— Я не знаю, — произнесла Анора с раздражением в голосе. — Ты хочешь сказать, что всё, от начала и до конца, было частью плана отца? Эймс инсценировал смерть, чтобы мы начали войну и подпитали утилизаторами столицу сааксцев, пока сам полковник втирался им в доверие? — Есть поводы думать, что полковник помогает им громить наши войска. Тебе ведь самой казалось странным, что сааксцы так часто предугадывают наши ходы. Вот и ответ. — Даже если это и было частью плана, что останавливает полковника от перехода на сторону Союза? У него ведь теперь полный контроль над ситуацией. Он может просто отказаться возвращаться с технологией и дать сааксцам уничтожить нас. — Может, потому нас и отправили? — Вик, если вы до сих пор не нашли Эймса, то предохранитель из вас так себе, не находишь? — Он оставил послание в одной из деревень. Люди, убитые так же, как на Нижних Уровнях. И человека, который был там со мной. — Подожди, — перебила Анора. — Который был с тобой во время инцидента? Он тебя узнал? — Не сразу, — ответил Вик. — Я думал, что он сошёл с ума. Но он говорил что-то… может быть, я его просто не понял. Как бы там ни было, Эймс знает, что именно я иду за ним. — Я бы сказала, что это странно. Но на фоне всего происходящего, это наименее странная вещь. Кого ещё король мог отправить? Только ты знаешь его достаточно хорошо. Всех остальных Эймс забрал с собой. И, может быть, тебе получится убедить его вернуться. — Всё равно на предохранитель не похоже. Карл не такой человек. Если бы он не был железно уверен в лояльности полковника, то не отправил бы его на такую миссию. — Может быть, он на самом деле ничего не знает? — проговорила Анора, но голос её прозвучал слабо, будто бы ей самой такая идея казалась глупой. Вик кивнул, а потом спохватился — собеседница его всё равно не видела. — Карл мог выбрать полковника в качестве руководителя экспедиции. А потом уже Эдем подсуетился, связался с Эймсом и обязал его выполнить миссию. Про их методы мне что-то сказать сложно. Оставим пока всё, как есть. Мои люди считают, что полковник постарается найти нас сам. — Они уже твои люди? — рассмеялась Анора. — Быстро же ты к ним привык. — У меня приказ выполнить миссию любой ценой. Даже если они все погибнут, — Вик задумался. — Но я не хочу никем жертвовать. Я хочу, чтобы они все вернулись домой. Не все они мне нравятся, и всё же. После всего, что мы узнали, мы не имеем права умирать. — Ты не имеешь права умирать, — жёстко произнесла Анора. — Ты должен вернуться. Я не хочу снова тебя терять. Не вынесу этого. — Хорошо, хорошо, — поспешил согласиться Вик, чувствуя жгучий стыд. Он вспомнил о Синтии и Нормане. Конечно, Анора нравилась ему, и произошедшее между ними нельзя было забыть. Но он не мог бросить семью из-за мимолётного увлечения. Только из-за неё он хотел вернуться домой. Они давно договорились с принцессой, что оставят всё, как есть. У неё были дети и муж, у Вика Синтия с Норманом. И всё же, каждый раз она вела себя так, будто он был её собственностью. — Слушай, раз мы уж разоткровенничались, — пробормотала Анора, — я должна тебе кое-что сказать. Помнишь, я сказала тебе, что мне снятся кошмары? Будто сааксцы приходят ко мне ночью, чтобы заключить перемирие? — Ты это сказала ещё в Бухте. — Так вот, это были не кошмары. Вик замер. — Ты хочешь сказать… — Это было давно. Где-то с месяц после начала войны. Мы с такой силой ударили по Союзу, что я думала, будто кампания не займёт и больше полугода. Тогда они пришли первый раз. Я проснулась от того, что надо мной кто-то стоял. Ты ведь знаешь, что я всегда храню пистолет поблизости. Даже не задумываясь, я сразу застрелила этого человека. Потом включила свет и увидела, что это был сааксец. Он не был похож на обычного воина, скорее, на аристократа. Он не сразу умер. Корчась на полу, он только и делал, что повторял слово «переговоры». Потом прибежали охранники, я приказала им унести труп и утилизировать его. Позже пришёл Штрауд и пообещал лично убедиться, чтобы этих солдат отправили на самоубийственные миссии. Никто из первенцев не должен был знать, что мы убили парламентёров. Я даже не говорила отцу. — Штрауд всё равно сказал, — жёстко проговорил Вик. — Это всё? — Нет. Они пришли ещё раз, до Нового Года. В этот раз я не испугалась. Я села и переговорила с сааксцем. Он сказал, что его звали Арстан. Вик вздрогнул. Было ли это просто совпадением? Или же то был учитель Насифа? — Как он выглядел? Это важно. — Седой старик с перьями в волосах, — ответила Анора. — Он сказал, что ты придёшь за полковником. Я сначала подумала, что это какой-то бред. Мы же тогда думали, что Эймс мёртв. А потом оказалось… ты сам знаешь. Он говорил о том, что Союзу не нужна эта война. Говорил, что они готовы пойти на компромиссы и… — Анора нервно засмеялась, — они готовы не уничтожать нас. Он предлагал нашим войскам сложить оружие и уйти обратно в Город. Предлагал что-то вроде зон влияния, где большая часть Вне оставалась за сааксцами, а мы только получали побережья. Я подумала, что они сошли с ума. Выдвинула встречное предложение: я сношу ему голову, а его старейшины трахнут себя в задницы. Вот только Арстан сказал, что даже если его убьют, он придёт потом снова. Потому что он часть линии, проходящей сквозь мир, какой-то такой бред. И если я не согласна на такие условия, он вернётся с новым договором. — И что ты сделала? — Просто отпустила его. — Не боялась, что тебя убьют? — Я его сразу спросила, почему бы ему просто меня не убить. Он засмеялся и сказал, что тогда им придётся иметь дело с неучтёнными факторами. Я для них самый удобный вариант, — Анора сделала паузу. — Самый предсказуемый. Вик пытался осмыслить сказанное. Слова Насифа, сказанные вчера, отдавали безумием. Но когда их же подтвердила Анора, всё почему-то встало на свои места. Будто бы в творящемся хаосе даже самое идиотское оправдание было лучше, чем отсутствие такового. — Кто бы ни стоял за полковником, он всё спланировал с самого начала, — наконец, процедил Вик. — Вот только с какой точностью они могли предсказать наши шаги? Если бы они хотели, чтобы всё сработало, то тогда бы и я знал, что происходит. Но я не знаю. Зачем вставлять сломанные детали в чётко отлаженный механизм? — Может быть, им и не нужно, чтобы ты знал? Достаточно, что ты хочешь привезти полковника обратно. А остальное они уже решат сами. — Анора, — решился спросить Вик, — ты хочешь, чтобы Эдем победил? — Я просто хочу, чтобы всё закончилось, — устало отозвалась принцесса. — Даже если мы раздавим сааксцев, на славную войну это не потянет. Хоть отец и назвал её Священной, она ей ни в коем случае не является. — Я чувствую, что если мы завладеем технологией переноса, она же нас и похоронит. Представь только, как мы её будем использовать. — В первую очередь, как оружие, — согласилась Анора. — Мы начнём экспансию во все стороны, до тех пор, пока не исследуем каждый уголок мира. И всё же, я не думаю, что это плохо, Вик. Освобождение лишило нас слишком многого. Если мы восстановим славу прошлых цивилизаций, то заживём как боги. Разве же не этому нас учит Эдем? Становиться лучше, пока не сумеем построить новый мир? — Должна быть причина, по которой при всём своём величии, человечество прошлого пало во время Освобождения. И знаешь ещё что? Мы упускаем вариант, при котором Эдем хочет завладеть технологией, чтобы она не попала в наши руки. Как взрослый, убирающий винтовку под замок, подальше от детей. Анора снова хрустнула суставами: — Вик, я понимаю, что ты хочешь взвалить на себя всю ответственность, но пойми — этим ты своих прошлых грехов не искупишь. Забудь об этом. Это не нашего ума дело. Если мой отец не владеет ситуацией, то её контролирует Эдем. И раз они сказали, что тебе просто нужно найти полковника, значит, только об этом ты и должен думать. — А ведь именно ты говорила мне, что если мы не контролируем своей судьбы, то признаём поражение перед высшими силами, — Вик невесело рассмеялся. — Что же с нами стало? — Мы так отчаянно боролись с фатумом, что вымотались на разведотрядах, — Анора хмыкнула. — А когда пришло основное войско, нам только и оставалось, что сдаться. — Я не сдамся, — твёрдо сказал Вик. — Я найду полковника. И вытрясу из него, что же на самом деле здесь происходит. Попомни мои слова, принцесса. Я этого так не оставлю. — Ты всегда был подонком, Вик Валентайн, — даже не видя её лица, он знал: Анора сейчас улыбалась, а в глазах у неё стояли слёзы. — Но храбрости тебе было не занимать. — Или же безумства. Что же, буду делать всё в своих силах. — И я. Возвращайся живым, Вик, — сделав паузу, Анора добавила: — Я люблю тебя. Вик выключил коммуникатор, прекрасно понимая, какое малодушие сейчас совершил. Только кто бы его в этом винил? Семья, которой он так долго врал? Или он сам, отказывавшийся признаться себе, что с Анорой ему было бы легче? Как бы он ни любил Синтию и Нормана, Вик слишком долго прожил в другом мире. В мире, который Анора прекрасно понимала. Решения, что Вик вынужден был принимать раз за разом, вызывали у неё только сочувствие. И, несмотря на всё это, несмотря на его покалеченную душу, она любила его. Может быть, как раз потому, что он так же прекрасно понимал, как тяжёло даётся ей роль Воительницы — бессердечной и холодной суки, готовой отдать приказ убить тысячи человек не моргнув и глазом. «Когда-нибудь, — поклялся он сам себе, — я поговорю с ней о нас. Но не сегодня». * * * Клан устроил ритуальные проводы для своего вождя и отряда Вика. Юноши зажгли на одной из полян настолько огромный костёр, что казалось, будто языки пламени облизывали саму звёздную ночь. Девушки, обёрнутые в листья, танцевали с бубнами на песке и водили вокруг огня хороводы. Парни стояли рядом, хлопали им и присоединялись иногда для парных танцев. Взрослые и старики сидели за столиками, ели мясо и пили вино, добродушно посмеиваясь над пылкостью молодости. Несколько девушек подходили к Томми, зазывая его на танцы. Тот раз за разом отказывался, пока, наконец, не сломался. Смотря на дрыганья доходяги-рулевого, Вик не мог не улыбнуться. Где-то в толпе с бурдюком вина мелькал Ли, пытаясь потрогать девушек за задницы и воя на луну. На его лице было написано такое счастье, что Вик не сомневался: следующим утром из трюма помощник Марцетти уже не вылезет. Паркер и её команда то участвовали в танцах, то садились за стол, постоянно подначивая поедавшую мясо Джейн присоединиться. Когда она, наконец, согласилась, Сара со смехом отделилась от своих, подошла к Вику и произнесла: — Выше нос, капитан. Вы так выглядите, будто на похороны пришли. — Это всё игра света, — сказал Вик. — Мне всё нравится. Правда. — Всё равно я слышу грусть. — Я просто жалею, что слишком поздно узнал о существовании такого места. Жалею, что придётся уезжать. Паркер стукнула его кулаком в плечо и расхохоталась: — Не жалейте, что оно кончается, капитан. Радуйтесь, что оно было! Всучив Вику бурдюк вина, Паркер убежала к своим. Вик отпил из горла и пробормотал: — Ты чертовски права. Его взгляд упал за стол, где Эмма сидела с Саргием и что-то бурно обсуждала. Вик слышал смех медички и видел блеск её глаз. Саргий сдержанно улыбался, но происходящее ему явно нравилось. Лишь иногда его лицо искажала гримаса боли. — Когда они успели спеться? — спросил у Насифа Вик. Шаман лишь покачал головой. — Между ними промелькнула искра, когда мы ещё служили на Древесном Пике. Хотя чего вы удивляетесь, капитан? Наши знахари говорят, что нельзя за кем-то ухаживать и не чувствовать к этому человеку тягу. — Не уверен, что я бы так охарактеризовал выпускников Медцентра, — признался Вик. Наблюдая за празднованием, он подумал, что никогда не увидел бы такое в Городе. Даже на окраинах, где жизнь бурлила рекой, всё обязательно скатывалось в похабство и убийства. А здесь он чувствовал пульс настоящей жизни. Жизни, к которой он не принадлежал. — Мне сказали, что твой учитель теперь работает на Союз, — сказал он Насифу. Шаман кивнул в ответ так, будто бы и не удивился сказанному.