Наконец он остановился и сказал мне: — Давай мне! — Не могу, братишка. Мне уже руку свело… Это было действительно так. Я не мог пошевелить пальцами… Это уже было даже не физическое, а нервное окаменение… — Я сейчас начну осторожно открывать твою руку, амиго! — Хорошо… — Но будь готов упасть на землю. Сразу же, как только я заберу гранату… Падай! — Я понял… Он по-испански скомандовал что-то своим. Их, как ветром сдуло… А я увидел спешащих к нам Артура с лётчиками. — Назад! К самолёту! — крикнул я им внезапно охрипшим голосом. На меня посмотрели непонимающе… — Назад! Граната… Артур понял мои слова гораздо быстрее, и потянув лётчика за рукав, стал отступать к БРДМ. Через минуту они уже скрылись за бронёй. — Давай, Саша! — отчётливо проговорил мой чёрный тёзка, и стал осторожно мне помогать разжимать пальцы… Один за другим у него это получалось, при этом он постоянно контролировал положение гранатной чеки. — Ложись! — скомандовал он и сильно размахнувшись зашвырнул гранату подальше в сторону. Я шлёпнулся на твёрдую высохшую под жарким африканским солнцем землю. А мой новоприобретённый брат не придумал ничего лучше, чем упасть вслед за мной, при этом прикрыв меня своим телом. У меня аж дыхание спёрло, от того, что на меня сверху упало тяжёлое тело кубинского капитана… Вдалеке раздался взрыв… Я всё ждал, что нас накроет осколками или хотя бы комьями земли, но кроме волны горячего ветерка ничего не почувствовал… Тело на мне зашевелилось и, как мне показалось, слегка застонало… Я наконец-то смог нормально дышать… Но в этот момент мне на лицо попали горячие капли. Я повернулся посмотреть, что там с моим спасителем. Картина мне совершенно не понравилась… Плечо у капитана кубинских командос было разворочено и всё в крови. Рана плохая. Кусок метал торчал из рваной раны, рядом с обнажившейся белой костью. Кровь лилась довольно быстро… Похоже, у него повреждён какой-то важный кровеносный сосуд. Надо будет потом заняться анатомией человека, чтобы знать внутреннее устройство своих пациентов. Капитан выругался. Причём по-русски, смачно так. — Я тебе помогу! Не дёргайся! — сказал я, добавив ментального посыла своим словам. Сейчас мне надо было спасти этого человека. Обязательно… Помочь ему обычные медики могут не успеть. Плечо разворочено. Повязка не остановит кровь. Жгут? Какой к чертям жгут? На шею ему наложить что ли? Я рукой отмахнулся от подбежавших кубинцев. — Не мешайте! Алехандро продублировал мою команду по-испански. — Смотри мне в глаза! — я продолжал накачивать ментально своего пациента. — Доверься мне! Тебе сейчас не будет больно! Поверь! — Да… Уже не так больно… — Где ты так хорошо научился русскому языку? — спросил я раненого. Мне это было просто интересно, не более того. Но я заговаривал его, стараясь отвлечь от того, что я сейчас делаю с его раной. — Я закончил Харьковское гвардейское высшее военное танковое командное Ордена Красной Звезды училище имени Верховного Совета УССР. — торжественно и очень чисто проговорил мой пациент. — Блин… А ты — молодец, танкист! Я бы такое длинное название учебного заведения не только бы не выговорил, но даже и не запомнил бы… — пошутил я, стараясь поддержать раненого… В ответ мне кубинец лишь улыбнулся. Но его улыбка была какой-то не слишком искренней… А лицо его, как ни странно, слегка посветлело… А я наконец-то понял, почему его русская речь такая мягкая на слух. Он учился русскому там, где говорят, используя суржик. Так говорят на Востоке Украины, на Кубани и в Ростовской области… Я руками раздвинул края раны. Гато даже не поморщился. Видимо ментальный наркоз всё же подействовал на этого гиганта… Подцепив пальцами торчащий из раны кусочек металла, я резко дёрнул его на себя. Ещё одна порция крови выплеснулась из раны, но дело уже было сделано… Осталось только не потерять своего пациента… Я хоть и не хирург, но у меня уже есть своё кладбище пациентов, которых я не смог спасти… Я накрыл его рану своей ладонью и стал накачивать ладонь энергией. Алехандро смотрел на то, что я делаю молча. Между моей ладонью и тёмной кожей моего пациента клубился зеленоватый туман, обволакивая, словно ватой, повреждённые ткани… Остановив кровь, я дал импульс на сращивание костных осколков и закрытие раны… Попутно очистил рану от грязи… Почти, как антибиотик, только гораздо быстрее. Кожа на месте раны стала прямо на глазах затягиваться. Она была светлой, почти как у европейцев, но постепенно темнела… Попутно я перекачал кубинцу немного своей крови, стараясь, однако, не переусердствовать… А то бывает со мной такое, когда я увлекаюсь… Наконец, всё было закончено. Несмотря на довольно жаркую погоду, на моём лбу выступил холодный пот. Я отпустил пациента и отвалился в сторону… Я лежал и смотрел в африканское небо… Мне было не слишком хорошо… Хотелось пить… Много пить… И сладкого… — Амиго! — сказал я всё ещё с недоверием глядящему на свою зажившую рану Гато. — Мне бы попить чего-нибудь! Капитан тут же крикнул что-то своим по-испански, и вот мне уже протягивают несколько фляжек сразу. Не глядя, взяв одну из них, я сделал довольно таки большой глоток, но сразу же закашлялся, чуть не поперхнувшись. — Парни! А просто воды что ли нет ни у кого… — со смехом сказал я, и, выдохнув, отпил уже нормальный глоток крепкого рома из фляжки. На этот раз я просто крякнул после глотка, заслужив одобрение коммандос. — El mago — пробормотал кто-то из кубинцев, заметив светлое пятно зажившей кожи вместо недавней раны на плече у командира. — Эль маго… эль маго… — стали повторять другие. Многие осеняли себя крестным знамением на латинский лад… — Чего это они? — спросил я у Алехандро. — Они говорят, что ты колдун… волшебник… — Да… Мне уже говорили… Совсем недавно… В Ливии… Только на арабском… — Но ты же в самом деле колдун! — утвердительно сказал мне Гато. — Я сам это видел… — Не рассказывай об этом никому, дружище! И ребятам своим скажи, чтобы не болтали зря… — Почему? — Не хочу, чтобы меня сожгли на костре. Ведь колдунов именно так казнят, брат? — Сейчас другие времена, амиго! Теперь мы знаем, как выглядят настоящие демоны… Глава 4 Глава четвёртая. Куба далеко… Куба рядом… — А каких ты уже видел демонов, Алехандро? — Свежие — совсем как люди… Только глаза пустые и кусаются… Но они медленно ходят. Лёгкая мишень. — Я их вялыми называю… — А те, кто много съел людей и… вялых тоже, превращаются в чёрных обезьян. Выражение «чёрные обезьяны» из уст чернокожего кубинца звучало довольно забавно, но вполне даже толерантно… — Я тоже так их называл. «Чёрные гориллы»… Они обычно по трое охотятся… Самец и две самки. У львов такое называется прайд… — Саша! — перебил меня Гато. — Ты уверен, что они как прайд… Нет. Не так… Самец и самки… Они что? Размножаются? — Я не подглядывал за ними. Кто знает… Может и размножаются… Я вот что хотел сказать… На острове Крит мы повстречали других монстров.