Папа нахмурился, и заговорил: — Полковник Черченко, я говорил вам с самого начала, что нужно собираться. Говорил, чтобы вы как можно быстрее мобилизировали все силы. И это всё, что вы сделали? — Не зарывайтесь, Николас, — полковник затушил сигарету и улыбнулся. — Пока глав города не нашли, я здесь самый главный. Поэтому во всём будете подчиняться мне. И я приказываю своим солдатам организовать оборону города. Тащите свою чудо-машину сюда. Если слухи верны, мы без проблем отразим любое нападение. А под землёй бомбёжки нам не страшны. — Моя «чудо-машина», как вы выражаетесь, не сможет напечатать людей. Вы город превратите в братскую могилу. — А что вы предлагаете? Бежать? Вы снаружи-то были? Видели, что столица решила подключить авиацию? И с чего бы она это сделала ради одного городка, который даже не участвует в мятеже? Дело в вас, Николас. Они хотят до неё добраться. В течение дня здесь будут войска, и они будут искать вас и вашу машину. — Откуда бы они о ней узнали? — спросил папа. — О ней знал только комитет. — А мне почём знать? — полковник зевнул и потянулся. — Может, ваши друзья в столице? А может, вы сами допустили утечку информации? Может, вы хотите переметнуться к ним? Так же намного проще. — Мне надоел этот урод, — рыкнул дядя Миша, подошёл к полковнику и вытащил из кармана пистолет. Полковник лишь засмеялся: — И что вы сделаете? Застрелите меня? За стеной мои солдаты. Убьёте меня — и мигом отправитесь в ад следом. — Сомневаюсь, — процедил дядя Миша. — Я воевал и знаю, как солдат хочет выжить. В отличие от тебя мы предлагаем не бессмысленную драку до последней капли крови, а лучший мир, где всем всегда найдётся место. Нам нужно лишь бросить это проклятое место и уйти. — И куда же вы пойдёте? — с издёвкой спросил полковник. Голос его задрожал. — В свой сказочный город посреди океана? Даже если вы поедете на поезде, дальше придётся идти пешком. А с авиацией столица легко вас отследит и разбомбит. — Не отследит и не разбомбит, — спокойно ответил папа, подошёл к дяде Мише и положил руку на пистолет. Дядя хмыкнул и опустил оружие. — У них не хватит топлива. То, что они сделали, выдаёт их отчаяние. Они, может, и захватят город, но без утилизатора проигрыш им обеспечен. Нам нет смысла драться с ними. В конце концов, эта страна разорвёт сама себя. Когда же мы окажемся в Первом Городе, у нас появятся союзники. Со временем, мы вернёмся сюда. Мы всё перестроим. Но для этого нужно отступить. Вы понимаете, полковник? Черченко медленно кивнул. — Вот и хорошо. Поймите, я знаю, что вы отличный солдат, храбрый и трезвомыслящий. Вам просто не хватает веры, что всё получится. Вы возвращаетесь к старым способам, как только что-то идёт не так. Ничего. Я покажу вам, что нужно делать. Скажите, поезда уже готовы? — Потребуется немного времени, чтобы мы могли их использовать, — сказал полковник. — Но они поедут. Инженеры это гарантируют. — Убедитесь, что всем хватит места. Возьмите как можно больше людей. Медикаменты и еду на первое время. Обо всём остальном я позабочусь. Миш, обговоришь детали? Мне нужно идти. Как только папа вышел, Серёжа бросился за ним. Стены постоянно дрожали от ухающих взрывов с поверхности. Мальчик уже не боялся. Похоже, они ещё нескоро вернутся к обычной жизни, если вообще смогут. — Пап? — Ты что-то хотел спросить? Извини, я очень тороплюсь. Если мы промедлим, то понесём много лишних жертв. — Я просто хочу сказать… ты думаешь, оно того стоило? Папа резко обернулся. Из-под очков его искусственные глаза блестели, как маленькие солнца. — Нет. Но другого выхода у нас нет. * * * Вчера умер Вася, молодой солдат, которому приказали наблюдать за Серёжей. Он просто сел в снег возле дороги и сказал, что нагонит через несколько минут. Индикаторы его термокостюма показывали нормальные параметры. Батареи бы хватило ещё на несколько часов. Серёжа подумал, что ему просто нужно передохнуть. Но когда Сергей вернулся проверить солдата, Вася уже лежал на спине, раскинув руки. Счастливчик. Умер во сне. Тёте Ане, жене Васи, так не повезло. Три дня она мучилась от боли, пока не испустила дух. Лекарства ей не помогали, поэтому врач ничего не мог сделать. Лёжа в соседней палатке, закутавшись в спальник, Сергей слушал, как она стонет и просит её прикончить. Даже закрывая уши, он всё равно слышал её мольбы. На утро четвёртого дня пришла мама и сказала, что тётя Аня теперь в раю. Серёже хотелось спросить, почему они идут туда, куда отправляются все умершие, но прикусил язык. После смерти жены Вася и виду не подавал, что ему тяжело. Он просто взял и умер. Подзарядив с утра термокостюм от аккумулятора с тела Васи, Серёжа вышел всех проведать. Он вставал раньше остальных, да и сил у него всегда оставалось больше. Взрослые с каждым днём становились всё тоньше и бледнее. Каждый вечер, во время сборов в общей палатке, Сергей едва удерживался, чтобы не отвести взгляд, когда взрослые снимали тепломаски и очки. Папа осунулся больше всех. — Наша воля должна быть крепче стали, — повторял он. Многих они потеряли по пути. Папины и мамины знакомые отказались идти дальше ещё несколько недель назад. Они нашли какую-то огромную пещеру, натаскали туда дров, подсушили их и объявили, что отныне будут жить внутри. Папа настаивал, что впереди их ждёт Рай, мама и дядя Миша говорили то же самое. Но те оставались непреклонными. Сергей спросил маму, почему они не могут остаться в теплой пещере. Ему не хотелось опять идти сквозь метель. Опять бояться потеряться по дороге. Мама только покачала головой и сказала: — Нам осталось совсем немного. Потерпи ещё чуть-чуть. Только они не предусмотрели, каким долгим окажется их путь. И если поначалу они без проблем могли идти днями и ночами, периодически останавливаясь на ночлег, пересекаясь и расставаясь с другими группами, то вскоре их поход начал распадаться. Они шли днями, неделями, месяцами. Они начали переход в конце лета, перетерпели осенние дожди и ветра. Зима же ударила с такой силой, что треть идущих сразу же заболели. Припасы заканчивались, силы тоже. Утилизатор работал днями и ночами, но всё равно всем всего не хватало. Папа продолжал их вести, мама бегала между группами, проверяя, чтобы никто не отстал. К Сергею приставили Васю. Маму он видел редко: только когда они останавливались, чтобы разбить лагерь. Да и то она была настолько усталая, что ни о чём не могла даже говорить. Просто повторяла одно и то же: — Будь сильным, скоро мы дойдём. Теперь же, когда столько людей погибло, а другие откололись, Серёжа всё меньше верил в успех их похода. Папа всё рассказывал про Рай, в котором они не будут ни в чём нуждаться, в котором они «заживут как боги». Похоже, что и взрослые перестали верить. Особенно полковник Черченко. Серёжа заметил: если раньше его бойцы смешивались с толпой, то теперь они всегда садились отдельно от всех. Держа винтовки под рукой, казалось, что они всегда чего-то ждали. В их группе осталось едва больше сотни человек. И хоть остальные ещё шли следом, Серёжа почувствовал: если они не дойдут уже за эту неделю, что-то случится. Дошли они на следующий день. Огромные ледяные просторы ждали их впереди, не прикрываемые никакими лесами или ландшафтом. Снежная метель рисовала причудливые узоры в воздухе, манящие и обманчивые. За стеной из белизны не видно было ничего. — Вот и оно, — сказал папа, разводя руками. Повернувшись к группе, он крикнул: — Я ведь говорил, что всё закончится. Никто не отозвался. Люди ёжились и озирались по сторонам. Казалось, холод пробивал даже термокостюмы, залезал во внутренности и обосновывался там. А может, то был обыкновенный страх перед неизвестностью. Серёжа прекрасно понимал, что это такое. Последнее время он только этим ощущением и жил. — Бросайте вещи! Бросайте палатки и припасы! Они больше не нужны! Мы пришли, как я и обещал. Осталось сделать последний рывок. Сделать так, чтобы нас заметили. И тогда этот ужас закончится. Никто не сдвинулся с места. Люди продолжали стоять на своих местах. Даже мама, всё это время поддерживавшая папу, не пошевелила и пальцем. Ощущение неловкости заполняло пространство, начиная давить на присутствующих со всё большей силой. Пока вперёд не вышел полковник и не сказал: — Николас, всё кончено. Это конец пути. Я устал слушать твои сказки. Папа стоял на месте. Под маской Серёжа не видел выражения его лица, но он готов был поклясться — он улыбался. Папа развёл руки и во всеуслышание заявил: — Полковник, ты ведь прекрасно знаешь, что это не сказки. Всё произошло так, как я и рассказывал. До Первого Города рукой подать! Я вижу его контуры отсюда! Неужели только я один? — Помолчи, сделай милость, — буркнул полковник, затем повернулся к группе и произнёс: — Собирайте вещи. Мы идём обратно. Объединимся с остальными группами, начнём строить поселение. Я уже отметил на карте несколько удачных мест. Папа быстро прошагал к полковнику и перехватил его руку: — После стольких жертв ты хочешь пустить всё псу под хвост?! — прошипел он. — Не смей, заклинаю тебя, не смей уводить их туда. Они погибнут! Подумай, какой грех ты возьмёшь на себя только потому, что тебе не хватило веры! — Веры, говоришь? — сказал полковник, оттолкнув от себя папу. — Правильно. Мы же всё бросили только из-за твоих речей об этом дурацком городе. Но я ничего не вижу. Ты понимаешь, что ты привёл нас на край света, а теперь просто показываешь на пустоту и говоришь, что мы должны потерпеть ещё, чтобы всё закончилось? Это бред собачий. Я конфискую твою машину. Мы оторвались от столицы. Мы сможем обосноваться здесь. Мечтать, конечно, хорошо. Но мечта мертва. И скоро вместе с ней умрём и мы, если не начнём решать головой, а не сердцем. Папа зарычал, развернулся и пошёл прочь. Махнув рукой, он крикнул: — Бросьте всё это! Проявите чуточку веры — и всё это закончится! Черченко вытащил из кобуры пистолет и взвёл курок. Даже за воем метели Серёжа услышал щелчок. У него всё замерло. Мама попыталась схватить полковника, но её оттащили солдаты. Вопя и пинаясь, она прокричала: — Серёжа, не смотри! Но Серёжа не мог оторвать глаз. Полковник прокричал: — Не заставляй меня делать это! Папа, пошатываясь, продолжал брести вперёд, не обращая на окрики внимания. Полковник поднял пистолет. Отовсюду начались крики, кто-то попытался броситься на полковника, как мама, но солдаты быстро пресекли эти попытки. Прогремевший выстрел заглушил резкий глухой удар. Серёжа обомлел. Существо перед ним, казалось, вылезло прямиком из легенд. Не меньше двух метров ростом и упакованное в древние доспехи, оно смотрело прямо на Сергея своими немигающими голубыми глазами, видневшимися сквозь разрез шлема. За спиной твари развернулись два бритвенно-острых металлических крыла. Дрожа от ужаса, Сергей опустил взгляд и увидел раздавленную когтистыми ногами чудовища кучу мяса. Всё, что осталось от полковника. Мир взорвался выстрелами, криками и стонами. Мама подбежала и повалила Сергея на землю, уткнув его лицом в колючий снег. Казалось, кожу пронзили сотни осколков. Закричав, мальчик дёрнулся и пополз вперёд, спасаясь от боли. Воздух наполнился свистом пуль и звоном рикошетов: солдаты полковника, вопя от ярости, пытались отомстить за командира. Но монстра свинец не брал — кусочки убийственного металла разлетались от его брони в разные стороны. Увидев это, солдаты начали разбегаться. Один из них раздавил Серёже кисть, заставив мальчика закричать от боли. Пока Сергей лежал, баюкая ладонь, другой боец запнулся об него и рухнул на землю. Существо взмахнуло крыльями, на секунду воспарило над землёй, а затем превратилось в серебряную вспышку. Не успел Серёжа и глазом моргнуть, как груда металла уже стояла над ним. С такого расстояния мальчик почувствовал острый, почти что опьяняющий запах озона, исходивший от твари. Ничего страшнее ещё Сергей в своей жизни не видел. Существо подняло ногу, и мальчик рассмотрел остатки мяса, застрявшие между когтями. Его охватило ощущение, будто бы из конечностей ушла вся сила. Он не мог даже отползти, чтобы не быть раздавленным чудовищем. Когтистая лапа становилась всё ближе и ближе. Ничего не произошло. Монстр перешагнул Сергея и медленно подошёл к вопящему солдату, разряжавшему магазин в крылатую тварь.Взмахом крыла существо рассекло бойца напополам. Брызнула кровь и на снег приземлились дымящиеся внутренности. И пока монстр расправлялся над остальными солдатами, Сергей пытался собрать остатки сил и встать на ноги. Ведь он мужчина. Даже если у него нет ни единого шанса, он должен драться. Он должен отомстить за папу. Руки не слушались, ноги тоже. Когда, наконец, Сергей собрал все силы, монстр снова оказался над ним. Где-то вдалеке послышался пронзительный крик, и Серёжа ощутил, что всё для него закончилось. Он не стал драться. Он сдался. Упав в снег, мальчик ощутил тепло, которого не чувствовал уже почти полгода. Всё было хорошо. Страданий больше не будет. Существо опустилось перед ним на одно колено, протянуло руку, и из-под шлема гулкий голос прорычал: — Добро пожаловать в Первый Город, Сергей. * * * — Вот твоя зарплата, чемпион.