«Привет!» Затем Баако поднес сжатый кулак к груди и опустил его вниз, после чего быстро изобразил пальцами последовательность букв своего имени. «Я Баако». Его черные глаза не отрывались от Монка. Тот был потрясен. – Этот парень говорит тебе, как его зовут, – толкнул своего напарника в бок Ковальски. – Вы совершенно правы, – удивленно покосилась на него Мария. Указав на Коккалиса, Джо показал по буквам его имя: «Его зовут Монк». Баако склонил голову, поняв его, а затем подошел ближе. Взяв руку представленного ему мужчины в свою, он пожал ее, после чего нагнулся к другой его руке и обнюхал ее, склонив голову набок и тихо гукая. – Это протез, – объяснил Монк, обращаясь к горилле и к подошедшей Марии. – Вот как! – удивилась та. – Ни за что бы не подумала! Джо ничуть этому не удивился. Протез его товарища представлял собой шедевр инженерной мысли, и дело было не только в его абсолютном сходстве с живой рукой. Разработанный специалистами УППОНИР, он обладал поразительной гибкостью, а его последняя модель откликалась на сигналы нейродатчика, вживленного в головной мозг Монка, позволяя ему управлять искусственной кистью не только через титановые контакты, соединяющие нервные окончания руки с протезом, но и просто мыслью. Коккалис продемонстрировал еще одну уникальную способность своей новой руки. Отстегнув протез, он освободил его от стального хомута, закрепленного на обрубке руки, и протянул Баако. Схватив протез, горилла покрутила его в руках, изучая со всех сторон, а Монк смог пошевелить искусственными пальцами – это было достигнуто с помощью беспроводного управления. Когда горилла увидела эту демонстрацию, брови у нее поползли вверх. Даже Мария тихо ахнула. Поднеся протез ко рту, Баако осторожно укусил его за палец. Ковальски поморщился, сомневаясь в том, что инженеры УППОНИР одобрили бы подобное обращение со своим творением. Владелец протеза, судя по всему, подумал то же самое и шагнул вперед. Однако Крэндол остановила его, с любопытством наблюдая за своим подопечным. – Не волнуйтесь, – сказала она. – Баако лишь хочет вас пощекотать. Он иногда так поступает, покусывая кончики пальцев или живот. Монк рассмеялся – но не от щекотки, а просто давая выход своему веселью: – На самом деле я чувствую, что он делает. – Поразительно! – Мария взглянула на протез новыми глазами. – Я читала о том, что УППОНИР испытывает новые протезы с датчиками осязания, но не верила, что работа уже продвинулась так далеко. – Просто считайте меня подопытной морской свинкой, – пожал плечами Коккалис. Наконец Баако протянул ему протез. – Спасибо, малыш, – сказал Монк, принимая свою искусственную кисть. Повернувшись к последнему гостю, горилла внимательно осмотрела обе руки Ковальски. – И не думай ничего такого! – сказал великан, поднимая руки. – Они обе настоящие. После этого он сжал пальцами одной руки другую. «Не кусать!» Шумно фыркнув, Баако недовольно заворчал. Повернувшись к великану, Мария улыбнулась: – Вы хорошо владеете азбукой глухонемых. Смущенный ее вниманием, Ковальски описал спираль двумя пальцами и поставил их на тыльную сторону ладони другой руки. «Разумеется». Однако на Баако великан произвел не слишком благоприятное впечатление. Категорически отказываясь подойти ближе, горилла тяжело опустилась на одну руку, ткнула в Джо пальцем и сделала красноречивый знак. «Ты мне не нравишься». Взглянув на обезьяну, Ковальски поморщился. «Взаимно, приятель!» 11 часов 48 минут Баако видит позу чужака, ощущает исходящий от его тела терпкий запах, читает у него на лице едва заметные знаки неприязни. Он чувствует, что не нравится этому человеку, и не понимает, в чем дело. Недоумение порождает обиду – и гнев. К нему подходит мама. Губы у нее сжаты, они готовы отчитать Баако. Она показывает знаками: «Он тоже хороший». Баако не знает, как объясняться, как возразить, и поэтому просто скрещивает руки на груди, отказываясь говорить. «Я не нравлюсь этому человеку, поэтому он мне тоже не нравится». К тому же мама похвалила этого человека за то, как тот разговаривает с помощью рук. Улыбнулась ему. Она должна радоваться только тому, как разговаривает Баако. А не этот человек. Мама твердо указывает на дверь в глубине помещения: – Баако, уходи к себе в комнату! Он ворчит, выражая голосом боль и обиду. Но мама снова указывает двумя пальцами на дверь в спальню. «Уходи!» Шумно вздохнув, Баако повинуется. Он направляется к двери, передвигаясь на всех четырех конечностях и сгорая от обиды. Прежде чем удалиться к себе, он оборачивается и бросает на чужака испепеляющий взгляд. «Это ты уходи!» 11 часов 49 минут – Он устал, – объяснила Мария, гадая, не слишком ли строго обошлась со своим подопечным. Однако иногда приходится проявлять твердость. – Не волнуйтесь, – усмехнулся Монк, – Ковальски и на людей нередко производит такое же впечатление. Требуется время, чтобы к нему привыкнуть. Его напарник нахмурился, но возражать не стал. Смутившись, Крэндолл попыталась успокоить великана: – Ночью Баако плохо спал. Ему снились кошмары, связанные с Леной. – Вот как? – насторожилась Эми. Услышав у нее в голосе профессиональный интерес, Мария поспешила его развеять: – Это было просто случайное совпадение. Она отвела взгляд, не желая рассказывать про то, как сама проснулась от такой же тревоги за сестру. – Кстати, раз уж речь зашла о Лене, – вмешался Монк, – чем занималась ваша сестра в Европе? Мария с радостью перевела разговор на другую тему: – Нас пригласили принять участие в совместных работах, проводимых в Институте эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге. В вопросах изучения гоминидов этот институт занимает ведущее место. Мы получили возможность участвовать в программе, целью которой является построение более точной модели генетических разновидностей неандертальцев как биологического вида, а также в разработке новых методов извлечения ДНК из ископаемых останков.