Зикка говорила про Ось, она, конечно, просто ерничала. Но отец рассуждал не просто об Оси – о месте в Квартуме. К тому же в сенате почти бессменно заседает всего четыре человека, и они же имеют абсолютную власть над всем, что происходит на всех трех кольцах. Каковы шансы попасть в Квартум у Моры? Веко у отца все еще слабо подергивалось, но смотрел он ничуть не мягче. – Забудь ты об этом своем лице! Когда окончишь университет, сможешь делать что хочешь. И операций себе наделаешь сколько влезет. Но ей не нужно «сколько влезет». Как она окончит университет на Первом кольце, если даже на Втором за порог семейного отсека выйти боится?.. Мора опустила взгляд. Имбирь в ее бокале шипел, пузырьки золотились. Путевка в новую жизнь на Первом кольце – подарок за пределом всяких ее желаний. Какой дурак откажется туда переехать? Операция сделала бы жизнь Моры простой и понятной, но карта доступа на Первое кольцо даст куда больше. Только вот, прежде чем подавать прошение, родители могли бы поделиться планами с самой Морой. Ведь речь о ее будущем, а с сегодняшнего дня она совершеннолетняя и имеет право распоряжаться собой как захочет. Мобус поскрипывал под потолком, будто качал невидимой головой. – Мора, пойми, – тихо, но настойчиво заговорила мама. – Если ты поедешь, то сможешь выбрать себе будущее по вкусу. И твое лицо этому не помешает. Главное – ты сама. То, что у тебя внутри. Твоя смелость, твоя сила. – Смелость? – Мора фыркнула. – Откуда у меня смелость? Где я возьму силу? Мама закусила губу и легонько качнула головой. Конечно, она сказала это просто так. Все говорят такие вещи в напутствие, а обманываться иногда бывает полезно. Мора быстро опрокинула имбирь в рот, закашлялась от острых пузырьков и встала. – Спасибо за подарок, – буркнула она и шагнула вон из общей комнаты. Круглое окошко в ее спальне пропускало совсем немного света. Фасады террас не чистили несколько оборотов – говорили, у Второго кольца не хватает средств. Смешно, конечно, думать, но если она когда-нибудь и войдет в Квартум, то первым делом велит перемыть все окна. От верхнего яруса и до самого нижнего. На спинке стула висело платье. Гладкое, бесстыдно-алое, оно так и резало глаза. На груди красовалась эмблема: золотая птица, раскинувшая крылья. Мора коснулась ткани: мягкая, натуральная. Да эта форма стоит целое состояние! Что там одно драконье яблоко, на токки, вырученные за такое платье, можно питаться много месяцев. Мора сняла его со спинки, приложила к груди, подошла к зеркалу и повернулась левым боком. Если смотреть на ее лицо слева, то Мора сойдет за любую посредственную красавицу острова. Такую не переселяют со Второго кольца на Первое. Такую не прочат в Квартум. Такую встретишь на террасе – и не заметишь. Мора заправила волосы за ухо и повернулась к зеркалу правым боком. Теперь из отражения на нее смотрела уродина. Правая половина лица была изувечена: радужка глаза красная, кожа покрыта пятнами, пережевана и смята, как рисовая бумага. Не разглядеть ни скул, ни щеки – только безнадежно покалеченная кожа без линий и формы, как будто оплывшая восковая свеча. И почему тот странный человек в толпе, схвативший ее за рукав, болтал про какую-то метку богов? Даже если бы боги и существовали – а это, конечно, просто выдумка суеверных старух и опора для таких, как мягкая, неуверенная мама, – то с чего бы им помечать одну из своих подопечных уродством? А может, «метка богов» – симптом болезни, из-за которой меченые потом и пропадают, как будто их боги к рукам прибирают? Мора содрогнулась. Она никогда не задумывалась о том, что ее отметина могла портить не только внешность, но и здоровье. Однако никаких странных симптомов у себя Мора не замечала. Как раз наоборот – к ней даже простуда приставала редко. Нет, все это просто страхи. Страхи и суеверия. Болтать на острове горазды. А если брат Теус ей и помог, то все это не более чем широкий жест «великого и щедрого храма». Не стоит удивляться, если назавтра газеты запестрят мерзкими заголовками вроде «Калека из трущоб получает шанс» или «Золотые горы для оборванки»… Но она никакая не калека, и Второе кольцо – далеко не трущобы. И все же Мора понимала, что получила свой шанс не из-за таланта, а из-за ошибки природы, и от этой мысли ей становилось противно. Не только сестра, но и родители не могли смотреть на Мору без содрогания. Она привыкла ходить с распущенными волосами: вьющиеся, пышные пряди надежно прикрывали всю правую половину лица. Примирилась с тем, что ей приходится прятаться – так безопаснее. Научилась избегать перепуганной толпы и на террасы старалась выходить как можно реже. Что же будет завтра, на Первом кольце? Зикка никогда не стучала в дверь – просто входила когда вздумается. Вот и теперь она заглянула и просто шагнула внутрь. – Ну что, подписала уже свои документы? Избавимся мы от тебя завтра или как? Мора даже не огрызнулась. Забравшись с ногами на подоконник, она глядела в лиловый провал Бездны, и ей вдруг подумалось, что куда проще она решилась бы переехать вниз, на Третье. Там на нее даже не посмотрят. На Третьем, наверное, всем плевать – хватает своих проблем. Мора невольно усмехнулась собственным мыслям. Может, отец прав и она слишком много тревожится о своей отметине? На Первом кольце не жизнь – мечта, а Мора вдруг думает о Третьем. – Ты же в курсе, как тебе повезло, правда? – протянула Зикка. Темнеющую Бездну застилал дым. Празднование уже улеглось, но в отдалении нет-нет да и вспыхивали цветные пятна. – Со мной родители не носились, – помолчав, выдала Зикка. – Никогда на меня такие деньжищи не тратили. Вряд ли всю сумму выплатил храм. Это ж никаких пожертвований не хватит. Мора обернулась, и сестра сразу отвела взгляд. – Так ты любовь родителей токками померить решила? – спросила Мора. Зикка была старше, на половину лица красивее, и мама всегда улыбалась, когда смотрела на нее. Зикке незачем было соревноваться с младшей сестрой – Море было очевидно, кто из них выигрывает. – При чем тут любовь? – фыркнула Зикка. – При чем тут родители? За эту штуку тебя любой на Втором кольце порвет. Она все крутила в пальцах арканитовую карту доступа, которую Мора забыла в общей комнате. Затем шлепнула ее на столик, и Мора невольно скользнула взглядом по рукам сестры. Узоры, которые Зикка вывела хной к Празднику урожая, переходили в черные пятна – они покрывали ее запястья с самого детства, когда она переболела неизвестной лихорадкой. Окружной лекарь говорил, что такая хворь последний раз попадалась больше ста пятидесяти оборотов назад и что Зикке вообще-то повезло выздороветь: прежние случаи заканчивались плачевно. Так что Зикка своим везением гордилась и пятна под манжетами не прятала. Мама же при разговорах о том, как Зикка металась в бреду, вздрагивала до сих пор – слова лекаря о других случаях только растревожили ее. И что это за редкая смертельная лихорадка, которая приходила в последний раз несколько поколений назад? Но даже лекарь пожимал плечами. – Вот это и пугает, – призналась Мора, глядя на карту. Ей вдруг захотелось рассказать Зикке, как страшно было ей сегодня в толпе, когда все на нее уставились, и как жутко будет уйти на Первое, где нет безопасного семейного отсека, а учиться придется по-настоящему – не дома с равнодушным добрым мобусом, а среди других студентов. Но Зикка будто услышала ее мысли. Она вдруг шагнула к Море, обхватила ее, прижала на миг к себе и тут же отступила. – Повезло тебе, сеструха. Просто решайся. И ничего не бойся. Ты все сможешь. Мора опешила. Она еще чувствовала быстрое, порывистое объятие, руки Зикки у себя на спине, ее тепло, слабый аромат технического мыла с корицей, которым Зикка всегда промывала волосы, и ей вдруг стало до боли обидно. Зикка никогда такого не делала. Не обнимала сестру, не говорила теплых слов. Море всегда казалось, что Зикке нравится поучать младшую сестренку колкостями, а о том, что Зикка может ее любить, Мора даже не задумывалась. И почему Зикка сделала это сейчас? У Моры засосало под ложечкой, как если бы она перегнулась через парапет террасы и заглянула в Бездну. Что, если сестра больше никогда ее не обнимет?.. Зикка хотела было выйти, но остановилась. – Я слышала, на Первом есть соцпрограмма. Мора встряхнулась. С чего она решила, что больше никогда не увидит Зикку? Даже если она и решится перебраться на Первое, это не навсегда. И все равно ее мутило. Не знай себя, Мора подумала бы, что это дурное предчувствие, но она понимала, что ее тревога – обычный страх неизвестности. Она просто вздохнула поглубже и переспросила: – Соцпрограмма? – Бесплатные операции тем, кому очень нужно. Мора закусила губу. Она слышала о том, что медицина на Первом куда лучше, чем на Втором. Но чтобы операции делали бесплатно?.. – Очень нужно? – Если в заявке напишешь про травму, ее сто процентов одобрят. – Но они же знают, что это не травма! – В твоем университете, может, и знают. А в мед-центрах – нет. Люди там каждую неделю операции делают, никто даже заморачиваться не будет. Поверь мне, я знаю. – Откуда? – На фабрике слышала. Там один парень работает… Говорит, что его с Первого сослали. – И ты ему веришь? Как только парни перед Зиккой не бахвалились… Разговоры о них Мора слышала уже не первый раз. – У него лицо переделанное. Сильно переделанное и очень качественно. У нас так не оперируют. Так что подумай. Зикка сверкнула глазами, развернулась и вышла, а Мора еще какое-то время сидела, едва дыша. Затем рассеянно оправила платье и нащупала в карманах гребень и блок памяти. Она ведь так и не отдала родителям подарки… А Зикке и вовсе ничего не купила. Она наклонилась и приложила ладонь к сенсору, вделанному в столешницу. В воздух взлетели бумаги, и Мора перелистнула их все до самой последней страницы. В ячейке слева уже темнела витиеватая подпись. Правая ячейка пустовала. Если она согласится, то изменится все. Ей придется покинуть семейный отсек и начать новую жизнь на далеком Первом кольце. Не закидают ли ее там камнями в первый же день?.. Но если поверить, что там и правда можно сделать операцию… Если на Первом действительно есть та социальная программа, о которой слышала Зикка… то все изменится так, как Мора даже мечтать не смела. А если не сложится с программой – платят в закусочных на Первом явно больше, чем на Втором. Она накопит – там это будет сделать проще, чем здесь. Выдохнув, Мора придвинула к себе последнюю страницу договора и занесла палец над пустой ячейкой. Глава 2. Смотр Спорить Море не нравилось, особенно с мамой. Но от мысли, что придется пересечь в алом платье Второе кольцо, она краснела до кончиков ушей. Вся ее храбрость окончилась вчера подписью на документах о переводе, а выставлять себя напоказ, да еще и в этом чужом роскошном наряде она не хотела. – Нет, мам. Не могу я его надеть. Платье висело на спинке стула, эмблема университета посверкивала в утреннем свете золотистыми нитями. – Это ведь форма! Ее прислали специально… Мама рассеянно перебирала зубчики своей новой заколки, и Мора обхватила себя руками. Она уже начинала жалеть о том, что вчера решилась на все это. Что, если она просто не дойдет в таком платье до заслона? На Втором подобных тканей не носят. – Я возьму платье с собой, но через все Второе в нем не пойду. До этого Море доводилось спорить с матерью только однажды – когда она решила, что в храм больше ходить не будет. Тогда после разговора на языке остался кислый привкус, как будто ее жалили сами слова. Сейчас Море тоже не хотелось препираться, но она знала: если наденет платье, будет в тысячу раз хуже.