* * * – Пока, зая! – Антон привычно-поспешно чмокнул невесту в щёку и направился к своему чёрному служебному «Пассату». – До вечера, – негромко произнесла Света ему вслед. – Антон, счастливо! – Виктория Юрьевна улыбнулась из-под изящных солнцезащитных очков. – Петру Максимовичу привет. – Обязательно! – жизнерадостно откликнулся молодой мужчина. – Хорошего дня! Он, как обычно, вскинул на прощание растопыренную пятерню, а когда его будущая тёща уже отвернулась – мазнул взглядом по её аппетитному, плотно обтянутому сливочными брюками заду. Света усмехнулась про себя. Она давно отвыкла обижаться на Антона за подобные пустяки. Ну что поделаешь, если вокруг так много представительниц прекрасного пола, которые куда более прекрасны, чем она сама? В том числе – и её собственная мать. Даже сейчас, наблюдая, как мама идёт к своему белому «Мерседесу», Света невольно восхищалась ею. Её стройной фигурой, длинными ногами, величественной походкой, ухоженными, красиво мелированными волосами… Да уж, всем бы так выглядеть в сорок шесть лет. – Ты только взгляни, – бросила через плечо Виктория Юрьевна, – какая чудесная сегодня погода. – Да, погода хорошая, – согласилась Света, проводив глазами резво взявший с места Антонов автомобиль. И с грустью подумала о том, что дорабатывать остаток этой по-летнему тёплой и солнечной среды теперь будет ещё сложнее. – А знаешь что? – вдруг обернулась Виктория Юрьевна. – Давай-ка прогуляемся по набережной. Девушка недоверчиво посмотрела на мать, и та, перехватив её взгляд, улыбнулась и решительно позвала: – Пойдём! Ресторан «Восточное небо», который должен был принять грядущее торжество, располагался в самом центре города, в живописном местечке на улице Тургенева. Свете здесь нравилось: уютная архитектура, сохранившаяся зелень, приятное спокойствие нешироких улиц, до которых, к счастью, так и не смогла дотянуться бурливая городская суматошность. Всё это вкупе даже создавало впечатление небольшого европейского городка, даром что этот кусочек земли располагался где-то на самых дальних задворках необъятной и по сию пору довольно дикой Азии. Погода и вправду стояла дивная. На календаре было седьмое сентября, однако жёлтые подпалины, проглядывавшие на деревьях, были редкими и почти незаметными. И на траве, сочно зеленевшей в островках солнечного света, опавших листьев было совсем немного. Но всё же, несмотря на это, в слабом ветерке уже сквозила та неповторимая звенящая свежесть, которая была едва слышимым отзвуком суровой, неумолимо приближавшейся зимы. Мать с дочерью не спеша поднялись к Комсомольской площади, прогулялись по ней от одного края до другого и вышли к проезжей части, окаймлённой оградой с цветочными клумбами. – На вашу свадьбу обязательно должен выпасть такой же солнечный день! – уверенно сказала Виктория Юрьевна, когда они оказались на стороне набережной. – Что?.. – спохватилась задумавшаяся Света. – Переживаешь? – со снисходительной улыбкой посмотрела на неё Виктория Юрьевна. – Понимаю. Но ты ведь рада, что выходишь замуж? Света смущённо потупилась. Стоит ли говорить маме о том, что по поводу своего скорого супружества она не испытывала никакой особенной вдохновлённости? И что все те бурные восторги и нервные срывы, которые она некогда наблюдала у своих приятельниц перед свадьбой, казались ей теперь откровенной придурью? – Наверное, мне во всё это пока не верится, – чуть помедлив, призналась она. Виктория Юрьевна склонила голову набок, дожидаясь продолжения, но его не последовало. – Брак пойдёт тебе на пользу, – непривычно мягким голосом проговорила она. – Как и любой женщине – если он, конечно, удачный… Но у вас всё будет хорошо. Света ничего на это не ответила, лишь едва заметно кивнула, всё так же глядя себе под ноги. Какое-то время они шагали в тишине, пока Виктория Юрьевна наконец не спросила: – Может, ты хочешь пригласить ещё кого-нибудь из своих знакомых? Небольшой запас по местам есть. А то вдруг забыла кого. – Да вроде нет, не забыла, – покачала головой Света. – Мы с Лидой несколько раз список перепроверяли. – Ладно. Но если что – имей в виду. В этот момент из сумочки Светы раздалось приглушённое бульканье. Девушка вытащила телефон и быстро посмотрела на экран. Пришли деньги. От папы. – Что там? – скосила взгляд Виктория Юрьевна. – Так, ничего. Баланс нужно пополнить, – соврала Света, пряча телефон обратно. …И в который раз подумала о том, что среди огромного количества приглашённых на свадьбу гостей не будет её родного отца. Родители развелись, как только Света окончила школу. Развод был нешумным и не скандальным, но после него мама вернула себе девичью фамилию. И настояла, чтобы эту же фамилию вслед за ней взяла и Света. Но то были мелочи. По-настоящему печальным во всей этой истории было то, что мама настрого запретила Свете поддерживать с отцом каким-либо отношения. По её словам, человек, который не смог сохранить семью и чьи достижения в жизни ограничивались лишь захудалым, не приносящим почти никакой прибыли автосервисом, был не в состоянии оказать на свою дочь хоть какое-то положительное влияние. Света, конечно, подозревала, что мама вряд ли выгнала бы её из дома, решись она ослушаться. Но не подчиниться твёрдой материнской воле всё равно не сумела. «Я больше не могу с тобой общаться, мне нельзя», – написала она отцу в тот злополучный день. Отец ничего ей на это не ответил, но Света знала, что так оно будет. Жёсткий, невероятно упрямый (в этом они с мамой стоили друг друга), прошедший через Афган и начинавший свой бизнес в лихие девяностые мужик не стал бы унижаться ни перед кем. Даже перед собственной дочерью, упрашивая её не обделять его своим вниманием. Тем более что та, будучи почти совершеннолетней, уже как-никак должна была начинать жить своим умом. Спустя несколько месяцев отец всё же прислал сухое сообщение о смерти своей матери, переехавшей много лет назад с другим сыном в Краснодар. В сообщении также было сказано, что усопшая завещала свою старую хабаровскую квартиру именно Свете, своей единственной внучке. И хотя по документам квартира перешла к нему, теперь всю получаемую с неё арендную плату он будет переводить на ту Светину карту, которую они с ней оформили сразу после выпускного. А если Света захочет распорядиться своим имуществом как-нибудь по-другому – пусть даст ему об этом знать. В ответ на это Света отправила-таки отцу короткое: «Спасибо, папа». Однако с тех пор их общение состояло исключительно из ежемесячных денежных переводов. – Как же давно мы тут не были! – вновь нарушила молчание Виктория Юрьевна, отмеряя неторопливым цоканьем каблуков ступени каменной лестницы. – А ведь тут так хорошо! Света, выхваченная из потока размышлений, подняла голову и огляделась по сторонам. Отражая бездонную голубизну неба, неспешно катил волны могучий Амур. Над отрогами Большого Хехцира, прозрачно синеющими в полуденной дымке, клубились пышные облака. Приплыв откуда-то издалека, наверное, из соседнего Китая, они словно замерли на месте и, обласканные солнечными лучами, безмятежно созерцали течение величественной реки. Негромко шелестела на ветру листва, стрекотали кузнечики, ворковали гуляющие по брусчатке голуби. Вот прямо перед ними с мамой пропорхала жёлтая капустница. Вот стремительно взлетела с земли расщебетавшаяся стайка воробьёв. Вот чуть поодаль проглянули в зелени алые грозди рябины… И чем более уютным и дружелюбным виделся сейчас Свете окружающий мир, тем отчётливее она ощущала, как внутри неё пробуждается некое странное, беспокойное чувство. Каким-то образом Света тотчас поняла, что это чувство было знаком. И что оно должно было указать ей на что-то очень-очень важное. На то, от чего будет зависеть вся её дальнейшая жизнь. Вся. Одна… Одна-единственная. И нипочём не позволяющая изменить то, что уже произошло. Даже этот крохотный миг, когда на солнце мимолётно блеснула протянувшаяся между кустами тонкая нить паутинки, навсегда останется таким, каким он был. Что уж там говорить о днях, неделях, месяцах и годах… По правде говоря, Света догадывалась, о чём именно было это бессловесное предупреждение. Просто она жутко боялась облачить его в привычный и понятный язык человеческого разума. Тем более что было уже поздно. Слишком поздно… …Или всё-таки нет? Света бросила на маму быстрый взгляд – и вдруг уловила в себе неожиданный и совершенно нелепый порыв: ей захотелось остановиться, схватить мамину руку и – прямо как в детстве – заплакав, кинуться к ней в объятья. И рассказать. Рассказать всё. Взахлёб, сквозь слёзы, судорожно подбирая слова, которые, пусть и с трудом, но обязательно найдутся. А даже если нет – мама ведь и так поймёт, о чём ей хочет поведать её маленькая, глупенькая дочурка… Резковатый звук маминого рингтона заставил Свету опомниться и прийти в себя. – Да, Эдуард Львович, – строгим, деловым тоном ответила на звонок Виктория Юрьевна. – Нет, но скоро буду, минут через двадцать. Да, проект можете взять у Екатерины. Она убрала телефон обратно в сумочку и, не поворачивая головы, коротко обронила: – Пойдём. Меня уже потеряли. – Пойдём, – послушно отозвалась Света. Сочные краски, которыми так ярко засверкало было всё вокруг, разом поблёкли. А то, что так отчаянно, словно из последних сил, встрепенулось у Светы в душе, замерло и затихло. И девушку – уже отнюдь не впервые за минувшие месяцы – захлестнуло ощущение тупой, мрачной безысходности. Вот только теперь эта безысходность почему-то казалась ей несравнимо горше, чем когда-либо прежде. Глава 2. Найдёныш – Ты сегодня долго? – спросила Света, когда они по привычке встретились перед входом в мужскую раздевалку. – Полтора часа максимум, – уверенно ответил Антон. Но девушка знала, что этого времени ему, как всегда, будет мало. – Хорошо. Удачной тренировки! – Приподнявшись на цыпочки, она неловко поцеловала жениха в щёку. – Спасибо, и тебе тоже, – кивнул тот и скорым шагом направился вглубь тренажёрного зала. А Света, прижав к груди планшет, поспешила к лестнице на второй этаж, где располагались беговые дорожки и другие кардиотренажёры. По словам Антона, фитнес-клуб Gravity был местом «вполне приличным», однако Света чувствовала себя здесь неуютно. И вовсе не из-за освещения, музыки или особенностей интерьера. А из-за слишком уж большого количества слишком уж хорошо выглядящих дам, тут и там щеголявших своими стройными ногами, плоскими животами и округлыми попками. Естественно, Света была бы не прочь обладать столь же привлекательной внешностью. Но она сознавала, что для неё всё это лежит далеко за гранью достижимого. И потому, не желая лишний раз испытывать бессильную зависть, она преодолевала путь от раздевалки до спасительных ступеней как можно быстрее, склонив голову и не поднимая взгляда от прорезиненного напольного покрытия. Не приходить же сюда совсем Света, к сожалению, не могла. Несколько месяцев назад Антон подарил будущей супруге недешёвый годовой абонемент и недвусмысленно намекнул, что ей было бы весьма полезно хотя бы изредка им пользоваться. Свете ничего не оставалось, кроме как принять подарок и тем самым взять на себя ещё одно не особенно приятное обязательство. Тем более что, положа руку на сердце, она понимала: Антон был абсолютно прав. С тех пор Света неукоснительно отрабатывала свою фитнес-повинность, заключавшуюся в часовом вращении педалей на «степе» или «эллипсе» дважды в неделю. По правде сказать, эти походы в спортзал она воспринимала со спокойствием человека, которому уже долгие годы приходилось безропотно делать то, что скажут сверху. Это началось ещё в школе, когда она по настоянию мамы ходила в танцевальную студию, посещала математический факультатив и дополнительно занималась русским языком с репетитором. Лишь в десятом классе Света впервые проявила инициативу – ей захотелось записаться в кружок по информатике. Но, подойдя с этой идеей к маме, она получила решительный отказ. Нечего, мол, тратить время на всякие развлечения, от которых в дальнейшей жизни не будет никакой пользы. Тем более что нужно было уже вовсю готовиться к поступлению в вуз… Вуз и специальность тоже, кстати, выбрала мама. Почему экономика и менеджмент? Потому что по-настоящему хорошие деньги зарабатывают те, кто занимает руководящие позиции в крупных, успешных компаниях. И если Света с умом использует свои возможности, то в один прекрасный день она станет высококлассным и, соответственно, высокооплачиваемым управленцем. Подобные мамины рассуждения отнюдь не были досужими, ничем не подкреплёнными домыслами. Справедливость своих слов мама доказала делом, добившись должности исполнительного директора в крупной розничной сети по продаже цифровой и бытовой техники. В этой же компании теперь работала и Света – куда была принята, понятное дело, не без участия своей влиятельной родительницы. Для Светы не было секретом, что мама хотела видеть свою дочь успешной и пробивной, делающей быструю, всем на зависть карьеру – причём без какой-либо дальнейшей помощи с её стороны. Однако неуёмного рвения и чрезмерного энтузиазма в работе Света не проявляла. И не слишком спешила переводиться из бухгалтерии в отдел продаж, чего мама от неё ждала уже очень-очень давно. …Она уже почти добежала до одного из «степов», когда услышала за спиной звонкий женский голос: – Светик, привет! Ты когда уже ко мне на «сайкл» придёшь? Света обернулась, сразу сообразив, кто её окликнул. Это была Марина, её бывшая сокурсница. Которая, к слову, на экономиста отучилась совершенно напрасно, поскольку теперь работала фитнес-инструктором. И, видать, всё ещё не теряла надежды затащить давнюю знакомую на свои групповые занятия. – Привет! Скоро… – виновато улыбнулась Света. – Я уже почти решилась. – Давай, не тяни! – шутливо погрозила пальцем Марина. И тут же, изменившись в лице, воскликнула: – Ты ведь замуж выходишь, да?!