— Тогда, если можно, скажи, чтобы его покормили! * * * Ганс и Дитрих были родом из ГДР… Но после того, как обе Германии снова объединились, они оба не нашли себя в новой стране. И тому была веская причина. Ганс был военным моряком, а Дитрих, вообще из Штази… Сюда они попали в компании итальянца Марио, так как слиняв из Фатерлянда, нанялись на итальянское судно. Ганс был прост, как пфеннинг, а Дитрих очень интересный человек. Оба знали русский язык. Но если Ганс лишь в пределах школьной программы, то Дитрих мог бы преподавать в Берлинском университете русскую литературу на языке оригинала. Надо будет потом его с Липатовым свести. Возможно найдут общие точки соприкосновения. Оба согласились плыть с нами. Хотя Дитрих и не был большим специалистом в морских делах, но на пару с Гансом, думаю справится… — Амиго! Я думаю, что их можно вместе с греком определить. Заодно они ему стимула идти с нами добавят… А следующего можно итальянца пригласить. Похоже, что тоже наш клиент… * * * Марио разговаривал, как истинный итальянец, руками… Он очень расстроился, когда я ему рассказал, что в Италию мы не поплывём из-за того, что там скорее всего зона радиоактивного поражения. И вся Европа тоже фонит изрядно. Расспросил его про немцев. Он про них ничего плохого не сказал. Но с его слов они слишком правильные… Ну, так и должно быть. Они же немцы… Орднунг, мать его… Он у них всегда на первом месте. А Марио мне напомнил наших одесситов. Такой же весельчак и балагур… Правда, половины его слов я не понял, так как у него на два английских слова было пять-шесть итальянских… Отправил его к немцам… Думаю, что и из него толк будет. * * * Первым американцем, которого привели к нам в кабинет, оказался еврей, родом из Одессы. Причём вполне себе такой здоровенный рыжий парень Боря Кацман… Ну, вот теперь точно, не хватает только боцмана и лоцмана… Глава 6 Глава шестая. Свои и чужие… (продолжение) — Боря! А ты в курсе, что от Америки остались лишь рожки, да ножки… — А кто же про это не знает… И про Китай знаю, и про то, что солнце теперь не с той стороны встаёт тоже… Ви мне скажите гражданин начальник, что ви хочите ещё узнать от бедного еврея? — Боря! Ты мне одессита не включай… И блатную музыку тоже можешь оставить при себе… Я с тобой по серьёзному делу хочу поговорить… — Ой, Ви такой молодой, и такой серьёзный… — Алехандро! Будь добр, отведи этого бедного еврея за забор и отпусти его. Там как раз свежие упыри за нами с аэродрома должны были приползти. Пусть он им мозги компостирует. — Стоп, начальник! Я всё понял. Вы спрашиваете, а я отвечаю. — Фамилия, имя, отчество? — Кацман Борис Моисеевич, шестьдесят пятого года рождения. Родился в Одессе. — За что судимость? — За хулиганку по малолетке два года отсидел… — Как эмигрировал в США? — Пробрался на круизное судно, выпрыгнул за борт в нейтральных водах. Меня подобрал итальянский корабль. На борту был куратор из США. Я попросил политического убежища. Попал в Америку. Получил гринкарт. Но в Союзе уже началась перестройка и я стал никому не интересен. Завербовался на торговое судно. — А ты моряк? — Обижаешь, начальник… Я — одессит. Я с детства в море ходил. — Какие специальности освоил? — Помощник моториста. Палубный матрос. — Пойдёшь с нами? — А куда я денусь? — А за забор к монстрам? — Не… Я лучше с вами. Хоть на край света… — Боря! Я сейчас скажу тебе один раз… Если пойдёшь с нами, то назад дороги нет. Но если от тебя будет вред, хотя бы даже маленький, то я… — Начальник! Меня пугать не надо. Но если я дал слово, то заднюю включать — не в моих правилах. — А ты мне уже дал слово? — Что от меня нужно? — Только польза в общем деле… И никакой самодеятельности… — Если ко мне относятся по человечески, то я готов… — На что ты готов? — А почти на всё… Если это на пользу делу. И, кстати, начальник… Со мною вместе сидит не слишком правильный парень. — Американец? — Настоящий. К тому же он не то из ЦРУ, не то из АНБ. Я так и не понял. По-русски шпрехает, как мы с вами… Но хи-итрый, как одессит… Нет… Почти, как… Меня он всё-таки не расколол. За лоха держит… — Как его зовут… — Джон. — А фамилия, небось, Смит? — Нет. Браун. — Понятно. Борис! Ты смог бы управлять большим кораблём? — В навигации я не силён. — А вдоль берега? — Каботаж осилю, если помощники будут… — Ладно. Сейчас пока отдыхай. Потом ещё поговорим… * * * Отправив одессита в отельную камеру, я вызвал Джона Брауна. Он оказался почти что близнецом Джона Смита с турецкого фрегата. Я сделал вид, что не знаю о его способностях к языкам, и начал разговор на английском. Но этот крендель оказался кручёным… И на моё: