— Не-эт, — протянул Дмитрий, насторожившись. — Это как? — Как обычно, каком кверху. Кстати, вы тогда с Хмелем какого-то хлопца тряханули, который тот «Кайенн» из Лисьих Выселок перегонял. Напомни, как фамилия? — Мигель погремуха, а так… Тулин фамилия. Точно, Тулин. — Тулин. Не Тульский, — кивнул я. — О чем ты? — У Мигеля этого складик через забор от Беленького. Я когда за машиной ездил, увидел Лысого. Сел на хвост, они меня дотянули до дома Хоттабыча, а там встретились с Маломером. После встречи Маломер сразу попер к Платону. Дальше ты знаешь. — То есть тут у них структурка имеется? — Есть какая-то. И вот что мне еще интересно: они оттуда сюда что-то тащить намерены, поэтому им Америка нужна или отсюда туда? — А кто их знает. Все может быть. Но если оттуда, то конкуренты нам точно не нужны, а если отсюда, то… тогда еще хуже, я думаю. Чего могут высельские хорошего тащить? — Да ничего, пожалуй. — Я отложил гантели и потряс расслабленными руками. — Подстрахуешь? Нормально позанимались, надо не забрасывать это дело, раз подвал совсем заполнился. Тем более что следующей ходкой я еще пару станочков притащить намерен, и тогда мешок точно уходит. Мы даже в душ сходить успели до того, как у Дмитрия зазвонил чарофон. Из его коротких ответов и вопроса «когда?» я ничего не понял, но, отключившись, он сразу же мне сказал: — Охрана Кишки. Магазин подожгли нам. — Поехали. Гарью пахло еще от спуска — там же стояла «буханка» дружинников, возле которой покуривал одинокий боец в городском камуфляже. Двое охранников топтались перед витриной, которая на удивление оказалась целой, там же стоял, сжимая в руке чарофон, тощий парнишка лет восемнадцати. Марат, продавец, он всегда тут рулит. — Что случилось? — сразу спросил Дмитрий. — В стенде с обувью вдруг полыхнуло. — Он показал на дверь, за которой я увидел двоих в штатском и одного в форме. Один из тех, что в штатском, молодой, с короткой круглой бородкой, одетый в джинсовую куртку и фланелевую рубаху едва ли не из этого магазина, повернулся к нам. — Кто из вас владелец? — Я менеджер, — сказал Дмитрий. — Что тут вообще случилось? — Кто-то заложил алхимическую зажигалку в ботинок, похоже. Полыхнуло резко, но разгореться не успело. — А должно было разгореться? — Не думаю. Похоже, вас пугали больше, мощность устройства небольшая. Выгорел весь стенд с обувью, полностью, до плавления. Сгорела одежда на двух стойках, тех, что ближе стояли. Но при этом следов именно пожара не было, а на стене виднелось четко очерченное обугленное пятно в виде почти правильной окружности. Точнее, четверти окружности, потому что эпицентр пришелся на самый верхний правый угол стенда, то есть закладывали подальше. Для алхимии такое короткое воздействие нормально, когда тут все в пепел, а чуть дальше даже нагреться не успело. Те зажигательные заряды, которыми мы в рейдах гнезда снежных червей жжем, примерно так же и действуют. — Камера уцелела? — спросил я у Марата. — Да, отдал уже записи. Только там лица не видно, какое-то свечение вместо головы. Просто мужик в толстовке. Зашел, покрутился, обувку пощупал и ушел. — Есть предположения, кто мог сделать? — Это уже дружинник в форме спросил. Можно бы сказать, но… тогда кондукторство Платона начнет всплывать, а это уже лишнее. Дмитрий, похоже, того же мнения придерживался, потому что только головой покачал. — Нет, понятия не имею. Наездов не было, все тихо вроде. — Значит, будет наезд, — ответил тот. — Сообщите сразу. Дело о поджоге все равно заводим. — Обязательно. Тут Платон подъехал, вполне трезвый и злой как черт. Я его на подходе придержал за рукав, сказал тихо: — Пока сами разобраться попробуем, этим не выкладывай ничего. Или по другим каналам друга твоего вложим. О’кей? — Хорошо, — выдохнул он. — Ну козлы, а? Я Витю этого в сортир спущу, козла мелкого. — Тут не Витю надо, мы тогда работу не доделали. Ладно, разберемся. Они не знают, что мы знаем, так сказать. Мить, — позвал я бывшего собровца, — Платон остается разбираться, а мы с тобой сгоняем по делу. Ты тяжелый? — Как обычно. — Ну и хорошо. Домой только заскочим, возьму всякого. Пошли. До дома рукой подать. Дмитрий остался в машине у входа в магазин, а я забежал на всякий случай через двор, протопал на второй этаж. Мила дома, кот компанию составляет. — Как позанимался? Кстати, что-то гарью от тебя пахнет. Я понюхал рукав куртки. Ну да, уже пропитался. Бросил сумку на пол возле вешалки. Потом вытащу все барахло. — Прекрасно позанимался. Мил, если голодная, то можешь сама пообедать. У нас тут проблемка, Платону магазин сожгли. — Это надолго? — Не знаю. Мы с Митей сгоняем в одно место. Не думаю, что надолго. — Я подожду, бутер себе пока сделаю. — Хорошо. — Я плюхнулся за рабочий стол и выдвинул ящик. — Что ищешь? — Ключи старые… — Где-то тут были, я их не выбрасывал. Как-то вообще не умею выбрасывать ключи, сам не пойму почему, даже от тех замков, которые сменили. Всегда складываю в какую-нибудь коробочку. Да, точно, вот они, и ключи, и брелок с заклятием на сигналку. Взять что-нибудь еще? Глушак на пистолет, магический? Нет, не надо, все пока так далеко не зашло, а засветить его могу. Он не сертифицирован, хотя в нем нет ничего, что сертификации могло бы помешать. Но тогда технология ушла бы на сторону, а я этого не хочу. Еще один «Щелчок», нефокусированного действия, работа Сани. И лыжные маски — вот они точно могут пригодиться. — Все, пошел, постараюсь побыстрей. Теперь в подвал. Два коротких дробовика «ремингтон» с четырнадцатидюймовыми стволами и без прикладов. Коробка с патронами-парализаторами, они хорошо работают, мы уже проверяли, нечего трупы за собой оставлять. По четыре в магазин каждого, затем по одному в ствол и добавить в магазин. По пять запасных в «сэддлы». Все, нормально. Перчатки, кстати, у Дмитрия с собой есть? У меня нет, а оставлять отпечатки глупо. Вскрыл два пакета с легкими «тактическими» из товара, прихватил с собой. Все, теперь и идти можно. Обежал опять двор, остановился, подумал, на чем ехать. Потом махнул рукой и влез в «рэм» Дмитрия, на пассажирское, поставив сумку к себе на колени. — Забирай. Маска, перчатки, дробан. Боевых не брал, только резина с «сонками». — Ну и правильно. — Дмитрий переложил дробовик на заднее сиденье, а перчатки натянул сразу. — Куда? — Поехали к Хоттабычу, — И что дальше? — Ты не поверишь, но Маломер ездит на моем старом пикапе, том, что Мила продала. Посмотрим для начала, на месте ли. — И если на месте? — Проверим, менял он сигналку или нет. В нормальных обстоятельствах меняют. Но в Приграничье машин не так много, а те «американцы», что мы тащим, еще и в числе достаточно редких. И угонять по большому счету некуда, дорог мало, постов много, все равно где-нибудь засветишься. Поэтому Маломер мог и не поменять, тем более что она продвинутая, можно к кольцу привязать, а можно к чарофону. И если машину угоняют, то она сразу даст сигнал, а заодно укажет направление и дальность примерно. Проверим, короче. «Буханка» правоохранителей от входа в Кишку уже уехала, там все было как обычно. «Эксплорер» Платона пока стоял. Вообще убытков наделали, магазин закрывать в любом случае, за ремонт платить, товара пропало до черта. Кому-то за это башку оторвать неплохо было бы и из нее потерянные деньги вытрясти. — У пельменной встань где-нибудь, чтобы не маячить, дальше пешочком пройдем, — предупредил я Дмитрия, когда подъехали к месту. — Понял, не дурак. Там и место такое, что оставленная машина в глаза не бросается, и в то же время место между пельменной и домом Хоттабыча тихое, дворы да кусты. Можно пройти спокойно. Выбрались из машины, сунув недлинные дробовики под куртки, натянули маски пока как шапочки, дальше одним движением раскатать можно. За нами никто не наблюдал вроде бы. И потопали. Обошли четырехэтажку из красного кирпича через двор, затем в проход между ней и следующим, там остановились, глянули на стоянку. — Узнаешь? — показал я на пикап. — Конечно. Вон сторож при стоянке, видишь? — С собой посадить можно, если сигналка сработает. — А что думаешь делать? — За баню Тимура машину перегнать, пусть туда бежит. Проезд пустой, там его и окучим. — Нормально. — Дмитрия чем-то поразить сложно. — А если нет? — Тогда прямо к нему пойдем. Держи. — Я сунул ему короткий жезл-парализатор. — На случай, если совсем тихо надо.