Дафна оставалась спокойной. — Мне нужна пара на свадьбе. — О, да, конечно, я могу пойти с тобой. Господи, он не выглядел обрадованным ее приглашением. По крайней мере, ей не придется идти одной. — Спасибо. — Не за что. — Уэсли застегивал платье, прикладывая немного усилия, когда молния застряла в районе лопаток. — В этом месте платье стало мало. О боже, как унизительно. — Я слишком толстая? — Она попыталась дотянуться до нужного места и самой застегнуть молнию. — После всех этих гребанных упражнений я стала еще толще, и теперь не помещаюсь в свои платья? — Не говори глупостей, — сказал Уэсли. — Оно немного тесное в плечах, потому что ты нарастила мышечную массу, а не жир. Дафна, ты замечательно выглядишь, и с каждым днем все лучше и лучше. Так значит, он считал, что она отлично выглядит? По телу пробежала волна облегчения и удовольствия. Может это и не было ошибкой, как она думала. Может она просто так привыкла к их общению, что не видела исходящие от него сигналы? Дафна развернулась и посмотрела на него. Он стоял так близко, она практически могла уловить запах пота на его коже, и это было... сексуально. Она должна покончить с этим, дать ему понять, что он ей нравится. Дафна положила руку ему на плечо, встала на цыпочки, и начала приближаться к его губам. Уэсли отшатнулся, глядя на нее с изумлением. — Дафна, что ты делаешь? Она не сдалась, лишь сильнее ухватилась за его майку, притягивая к себе. — Пытаюсь тебя поцеловать. Его взгляд опустился на ее рот, а затем быстро поднялся к глазам. Он шагнул назад, от чего Дафна еле удержала равновесие. — Мы не можем этого делать. — Не можем? — она попыталась, чтобы ее голос прозвучал звонко, но в душе она умирала. — Я твой тренер и наставник, — сказал Уэсли низким успокаивающим тоном. Положив руки ей на плечи, он слегка их сжал. — Я должен помогать тебе, и наши отношения должны основываться на полном доверии. — Но все так и есть! — Но это измениться, если между нами начнется романтическая связь. И мне кажется, это не пойдет тебе на пользу. Сейчас тебе нужна сила и опора, а не бойфренд. Дафна была готова расплакаться. Близость и симпатия, которые она испытывала, не были взаимными. — Почему я не могу иметь все сразу? Уэсли вздохнул и убрал от нее свои руки. — Я не хотел ничего говорить раньше нового года, но полагаю сейчас самое подходящее время. Я говорил со звукозаписывающей компанией, они в восторге от твоего прогресса. Они считают, ты готова вернуться к прежней жизни. Снупи уже получила все инструкции и может выполнять большинство моих обязанностей, и ты можешь нанять местного тренера и заниматься с ним несколько раз в неделю... Дафна ахнула, прижимая руку к груди. — Ты меня бросаешь? На его лице читалась боль. — Это не так. Мы оба знали, мое присутствие в твоей жизни будет недолгим. Дафна, я был здесь, чтобы помочь тебе наладить свою жизнь, и у тебя это отлично получилось. Поэтому пришло время нам расстаться. — Понятно, — она не могла дышать из-за кома в горле. — И когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес? Он неловко почесал свою бритую голову. — У меня уже есть клиент, пока он находится в реабилитационном центре, но заканчивает свое лечение в феврале. Сейчас она действительно готова была разрыдаться. — Ты бросаешь меня, как и все в моей жизни. Он не улыбнулся, даже не пытался. Он выглядел также плохо, как она себя чувствовала. — Дафна — ты сильная. Я тебе больше не нужен. Вспомни, как ты вела себя в последнее время: ты принимала верные решения; вновь занялась музыкой; придерживалась правильного питания; усердно занималась. Ты возобновила общение с семьей. А твой уход с девичника стал для меня доказательством, что ты полностью готова. — На этот раз она видела нежность в его взгляде. — Я тебе больше не нужен. Он с ума сошел? Мысль о его уходе, о том, что она не увидит его с самого утра и не будет проводить с ним весь день, была для нее наказанием. И дело не в том, что она обожала занятия в тренажерном зале или вечные разговоры о пользе здоровой пищи. Она будет скучать по его уверенности, поддержке, и попытках выглядеть строгим, в те моменты, когда она пыталась его рассмешить. Она будет скучать по их игривым пререканиям. Или тем редким моментам, когда он касался ее руки, или по тихим вечерам, проведенными за разговорами. С уходом Уэсли она потеряет лучшего друга, и самого близкого в мире человека. Это не честно, она же только вернулась к нормальной жизни. — Что заставит тебя остаться со мной еще на год? Я должна сорваться, да? Снюхать дорожку кокаина, или достаточно будет косяка? Или хватит и пива? — Слова жгли ей горло, но она не могла остановиться. — Может мне стоит съесть шоколадный батончик? Или чертов кекс с глазурью? Я вела себя хорошо, но по итогу все равно осталась ни с чем! Дафна пожалела о своих словах, стоило ей увидеть расстройство на лице Уэсли. — Дафна, ты же так не думаешь. Ты не можешь оставаться здоровой, только потому, что я этого хочу. Это должен быть твой выбор. — Я знаю! Я все это знаю! — она сжала пальцами переносицу. У нее разболелась голова. Черт, но ее сердце болело еще сильнее. Она хотела разрыдаться, но тогда она испортит макияж. К счастью за годы работы в шоу бизнесе она научилась скрывать и сдерживать слезы. — Дафна, я не хотел тебя обидеть... — Уэсли потянулся к ней. Она мотнула головой и дернулась в сторону. — Забудь. Ладно, мне уже пора на вечеринку. — Она поправила тесное платье. — На той, где я возможно смогу полакомиться шоколадом. Хочешь и сегодня пойти со мной? Его мрачный взгляд разбил ей сердце. — Думаешь, мне стоит пойти? — Если ты не пойдешь, откуда ты будешь знать, хорошо я себя вела или нет? Тем более сейчас, у меня нет стимула к хорошему поведению. — Она повернулась и поспешила уйти. Он схватил ее за руку, останавливая всего в паре шагов от себя. — Даф... — Уэсли, перестань. — Черт, кажется, она все-таки заплачет. — Я тут не при чем, — заговорил он. — Не надо есть шоколад или возвращаться к наркотикам только потому, что я не могу тебя поцеловать. Ты должна думать о любви. — Когда ее брови приподнялись в непонимании, Уэсли указал на себя пальцем. — Но не любви ко мне, — он постучал пальцем по ее грудине. — А к тебе. Дафна, когда ты последний раз любила себя? Дерьмо, сейчас она точно заплачет. Она вырвала руку из его хватки. — Спасибо, но я больше не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Увидимся позже, или нет. Можешь смело уходить, раз твоя работа окончена. — Я все еще буду твоей парой на завтрашней свадьбе. — Да по фиг. На этот раз он не стал ее останавливать. И каким-то образом от этого ей стало еще хуже. Дафна, когда ты последний раз любила себя? Господи. Почему все его слова были для нее как гром среди ясного неба? Когда она в последний раз была довольна собой? Она остановилась возле зеркала, когда брала пальто. Многие считали ее красивой, но она всегда видела множество веснушек, сводивших с ума ее визажистов. Ей казалось у нее тонкие волосы, поэтому просила костюмеров подобрать ей парики. Она считала себя толстой, а сейчас слишком мускулистой, поэтому старалась похудеть, чтобы лучше смотреться на обложках. Она всегда видела тонкую верхнюю губу, требующую инъекций ботокса, или подбородок, который ее продюсер однажды предложил переделать. Грудь недостаточно большую для актера, с которым она когда-то встречалась, или живот недостаточно плоский для продюсера-любовника. Тонкие руки и дряхлые ляжки, которые только и мечтали сфотографировать папарацци и разместить в разделе «худшие звезды в купальниках». Дафна с грустью коснулась своего лица. Когда она перестала видеть в зеркале личность, а не ходячее недоразумение? Когда любовь к музыке отошла для нее на второй план? Она знала, звукозаписывающая компания уже нашла профессионалов, которые будут ретушировать снимки ее располневшего тела. О да, им придется изрядно потрудиться, чтобы скрыть тот факт, что теперь она размера L, а не XS, как была раньше. Толстая, по мнению большинства жителей Лос-Анджелеса, за исключением Уэсли, для которого было важно, чтобы она нарастила мышцы и вернула здоровье своему телу. Ох, Уэсли, почему ты любишь ее и не хочешь дать ей шанс? Если он не любил ее, как она могла полюбить себя? Дафна накинула пальто и вышла из квартиры. Пришло время отпраздновать чужое счастье. Забавно, как самая успешная из сестер была единственной лишенной простого женского счастья. *** Ранее утро следующего дня Гренхен таращилась в потолок не в силах уснуть. Сегодня она выходит замуж. Сегодня она станет половинкой мистера и миссис Бьюканен. Сегодня она узнает секрет Хантера. А как же иначе, и хочет она этого или нет, но именно в день ее свадьбы ей придется разбираться с этой проблемой. Но если вдруг она ничего не узнает… ну тогда она ненадолго забудет об этой проблеме. Она взглянула на любовь всей своей жизни. Он спал, его голова лежала на подушке рядом с ней, а его рука между ними, будто он был готов в любой момент коснуться ее или успокоить, если ей это понадобится. При лунном свете шрамы на его лице выглядели еще более пугающе, но не для нее, Гретхен считала его неотразимым. Она любила его. И была напугана. А вдруг она совершает ошибку, вдруг его секрет был еще страшнее, чем она предполагала? Гретхен боялась, что ее свадьба тире Рождество пойдет не по плану, и после года ожидания и планирования что-то испортит их торжество. Она боялась, что стоя у алтаря, Хантер скажет «нет», решит не брать в жены шумную взбалмошную рыжую. Жить вместе это одно, но вот жениться это уже совершенно другое.