Он вытащил из подсобки куски толстой фанеры и прислонил к стене. – Вам предстоит выпилить детали по чертежу, как мы делали в начале сентября, собрать изделие и скрепить гвоздями. Декорирование приветствуется. Из инструментов у нас пилы ручные, молоток, гвозди. – А болгарка? – крикнул коротко стриженный хулиган, который задирал Василия. – С болгаркой вам еще рано работать, – ответил учитель и посмотрел за спину, где стоял стол с металлическим зазубренным диском. – Ой, да ладно, мне батя позволяет! Только Василий подумал о том, что пилу он не держал ни разу в жизни, да и чертежа у него нет, как подошел учитель и обратился к Антону: – Белькевич, поможешь однокласснику? Антон с готовностью закивал, взял фанеру себе и Василию и с важным видом понес к парте. А дальше для Василия начался ад. Перенести чертеж на фанеру оказалось несложно, но потом… Пила никак не хотела слушаться, извивалась в руках и не пилила, а выгрызала куски фанеры. Каждый фрагмент приходилось обрабатывать напильником, который тоже отказывался слушаться. В итоге все к концу урока сделали аккуратные скворечники, только у Василия получился кособокий уродец. Очень хотелось сказать: «Как это пригодится мне в жизни?» – но он вспомнил, как вчера не смог рассчитать, сколько у него времени до прихода моба, и с остервенением принялся пилить. Учитель глядел на него с сочувствием, а после уроков предложил прийти позаниматься дополнительно. Василий посмотрел на резной скворечник своего обидчика, Дениса Синцова, которого все звали Дэном. Такой скворечник только на выставку – настоящий птичий дворец. Наверное, весной его займет самый главный скворец, предводитель стаи. Вот бы и ему так научиться! Он понимал, что стоит согласиться с Евгением Николаевичем и прийти, но ему еще кота спасать и уроки делать… Потом была история, которую вела классная руководительница – «фрекен Бок» и зверь в одном флаконе – Ирина Александровна. Или Василию показалось, или она и правда поглядывала на него особенно злобно. Антон, с которым Василий разделил вторую парту в первом ряду, прячась за спины отличниц, без умолку болтал, и учительница поглядывала косо. А потом уставилась в упор и проговорила: – Одинцов! Первый день в классе, а рот не закрывается! Очень надеюсь, что ты не такой же… – Она запнулась, проглотила слово и сказала: – Не такой, как твой отец. Его отец учился в этой школе? «Фрекен Бок» была его учительницей? – А что он такого сделал? – не понял Василий. – Ах, ты даже этого не знаешь? – ехидно прищурилась Ирина Александровна. – А ты спроси его, глядишь, и расскажет, если совесть позволит. Стало обидно. Василий собрался возразить, что он вообще молчал, а папа на его звонки почему-то не отвечает, но вовремя захлопнул рот. Не хватало еще, чтобы «фрекен Бок» его жалела. Не нужна ему ее жалость! После уроков Василий возвращался домой с Антоном. К тому моменту он уже знал, что в классе двадцать семь человек, из них двенадцать парней. Один, правда, в школу не ходит, а Синцов посещает занятия через раз. Отличница одна, Алина-белочка, еще есть Аня, она тоже хорошо учится и сидит на первой парте, но их никто не любит, потому что они не дают списывать. Антона, как догадался Василий, тоже не любили, но за другое. Да и с ним не особо разговаривали. Та же Томка сделала вид, что они не знакомы. Парни так вообще смолкали, стоило ему подойти. Зря надеялся, что у него появятся новые друзья. Скучная, отсталая школа. Все задиристые, агрессивные и какие-то дикие. В его московской школе дрались разве что первоклассники, а тут… – Эй, Ма-ась-ква! – донеслось из-за спины. – Стоять! Антон замолчал, глянул назад, ссутулился и пролепетал: – Ну все, хана. Тайсон. Бежать бесполезно, только разозлим. Глава десятая, в которой Василий противостоит хулиганам – Толстяк, держи его! – крикнул Тайсон. – Деньги поделим, слово! Антон поджал губы и сделал виноватое лицо. Посмотрел на приближающихся хулиганов. На Василия. Снова на хулиганов. И стало понятно, почему его не любят одноклассники: он трусоват и сейчас правда раздумывает, исполнять ли приказ. Василий встал вполоборота, изучая Тайсона, который быстро шел к ним: на голову выше и точно старше. Лысый, плотный, с глубоко посаженными глазками. С ним еще двое, помельче, но с такими же злобными рожами. А Василий один. Не считать же струсившего одноклассника за подмогу. Оттопырив руку, он сказал Антону: – Чего уж, держи меня. Деньги поделишь. Толстяк отступил на шаг: – Да я и не собирался! Тайсон пер, как торпеда, агрессивно, напролом, – казалось, если не сойти с его пути, врежется и не заметит, пойдет дальше. Антон побледнел, как-то уменьшился и бочком, бочком, как краб, отошел. Василий не сдвинулся с места, и Тайсон не стал в него врезаться – остановился в метре, лениво поинтересовался: – Кто такой? – Василий. А ты кто такой? Тайсон обменялся изумленными взглядами со своими, делано подивился, сплюнул. Попытался толкнуть его в грудь, но Василий отвел его руку, отчего Тайсон удивился еще больше. Удивился и рассердился. – Какой смелый пацан, ну и ну! – насмешливо и зло сказал он. – Ходишь по моему району и не знаешь, кто я? Может, тебя в детстве уронили? Головой ударился? – Мы позавчера переехали, – пояснил Василий. – Сегодня первый день в школу пошел. С Антоном во дворе познакомился, а больше особо никого не знаю. Ну так что, есть у тебя имя, лысый, или ты без него обходишься? Гадкая улыбка не исчезла, но глаза Тайсона улыбаться перестали. Больно ткнув пальцем в грудь Василия, он резко спросил: – Ты чего такой дерзкий? Я Тайсон, меня каждая собака знает! Деньги есть? – Для тебя нет, – ответил Василий спокойно, хотя голос дрожал. Знал, что сейчас отхватит, боялся этого, но понимал, что такому один раз дашь деньги – всегда придется носить. Не вчера родился. – Для меня нет, а для кого есть? – зацепился за его слова Тайсон. – Хотя по́фиг, главное, что есть! Может, у тебя, такого богатенького, и телефон есть? – спросил он и потребовал: – Дай позвонить! Василий скосил глаза и увидел, что Антон медленно пятится. Наверное, планирует сбежать, да и черт с ним. Денег было не жалко, их немного, а вот почти новый телефон, подаренный родителями на день рождения, терять не хотелось. Он наклонился, притворившись, что хочет порыться в рюкзаке, начал его открывать и тихо проговорил: – Щас дам позвонить, ага. Только шнурки завяжу… – Резко поднявшись, он прыгнул в сторону и задал стрекача. – Антон, давай за мной! Валим! Пробежать удалось метров семь, после чего сзади кто-то заплел ногу, Василий рухнул лицом вперед и проехался по асфальту. – Держите жирного! – крикнул Тайсон, а сам схватил Василия за воротник и дернул так, чтобы поднять на ноги. От рубашки, чистой и выглаженной мамой, отлетели пуговицы. Следом живот взорвался болью от удара Тайсона. Перехватило дыхание, брызнули сами собой слезы, и Василий захрипел. От нахлынувшей злости он замахал кулаками, не видя противника, и тут донеслось громогласное: – Так и знала! Эй, Одинцов! А ну отойди от Тарасова! Ишь, размахался кулаками! Протерев глаза, Василий увидел, как по школьному двору к ним направляется «фрекен Бок», растопырив руки, как наседка, атакующая хищника. Тайсон стоял с испуганным видом и плаксиво жаловался: – Ирина Александровна, новенький совсем распоясался! Денег требовал, гад! – Так все и было! – крикнули двое друзей Тайсона. – Мы свидетели! – Я разберусь, Тарасов! – прикрикнула на него «фрекен Бок». – Иди домой, нечего шататься по школе! Приблизившись к Василию, Тайсон прошипел: – Тебе хана. Плюнув ему под ноги, он сунул руки в карманы и зашагал прочь. Изумленно глядя ему вслед, Василий не заметил, как классная подошла и начала его распекать: – Что ты за человек такой, Одинцов? Не успел приехать, уже этим, как его, буллингом занимаешься! – Да все наоборот было! – воскликнул он. – Антон, скажи ей! – Да я это, не видел, просто мимо шел, о своем думал, – замямлил тот, косясь в сторону, где внимательно слушал один из друзей Тайсона. – Маме будешь рассказывать сказочки, – тоном, не допускающим возражений, заявила «фрекен Бок». – А сейчас живо за мной! Нечего шататься по школьной территории во внеурочное время! Василий и Антон молча потопали за ней, но Василий задержался, чтобы подобрать рассыпавшиеся по асфальту пуговицы. Историчка свернула туда же, где жил Антон, и домой Василий пришел один. Позвал Ваську, еще раз обыскал детскую площадку и деревья и открыл дверь в свою квартиру. Переоделся в домашнее, потом нашел нитки, иголку и сел пришивать пуговицы обратно. Не хотелось расстраивать маму.