Кэт попыталась схватить его за палец, но Томми оттолкнул её. — Так было всегда. И каждый раз я тебе говорил «нет». Сегодня я скажу то же самое. Он уже подходил к двери, когда его окликнула Кэт: — Ты не понимаешь, в какую передрягу попал, Томми. Их больше нет. Испарились. Остались только мы с тобой, запертые здесь, в бесконечности. И если ты не дашь мне поиграть, похоже, всё исчезнет навсегда. — Не исчезнет, — заверил её Томми. — Я знаю, что делаю. Он знал, что Кэт блефовала. За мгновение до того, как их заперло во тьме, Томми успел разглядеть, как растворялся капитан и остальные. Виноват был не катер Эдема, виновата была сама Катрина. А раз так, то и искать их нужно было в общей гуще здесь, а не где-то ещё. Он захлопнул за собой дверь и глубоко вдохнул. Прямо перед ним распростёрлись бесконечные алые холмы, образованные трупами. То и дело местность менялась, потому что каждую секунду во вспышках то тут, то там в воздухе возникали новые тела. Где-то вместо тел падали оторванные конечности и органы. Смрад стоял настолько невыносимый, что у Марцетти спёрло дыхание и начало резать глаза. Благо, в кармане пиджака он нашёл платок и повязал его вокруг лица. Томми принялся забираться по одному из холмов. Нога провалилась, проломив грудную клетку у одного особенного сгнившего тела, и он с омерзением увидел, что внутри уже обитали черви. Стряхнув их с ноги, Марцетти принялся забираться всё выше. Он инстинктивно представлял, где находятся остальные, только боялся, что чувства обманывали его. И всё же, оставалось им довериться. Всё лучше, чем идти на компромисс с Кэт. Взобравшись на вершину, он окинул взглядом всё вокруг. Блеск вдали тут же убедил его, что он правильно выбрал направление. Усмехнувшись, он быстро стал спускаться, стараясь не наступать на давно лежавшие здесь тела. По личным ощущениям у него ушло больше трёх часов, чтобы миновать пять холмов. Вся его одежда пропахла мертвечиной, невероятно хотелось пить. Ныли ноги, ломило в руках. Томми понимал, что всё это фальшивые ощущения. Остаточные реакции гаснущего разума, пытавшегося обработать то, что не поддаётся объяснению. И всё же, легче от этого не становилось. Сделав небольшой привал, Томми присмотрелся к телам. Как он и ожидал, в самом низу находились мертвецы с давних войн, когда наверху валялись совсем недавно убитые первенцы и сааксцы. Наличие зачаточной логики в этом месте казалось Марцетти той самой ключевой деталью, которая больше всего сводила его с ума. В мире без правил намного легче, чем в том, в котором правила тебе неизвестны. Наконец, потратив ещё час и миновав последние два холма, он спустился к месту свечения. Как Томми и ожидал, там под грудой трупов без сознания валялся капитан. Марцетти пришлось потаскать тела, прежде чем он добрался до Валентайна. Привести капитана в чувство казалось невероятной задачей, а главное, неразумной. Что он ему скажет об этом месте? Как он выразит все свои знания и обоснует их? Легче всего было, конечно, просто прикинуться дурачком. — Кэп! Эй, кэп! Очнись! Валентайн захлопал глазами, а затем начал подниматься. Увидев Томми, он произнёс: — Какого… — и тут же закашлялся. Вонь давала о себе знать. Марцетти помог капитану подняться. Оглядевшись, Валентайн выдал: — Мне показалось, что я умер. «Это было не так уж далеко от правды», — промелькнуло в голове Марцетти, но вместо этого, он сказал: — Мне тоже привиделось что-то подобное. Давайте, нам нужно найти остальных. Только тут Валентайн заметил, что он не в экзоскелете, а в обычной белой рубашке и брюках. Только на ногах вместо штиблет у него были солдатские сапоги. — Что? — потрясённо спросил он. — Но как? К этому моменту Марцетти уже успел сто раз пожалеть, что вообще решился на эту затею. Согласиться с Кэт было бы намного легче. Впрочем, тогда бы он перестал быть собой. — Похоже, мы здесь оказались в одежде, которую когда-то носили. Или же в той, которую мы увидели у других. — Понимаю. Как ты меня нашёл? — Ваше распятие блестело так, что его видно было даже вдали. — Моё… распятие? Капитан расстегнул рубашку и выудил из-под неё боевой крест. Откуда он был у него, Марцетти не представлял. Впрочем, его и не интересовало. — Из храма, значит, — задумчиво сказал он. Убрав крест, он вытер заляпанные кровью руки о рубашку и произнёс: — Подожди. Кажется, я знаю, где мы. Томми застыл. — Неужели? Валентайн показал на небо и сказал: — Да. Мы на Нижних Уровнях. * * * Они миновали очередной холм и сделали привал. Капитан выудил флягу с водой и протянул её Марцетти. Когда Томми вернул её, Валентайн покачал головой: — Оставь. Она тебе нужнее. Фляжку капитан нашёл почти сразу после того, как его выкопал Томми. Он просто полазал среди трупов и у одного из них в походной сумке обнаружил несколько комплектов сухпайков и воду. Действовал он с такой уверенностью, что Томми почувствовал зависть: хоть он и бывал уже здесь, каждый раз приходилось выбираться с огромным трудом, чуть ли не умирая от голода и жажды. Капитан же легко организовал им перекус и сказал, что они без проблем что-нибудь найдут: он подскажет, где искать. Когда Томми попросил его рассказать, что капитан знает о Нижних Уровнях, тот покачал головой: — Надо сначала найти остальных. Когда соберёмся вместе, я всё расскажу. Ты знаешь, как мы их отыщем? Томми кивнул: — Думаю, будут какие-нибудь сигналы. С тех пор они шли уже больше суток. Все конечности сковала смертельная усталость, но спать Томми не хотелось. Это место будто бы пыталось заморить его до смерти, но и умереть здесь бы всё равно не получилось — Томми пробовал. Каждый раз он просто возвращался к началу. Они двигались в сторону следующей сияющей точки: Томми вёл, капитан шёл следом. Марцетти приходилось приглядывать за Валентайном. Пусть он и вёл себя достаточно уверенно, всё же, он иногда висел на волоске от гибели. Капитан в упор не замечал ям и маленьких луж из плоти, которые затягивали тебя и пережёвывали. Последний раз, когда Томми попал в такую, он потерял четыре дня пути. Валентайн был как человек, потерявший зрение в молодости: даже зная, как выглядит и работает мир, он с трудом в нём ориентировался. Когда прошли вторые сутки, у них кончилась еда. Томми сообщил об этом капитану. Тот показал на одну из гор трупов и сказал: — Там наверняка что-то будет. Марцетти никак не мог понять, как Вик их выбирал. Тем не менее, стоило им покопаться в вещах мертвецов, как они тут же нашли себе пропитание. Перекусив и немного передохнув, Томми всё же спросил: — Так ты здесь уже был? Валентайн с огромной неохотой кивнул. — Остановимся пока на этом. Если не хочешь рассказывать, мне всё равно. — Мне придётся рассказать, — заметил Валентайн. — Просто я не хочу повторять всем одно и то же. К тому же, если мы хотим выбраться отсюда, все должны понимать, как здесь всё работает. — Резонно. Что же, двигаем дальше. На этот раз свечение, казавшееся таким далёким, стало намного ближе. Они добрались за три часа: правда, по пути Валентайн чуть не ухнул в пропасть и не врезался в стену из шипов. Перебравшись через последний холм, в низине они увидели костёр. Вокруг него сидели члены отряда. Эмма укуталась во что-то, похожее на одеяло, Саргий сидел в халате. Ли оказался в рабочем комбинезоне, и только шаман с Паркер сохранили свою обычную одежду. — А вот и мы! — провозгласил Томми, когда они спускались. Все дёрнулись, Саргий тут же вскочил с места, в глазах его царила паника. Ли же кивнул с таким видом, будто только и ждал, что прихода Томми. — Как вы нас нашли? — вскричала Эмма. Томми прищурился и рассмотрел кольцо на её руке. У Саргия был маленький крестик, у шамана блестели перья. У Паркер светился пирсинг. И только у Ли не было ничего. — Увидели блеск вдали. Пошли на него, как на маяк. Вот мы и здесь. — Вы знаете, где мы находимся? — осведомился шаман. Валентайн кивнул и сел на землю рядом. — Нижние Уровни. Подземная часть Первого Города, куда большинству доступ закрыт. По легенде, когда был построен Первый Город, рабочие взбунтовались, что им не достанется место в Эдеме и его нужно заслужить. Это было настоящее вооружённое восстание. К ним даже присоединилась часть армии. Освободитель этого не вытерпел и послал своих Стражей, чтобы расправиться с мятежниками. Тот бунт до сих пор считается самой короткой и кровопролитной войной в истории Города. В итоге, всех выживших согнали вместе и отправили вниз, где не было никаких условий: ни света, ни пропитания, ни утилизаторов. Людей обрекли рождаться, жить и умирать в абсолютной тьме. Правда, у них был один выход — Нижние Уровни соединялись с Вне. Кое-как они сумели найти пропитание снаружи, образовали коммуны и стали так жить. Скажем так, Синдикат не был в восторге от решения Эдема. У некоторых среди изгнанных были родственники и любимые. Около тридцати лет спустя, один из королей Синдиката пошёл навстречу народу и вымолил перед Эдемом амнистию для изгнанников. Освободитель смилостивился, и тогда Синдикат выделил в Старом Городе несколько районов для тех, кто жил на Нижних Уровнях. Они отправили послание вниз, что можно возвращаться обратно. Что Бог простил их и больше не гневается за их дерзость. Валентайн посмотрел на лица слушающих и сказал: — Вы что, всё это время голодали? Выглядите просто ужасно. Томми, отдай им сухпайки и флягу с водой. Марцетти вытащил из карманов несколько коробок и протянул их Саргию. Тот быстро раздал рационы остальным, разорвал упаковку своего и начал жадно есть. Так же было и с остальными, разве что шаман ел с неохотой. Когда все запили еду, Валентайн продолжил: — Вернувшиеся, конечно, были благодарны. Но обиду не забыли. Коммун становилось всё больше, потому что приток людей был огромный, а места всем не хватало. Старый Город стал резко расширяться. Тогда Синдикат был не таким большим, как сейчас. Здания концентрировались у площади Освобождения. Вокруг было очень много свободного пространства. До стен самого Города были сотни и сотни километров, а люди жались друг к другу. Тогда и предложили, наконец, застраиваться вширь. Возвращавшихся с Нижних Уровней было так много, что Синдикат не успевал строить здания. Вместо обычных домов начали внедрять жилые блоки, вмещавшие в себя огромное количество людей. Через двадцать лет после амнистии люди продолжали прибывать с Нижних Уровней. Тогда-то король и издал указ, что отныне каждый вернувшийся из изгнания вынужден будет проходить через Приют и заслуживать себе действующее гражданство, как обычные люди. К тому времени возвращенцы уже проникли во все слои населения. Тихое недовольство переросло в митинги, а они уже в новый бунт. В армии тоже было достаточно выходцев из Нижних Уровней. Кое-кто уже служил в офицерах. Правда, на этот раз, Эдем отстранился от мирских забот. Освободитель заявил, что раз Синдикат притащил всех этих людей в Старый Город, то и Синдикату с ним разбираться. — И грянула гражданская война, — произнесла Эмма. Капитан кивнул. — Синдикат еле выиграл эту войну. Точнее, солдаты просто сумели оттеснить мятежников настолько далеко, что король заявил: на этом достаточно. Синдикат возвёл стены и отделил себя от районов, где обосновались возвращенцы и сочувствующие им граждане. Жители Нижних Уровней объявили победу. На окраинах они установили собственные порядки, хоть ещё и являлись, технически, гражданами Синдиката. Тогда-то и основали Гильдию Вольных Стрелков — этакую полувоенную организацию, которая вызвалась обеспечивать порядок в новом государстве. Башня Правосудия, правда, с этим не согласилась, потому что так и не отозвала своих патрульных, которые посчитали, что их юрисдикция границ не знает. Понятное дело, у них с Гильдией было столько конфликтов, что и не сосчитать. Но, в общем, окраины неплохо устроились. У них были утилизаторы, и они не подчинялись Синдикату. Так продолжалось сотни лет. Успело пройти немыслимое количество больших и малых войн. То наступал золотой век, то всё тонуло в пучинах анархии. Тридцать лет назад пришли иммигранты. Да, Саргий, не смотри на меня с таким удивлением. Ваш приход стал поводом для нового восстания внутри самого Синдиката. Семья Карциусов заключила тайный союз со Стрелками, чтобы опрокинуть власть короля, уничтожить стены и разрушить старый режим. Они хотели вырваться из служения Эдему. Напомнить Освободителю, что он строил Город для них, а не для себя. — И тогда на сцену вышел полковник, верно? — произнёс Томми. — Да. Приказом Карла Лоуренса, который уже сидел на троне. Восстание он воспринял как личное оскорбление. Вам всем надо понять одну очень важную деталь, которую знает только узкий круг людей, приближённых к королю. Лидер восстания, Арина Карциус, была женой Карла. Матерью Аноры, которая родилась, буквально, в день прихода иммигрантов. В исторических книгах об этом сейчас стёрты все упоминания. Король не стерпел, что его предала собственная жена, и отдал Эймсу чёткий приказ: не просто подавить восстание, а сделать так, чтобы от выходцев с Нижних Уровней в Старом Городе не осталось ничего. И как хороший солдат, Эймс исполнил приказ. Он не только очистил Центр от мятежных бойцов Карциусов, он собрал армию и ударил по всем фронтам, чтобы вышвырнуть Гильдию Стрелков и всех им сочувствующих. И вряд ли бы у него это получилось, если бы в дело не вмешалась Башня Правосудия, которая сотни лет точила зубы на Стрелков. Говорят, полиция использовала экзоскелеты, подаренные Эдемом. В итоге, Гильдия и все потомки выходцев с Нижних Уровней вынуждены были бежать. Полковник на этом не остановился. Пока Башня заканчивала чистку окраин, он отправился вниз. Установил там передовые базы и убедился, что у Гильдии не будет ни единого шанса, чтобы снова прорваться в Старый Город. Валентайн закивал, будто бы соглашался с какой-то мыслью: — Славная история. С тех пор Башня сотрудничала с армией, периодически отправляя отряды бойцов на Нижние Уровни. Все, кто возвращался оттуда, ничего не рассказывали о проведённом там времени. Я думал, что они просто скромничают или же им больно вспоминать. Пока не отправили и меня. Отряд слушал капитана, затаив дыхание. Томми и сам поймал себя на том, что не двигается, ловя каждое слово Валентайна. — Я был копом до того, как начал работать на короля. Когда я прибыл на Нижние Уровни, один ветеран дал мне два хороших совета: ничему не удивляться и не пытаться в Старом Городе поговорить о том, что здесь происходит — не знаю как, не знаю почему, но возвращаясь, даже если ты очень хочешь заговорить про Нижние Уровни, ничего не получится. Все ветераны назвали это Молчанием.