— Давай… Ваня, собирайся! — сказал Руся. — На время посмотри! Ты уже на полчаса опаздываешь! Ещё немного и девки порвут твоего дружка Рокотова, как свинья фуфайку! Он сейчас сам за тебя на сцене отдувается! Я поплевал на палец — потёр чернильную полосу на ладони. Мозг пока не избавился от видений воображаемого мира. В голове по-прежнему звучали эмоциональные реплики вымышленных персонажей. — Тут такое дело… Я вкратце изложил Петрову суть своей договорённости с Рокотом. Сообщил, что мой прошлый концерт был «разовой акцией». Объяснил, что Рокотов восстановил голос — справится теперь без моей помощи. — Хрен там он справится! — рявкнул Руся. И тут же сбавил тон. — Крыло, ты что, не догоняешь? — сказал он. — Там фигова туча баб явились на танцульки, чтобы посмотреть на Котёнка! Их в ДК сегодня реально дохрена собралось! И все они хотят слушать тебя, а не мычание Рокота! Петров ухмыльнулся. — Этот дурик уже спел им разок про котёнка, — сказал Руся. — Трындец. Слышал бы ты, какой вой наши бабы там устроили — даже я струхнул. Серый нормально бренчит на гитаре. Да и поёт он… терпимо. Но только не твоего «Котёнка»! Руслан покачал головой. — Из Рокотова говённый Котёнок получился, — заявил он. — Это не мои слова — это моя Надюха так сказала. И другие девки с ней согласились — те, кто был на прошлых танцах. Так что собирайся… Ванька. Поехали. Руся призывно махнул рукой — будто мельница лопастью. Волна воздуха донесла до меня ароматы одеколона и бензина. Я подтянул сползавшие с меня штаны. И снова сказал бывшему однокласснику, что не меня не пригласили на сегодняшний концерт. Повторил фразу о том, что ВИА Рокотова больше не нуждалась в моей помощи. Выразил уверенность, что парни прекрасно справятся с выступлением и без моего участия. — Да ты что, Крыло, издеваешься⁈ — ответил Петров. — Я пару минут назад говорил с Рокотовым. Вот как сейчас с тобой. Спрашивал у него, куда ты подевался. Рокот мне наплёл, что ты опаздываешь. Сечёшь, Крыло? Просто опаздываешь! Я пожал плечами. — Собирайся, Крыло, — сказал Руся. — Пригласил тебя Рокотов или нет — вообще не важно. Не ссы по этому поводу: я поговорю с ним — пригласит. Моя Надюха всем девкам в хабзе рассказала о Котёнке! Догоняешь? Он прищурил и без того узкие глаза. Спросил: — И что теперь? Облом? Получится: зря она подруг позвала? Не будет им сегодня Котёнка? Потому что вы с Серёгой не договорились? Девчонки из-за этого будут страдать? На Рокота и его дружков станут смотреть? Покачал головой. — Под Серёгину музыку нормально танцевать, — сказал Петров. — С этим я не спорю. Но девкам сегодня нужен Котёнок. Сечёшь, Ванька? Настоящий Котёнок! А не фуфло. Они тебя ждут. Полный зал! Так что не ломайся, Крыло. Поехали! И тут же добавил: — Дружище, я Надюхе пообещал, что привезу тебя. Она ведь тоже хочет тебя послушать. Прикинь? И вопросы с Рокотом я решу. Зуб даю! Да и не будет никаких вопросов! Серёга уже сам мечтает, чтобы ты появился — можешь мне поверить. Ну⁈ Я вздохнул, прижал к переносице оправу очков. Взглянул на своё отражение в зеркале: унылое, будто измученное. Усмехнулся, пригладил пряди волос, торчавшие в разные стороны, подобно иглам дикобраза. «Настоящий панк», — подумал я. — Крыло, друг ты мне или не друг? — спросил Петров. — Решай. Я всего-то и прошу: спеть сегодня пару раз. Я взглянул на Руслана. Произнёс: — Ладно. Будет вам Котёнок. Посмотрел на циферблат: уточнил время. Вычислил, что до окончания концерта во Дворце культуры оставалось чуть меньше двух часов. Прикинул: минут двадцать уйдёт на сборы и дорогу до ДК. Невольно порадовался, что не буду петь два с половиной часа, как неделю назад. — Руся, минуту подожди, — сказал я. — Переоденусь. В сценический, блин, костюм. Предупредил маму, что снова пойду петь. Не объяснил подробности: мама прекрасно слышала мой разговор с Петровым. Пообещал ей всё то же, что и неделю назад: не пить, не ввязываться в «неприятности», вернуться до полуночи. Руся громким голосом поклялся, что проследит за мной. Мама печально усмехнулась и махнула рукой, сказала: «Иди». Я поцеловал её в щёку и рванул в свою спальню. Торопливо натянул безальтернативные серые брюки. Схватил с полки первую же попавшуюся футболку (рубашки в этот раз забраковал: «слишком официально»). Увидел на ней надпись «СССР» и изображение олимпийского мишки. Смутно припомнил, как полтора года назад упросил родителей купить мне эту футболку. Но этим летом я не надел её ни разу. Потому что в мае Наташа Кравцова заявила: олимпийская символика «уже не актуальна». «А мне эта символика нравится», — лишь теперь я мысленно возразил однокласснице. Не заправил футболку в брюки, как требовала нынешняя мода. Вернулся в прихожую, буквально вскочил в ботинки, схватил куртку. — Всё, готов, — сказал я. — Потопали. На что Руслан ответил: — Не потопали, а поехали. * * * До Дворца культуры мы с Петровым домчались на шумном и отмытом до блеска красном мотоцикле «Минск». Руслан мне с гордостью сообщил, что они с «Надюхой» прибыли сегодня на танцы «как короли»: в собственной «карете». На этой же «карете» он отправился «за Котёнком». Руслан спешил порадовать свою подругу — доставил меня к ДК «с ветерком». Комфортной я бы поездку на мотоцикле Руси не назвал (да и манеру езды Руслана я не признал аккуратной). Но она выветрила из моей головы мысли о книжных персонажах, помогла мне и мысленно вернуться в реальный мир. Я не усомнился, что Петров и его «железный конь» впечатлили своим появлением рудогорскую молодёжь: у входа во Дворец культуры Руся и сейчас припарковался эффектно. Однако я решил, что больше на подобную поездку не соглашусь. Уж очень она мне напомнила ту, после которой я полтора десятка лет просидел в инвалидном кресле. На входе в ДК Петров едва не схлестнулся в рукопашную с дружинниками. Добровольные хранители правопорядка среагировали на визгливый крик билетёрши — та требовала, чтобы мы купили билеты. Петров объяснил подоспевшему на место назревавшего конфликта милиционеру, что билет у него есть. Заявил, что мне билет не нужен: обозвал меня «работником культуры». Билетёрша с моим статусом не согласилась — держала меня за руку. Ростом она Петрову значительно уступала, но массой тела наверняка превосходила и его, и уж точно — меня. Несколько секунд меня дёргали за руки из стороны в сторону. Петров тянул меня к танцевальному залу, а билетёрша в обратном направлении. Дружинники хмурили брови, но этим пока своё вмешательство в спор ограничивали. Краснощёкий круглолицый милиционер строгим окриком прекратил моё «растягивание». Заявил, что «билет положено покупать всем». Я пошарил высвободившейся из захвата билетёрши рукой в кармане брюк — денег там не нашёл. Петров издал громкое «щас!». Он заявил, что мы «принципиально» не будем платить. Указал рукой в направлении танцевального зала. — Я сейчас объявлю нашим девкам, что вы не пустили к ним Котёнка, — сказал Руслан. — И потом понаблюдаю, как они разнесут весь этот ваш Дворец культуры к чертям собачьим! — Какого ещё котёнка? — спросил милиционер. — Вот этого. Петров указал на меня. — Девчонки его уже сорок минут дожидаются, — сказал Руся. — Нервничают. Один из дружинников подошёл к милиционеру, шепнул тому на ухо несколько фраз. Стражи порядка одновременно взглянули на меня (будто сделали глазами фотографии для милицейской картотеки), потом повернулись к билетёрше. — Что же вы не сказали, что это артист, — сказал милиционер. Он не среагировал на слова женщины — махнул нам рукой. Разрешил: — Ступайте. Милиционер снял фуражку, платком вытер со лба капли пота. Я обронил «Спасибо». Руслан снова ухватил меня за руку (будто непослушного маленького мальчика) и широкими шагами поспешил навстречу музыке — я засеменил за ним следом. Различил усиленный динамиками голос Сергея Рокотова и весёлую ритмичную мелодию в исполнении ВИА. Отметил, что этой композиции не было в «списке» прошлого концерта. Хотя память тут же подсказала мне название песни и её «настоящих» исполнителей. Я отмахнулся от этой информации, прислушался. Не услышал недовольного ропота собравшихся в зале школьников — те голоса, которые различил, показались мне вполне бодрыми и весёлыми. Увидел большую группу парней и девчонок около входа в танцевальный зал. Старшеклассники будто вышли в коридор, чтобы отдохнуть от шума и «подышать воздухом». Петров не притормозил на входе — вклинился в заполненный танцующими парнями и девицами зал, потащил меня следом за собой. Руслан едва ли не на голову возвышался над танцующими школьниками, прекрасно видел, куда шагал. Я же видел перед собой в полутьме только его спину и свет направленных на сцену прожекторов. На ходу расстегнул куртку. Руся не сбавлял ход. И крепко сжимал мою руку. Я трижды наступил на чьи-то ноги, кого-то отталкивал с пути плечами и локтями. Дважды едва не оглох от женского визга. Второй раз это случилось, когда смолкла музыка. Признал, что сегодня в зале народу больше, чем в прошлую субботу. Танцующие из-за тесноты буквально тёрлись друг о друга телами. Что, без сомнения, придавало особую прелесть сегодняшним «танцулькам». В центре зала Петров всё же остановился — я едва не уткнулся носом ему между лопатками. Руся потянул меня за руку — я вдруг оказался нос к носу с бледной курносой девчонкой: с той самой Надюхой, которую Петров ощупывал во время танцев в прошлую субботу. — Вот! — пробасил над моей головой Руслан. — Привёл! Курносая взглянула на моё лицо. Сперва нахмурилась, будто заподозрила подвох. Без смущения развернула меня носом к сцене, рассмотрела. Но тут же взвизгнула, вцепилась в мои плечи. Она прижалась ко мне мягкой грудью, поцеловала меня в губы — не взасос. Тут же заглянула мне в глаза, засмеялась. Девчонка пальцем вытерла с моего лица след от помады, вздохнула. Посмотрела на своего ухажёра и махнула рукой — указала в сторону сцены. — Веди его туда! — прокричала Надюха. Мне показалось, что в этот раз Петров не пойдёт вперёд. Испугался, что Руся использует мой нос в качестве волнореза. Но Руслан не воплотил этот кошмар в жизнь — он обогнул меня (легко растолкав девиц) и вновь ухватил меня за руку. Потащил за собой. Колонки опять ожили — потрескивание сменилось звуками музыки. «Медляк», — отметил я. Взглянул на мгновенно образовавшиеся в зале парочки, подумал: «И уже не первый за сегодня». От запахов женских духов и мужских одеколонов у меня закружилась голова, пока мы добрались до сцены. Руся легко раздвинул около подмостков частокол из самых активных девиц, поредевший на время медленного танца. Отбуксировал меня до самых ступеней, что вели к музыкантам. Дружинник преградил нам путь наверх. Но не включился в спор с Петровым. Потому что рядом с нами будто из ниоткуда возникла Изабелла Корж — встала между мной и стражем порядка. Девчонка склонилась к уху дружинника — тот выслушал её и тут же «успокоился». Подруга Рокотова повернулась и заключила меня в свои объятия, словно любимого братишку. Сыпанула мне в уши упрёки — обвинила в опоздании. Едва ли не насильно стащила с меня куртку, бросила её на край сцены. Осмотрела рисунок на моей футболке. Ухмыльнулась. Шепнула мне на ухо: «Пошли танцевать!». И потащила в зал — не так резво, как это делал Руся, но не менее настойчиво. Белла и сегодня не пришла на танцы в платье. Корж щеголяла в «фирменных» джинсах и блузке — подстать Сергею Рокотову и музыкантам его ансамбля, которые тоже не сменили «сценические костюмы». Девчонка вывела меня за стену из «главных фанаток», но к центру зала не повела — резко обернулась и положила мне на плечи свои ладони. Нас тут же прижали друг к другу — ощутил на своём лице тёплое дыхание Изабеллы. Корж посмотрела мне в глаза, улыбнулась. — Молодец, что пришёл! — прокричала девица. Я не решился орать в ответ — пожал плечами. Прекрасно видел лицо своей партнёрши, несмотря на полумрак. Белла приблизила ко мне лицо — её щека коснулась моей. — Хочу предложить тебе кое-что! — сказала Белла. Я едва разобрал слова её фразы из-за громкой музыки. Напряг слух. Изабелла выпустила мои плечи, надавила на мои руки — переместила их со своей тали к себе на ягодицы.