Полковник присел перед Эммой на колено. Даже в таком положении, он возвышался над ней, словно огромное здание над посетителем. Никогда ещё Эмма не чувствовала себя настолько мелкой и незначительной. И всё же, сейчас в её руках была жизнь этого человека. — Вот какой у тебя был план? — спросил Эймс. — Мы ведь допросили рулевого. Он сказал, что ты убеждала его предать капитана. — Да, — Эмма перестала дрожать. Её голос стал крепче стали. Она без малейшего страха смотрела на полковника. Ей виделось, будто она держит топор над его головой — и в любую секунду готова опустить лезвие. — Почти в начале нашего путешествия, когда мы ещё ничего не знали, я считала вас военным преступником. Считала, что всё это план короля по возвращению своего верного цепного пса. Я хотела удостовериться, что Город не станет хуже с вашим возвращением. — И ты бы убила меня, если бы я начал себя плохо вести? — Не убила. Но устроила бы несладкую жизнь, от которой любой бы сошёл с ума. Вот только я ошибалась. Вы не преступник. Вы безумец. Вам нечего терять, а значит, убивать вас бесполезно. — Ты ошибаешься и сейчас, — неожиданно мягко произнёс полковник. — Я не хочу умирать, потому что никто другой не сможет вернуть Бога. И всё же, не поэтому ты остановилась. Ты что-то увидела, верно? — Я… — Эмма запнулась. Её решимость как рукой сняло. «Стоит ли об этом говорить? И если нет, то почему? Мне уже некуда отступать. Я выложила на стол все свои карты». — Я увидела лицо своего мужа. Мёртвого мужа. Полковник кивнул, будто в этом не было ничего удивительного. — И он сказал мне, что я не должна убивать. — Моё тело сделано из брони Освободителя, — сказал Эймс. Эмма должна была удивиться, но не удивилась. Почему-то эта фраза показалась ей донельзя логичной. — А значит, оно связано с Эдемом. Что бы ты ни увидела, скорее всего, это происходило на самом деле, а не было плодом твоего воображения. Твой муж вернётся, как и все погибшие, как только мы вернём Освободителя. Он поднялся с колена, прошёлся по комнате и открыл ставни, впустив в хижину свет. Лучи заиграли на его золотой броне, солнечные зайчики забегали по всей комнате. Один из них ослепил заплаканную Эмму, заставив её зажмуриться. Она прикрыла лицо ладонями, чувствуя, как её накрыла необыкновенная усталость. Ещё никогда она не вкладывала в людей столько энергии, как сегодня. Она боялась использовать свои силы, боялась навредить кому-то, но, больше всего, что лечение других убьёт её саму. Теперь она не боялась ничего. Если до этого она не пыталась сопротивляться всему, что с ней происходит, сейчас она вдруг осознала: без борьбы не будет и победы. А значит, единственное, что ей нужно делать, так это драться, драться до последней капли крови — своей или вражеской. Полковник повернулся к ней. Его пергаментно-белое лицо приобрело здоровый оттенок. Глаза заблестели живостью и остроумием. И тут произошло нечто, совсем поразившее Эмму — полковник улыбнулся. — Ты не убийца, Эмма Коннели, — произнёс он. — Твои руки созданы, чтобы спасать и приносить жизнь. Тебя избрали, чтобы ты лицезрела рождение Бога. Нет… чтобы ты помогла ему явиться на свет. — Вы сказали, что всё произошло так, как и было предсказано, — пробормотала Эмма. — Что вы подозревали, почему меня выбрали. Кто меня выбрал? Улыбка резко сошла с лица полковника. Скорбь заняла её место. Эймс уставился в окно и с грустью произнёс: — Тебя выбрал Виктор Валентайн. * * * Дети бегали вокруг неё, смеялись и тыкали пальцами. Их лопотание пусть и умиляло Эмму, но смущало намного больше. Она изо всех сил пыталась шагать прямо и держать спину ровно, однако, удавалось ей это с трудом. Быть объектом насмешек таких малышей ей ещё не приходилось. Ей нужно было найти полковника. Вчера он ушёл, так и не объяснив, что значат его слова, бросив лишь напоследок: «Приходи завтра, я отвечу на все вопросы». Всю ночь Эмма ломала голову над главной загадкой: кто такой Виктор Валентайн? Она собирала разрозненные факты, которые он о себе рассказывал, пытаясь выстроить цельную картину прошлого этого человека. И то, что у неё получалось, выглядело зловеще. Теперь она шла подтвердить свои догадки. Полковник обещал ответы — вот только почему он не дал их сразу? Что ему мешало просто выложить всё, как есть? Зачем так медлить? Чтобы добраться до храма, ей предстояло пройти через лагерь, разбитый людьми полковника. Перемазанные краской, одетые в обноски сааксцы и первенцы окружали её со всех сторон, но почему-то Эмма их не боялась. Она видела в их глазах почти что благоговение и понимала: эти люди ей вреда не причинят. Зато вот от шныряющих повсюду мальцов она отделаться никак не могла. Они продолжали водить вокруг неё хороводы и хохотать, как дьяволята, и не думая никуда убегать. — Пожалуйста, уйдите, — прикрикнула Эмма самым грозным голосом, на который была способна. Тем она только вызвала новый взрыв смеха у детишек. Казалось, её смущение их только распаляло. — Какие-то проблемы? — услышала она чей-то голос. Обернувшись, Эмма увидела неторопливо вышагивающего шамана. — Насиф! — воскликнула она. У неё тут же стало легко на душе. — Как я рада тебя видеть! На детей появление сааксца произвело прямо противоположное впечатление. Как только он окликнул Эмму, они тут же замолкли и разбежались. Стоило Насифу подойти ближе, как Эмма поняла: в лагере полковника он не по своей воле. Одно только кислое выражение его лица передавало всё лучше тысячи слов. Встав рядом с ней, шаман слегка поклонился. — К чему такие жесты? — поинтересовалась Эмма. — Раз уж мы в плену, то и вести себя должны с максимальным достоинством, — пробормотал Насиф. — Чтобы не щекотать чувство гордости врага. — Не сказать, что я считаю полковника врагом, — призналась Эмма. — Более того, я сейчас пытаюсь его найти. Поможешь? По глазам шамана она поняла, что он рад бы был отказаться, но гордость не позволяла этого сделать. Сумрачно кивнув, он махнул рукой и повёл её между хижинами, чьи стены были изрисованы пятиконечными звёздами и орлами. Эмма только обратила внимание, что ряды домов уходили далеко вперёд, в горы, скрываясь в джунглях. Среди них были и многоэтажные, сделанные просто, но со вкусом. Как она не заметила всего этого раньше? Будто всё это время у неё были завязаны глаза. — Да здесь прямо настоящая цивилизация, — пробормотала она. Шаман невесело кивнул. — Больше года они ждали нашего прибытия. Но учитывая, что здесь центр множества миров, для них время текло совершенно по-другому. — Что это значит? — Это значит, что субъективно они прожили в этом месте десятилетия. От услышанного Эмма встала на месте как вкопанная. — Как это так⁈ Но… но ведь… — Посмотри на детей. Это уже третье поколение людей, живущих здесь. Первенцы, что пришли с полковником, а также сааксцы, которые к нему присоединились, успели состариться, завести семьи, которые также родили потомство. — Но полковник… дети Саргия… они же вообще не постарели! — Броня спасает их. Если честно, я не знаю, что это за дьявольская дрянь, но от неё исходит столько тьмы, что я и знать не хочу. Вполне возможно, что для них время течёт по-другому. Не так медленно, как для остальных. Нетрудно догадаться, почему местные их боготворят. Как бы ты отнеслась к правителям, которые были у власти при тебе, при твоих детях и при детях твоих детей? — Я бы их возненавидела, — сказала Эмма. — Так, как я ненавижу короля. Шаман пожал плечами. — Потому что ты понимаешь, что всё это жульничество. Никто не может столько править и не сойти с ума. Неприятная мысль пронзила разум Эммы: — Подожди, получается, мы здесь тоже находимся не один день, а несколько лет? Насиф позволил себе улыбнуться, убедив её беспокойство: — Нет. Чтобы позволить нам войти, им пришлось вернуться в обычный поток времени. Но в таком состоянии они не смогут долго удержаться. Я стабилизирую здесь всё, как могу, но моих сил не хватит. Стоило ему это сказать, как загрохотали выстрелы. Эмма невольно схватилась за руку шамана. — Что это? На нас напали? — спросила она и тут же мысленно поругала себя: «На каких, к чёрту, „нас“, Эмма?» — Солдаты полковника тренируются стрелять, — успокоил её шаман. Они прошли мимо стрельбища, на котором десятки бойцов палили по мишеням. Выходило у них весьма неплохо. Впрочем, странно было бы видеть другой результат, если учесть, сколько лет они провели в этой деревне. «И всё это время они готовились. Строили город, растили детей — и верили, что полковник вернёт им мессию. Вот только…» — Знаешь, Насиф, — задумчиво протянула она, — ты считаешь этих людей фанатиками? Что заставило их пойти за Эймсом? Ведь дело не в обещании вернуть Освободителя. Никто не смог бы прожить столько времени одной надеждой, да ещё и поделиться ей с детьми. — Да, дело не только в этом, — согласился шаман. — Он просто гарантировал им десятилетия спокойствия и процветания вдали от внешнего мира с вполне конкретной целью: подготовить почву к приходу Бога. — Он создал свой Эдем, — прошептала Эмма. От одной только этой мысли её охватила дрожь. Даже сейчас она хотела сопротивляться, она хотела отбросить волю полковника, хотела показать ему, что она не марионетка, её не купишь дешёвыми обещаниями вечного счастья. Она сильнее иллюзий. И она будет гнуть свою линию, будет диктовать собственную волю, а не следовать чужой. И всё же, он обещал вернуть Рэя. А это перекрывало любые порывы гордости. — Насиф, полковник говорил тебе что-нибудь про Валентайна? — за новыми потрясениями Эмма едва вспомнила цель своего выхода. Шаман помотал головой. — Нет. Но меня и не интересует, что он скажет. Я прекрасно знаю, что к чему. Пусть я и помогаю ему сейчас, это ненадолго. Пойми, мы не в гостях. Мы в плену. И мы должны бороться. — Капитану нужно бороться, — возразила Эмма. — Он же привёл нас сюда. Это была его миссия. Почему он бездействует? — Потому что его выбросили в другой мир, — с кислой миной выдал шаман. От сказанного у Эммы закружилась голова. — Даже знать не хочу, — протянула она. — Проклятье, чего мне не сиделось в тюрьме⁈ Сказав это, она вспомнила о скальпеле Билла, разрезавшем её плоть. Ей показалось, словно остриё снова ползёт по её спине. От ощущения Эмму чуть не вывернуло. Её шрамы никак не излечить. Она сомневалась, что даже Медцентр здесь может чем-то помочь — опять же, для этого пришлось бы вернуться в Город. Капитан дал им обещание, что по окончанию миссии они смогут начать новую жизнь, и, хоть Эмма не хотела себе в этом признаваться, она поверила в его слова. Казалось, с того момента прошли целые века. — Полковник не хочет убивать Валентайна, — сказал Насиф. — И он решил временно избавиться от него, отделив капитана от экзоскелета и спрятав его в карманном измерении, где никто не сможет причинить ему вред. Люди верны Эймсу, но вот он им не верит. — И что же теперь?