— Софист, — мрачно произнесла Таисса. — Таис, власть над миром не может не иметь внешних проявлений. Тебе придётся согласиться, что людям что-то придётся внушить. Любить тебя — не такая уж и страшная просьба, правда? — Ещё сравни меня с актрисой, которую обожает весь мир. — И сравню, — спокойно сказал Дир. — С твоей матерью. Думаешь, она не сыграла свою роль в военной пропаганде? И «Второе сердце» не вдохновило Тёмных, отсрочив ваше поражение на недели и месяцы? Он кивнул на Харона: — Мы не будем внушать сейчас что-то всему миру. Но Харон вызвался нам помочь. Сейчас мы сделаем ему постоянное запечатление — и посмотрим на результат. — Такое же запечатление, какое Харон уже получал? — уточнила Таисса. — Умение любить? Эмпатия? Доброта? — Да. Таисса повернулась к Харону: — Тебе правда хочется уметь любить? Уверен? Или ты предпочёл бы остаться тем же мрачным, жадным и безжалостным типом? — Ненавидишь меня? — с усмешкой спросил Харон. Таисса покачала головой: — Думаю, что ты совершил безнадёжную ошибку, разбив сферу и приговорив к смерти одного из самых моих близких людей на земле. Это другое. Харон хмыкнул: — Я не очень-то верю в эту вашу свободу воли, сознания и так далее. Мой мир делится на то, что хорошо для меня, и на то, что мне даром не нужно. А этот парень, — он кивнул на Дира, — обещал мне очень хорошие премиальные. Так что я не против: пробуйте. — То есть мы сейчас будем внушать что-то не всему миру? — уточнила Таисса, глядя на Дира. — Только Харону? Он — наш эксперимент? — Ты имеешь что-то против? Таисса закусила губу. Пожалуй, ей и впрямь нечего было на это возразить. Запечатление на сутки сработало так, что Харон помнил его с улыбкой до сих пор. Выбор был сделан. Осталось только его воплотить. Дир протянул Таиссе руку. — Идём, — сказал он. — Совершим чудо. Зал обсерватории был пуст. Харон остался за двойными дверями, а перед Таиссой стояла мощная установка, ведущая к телескопу. И аппаратура, изящно встроенная в неё. Дир подвёл Таиссу к небольшому возвышению, на котором стояло уютное мягкое кресло, и наклонился, настраивая что-то на электронном пульте. Виртуальные экраны вспыхивали и исчезали: он действовал на грани сверхскорости. — Как ему удалось стать твоей правой рукой? — спросила Таисса. — Харону? — Доверие. Ты плохо на меня повлияла, а я очень хотел обрести друга. — Дир потёр лоб. — Чудовищно, да? Никто не хочет дружить с мрачным Тёмным диктатором. Таисса тихо засмеялась. И обняла его. — Таис, — прошептал Дир. — Принцесса. Какое имя тебе больше нравится? Таисса потёрлась носом о его рубашку. — Быть рядом с тобой, — просто сказала она. — Неважно, как ты меня назовёшь. Но между нами слишком много всего произошло. А совсем недавно я была твоей пленницей, и я… Его палец накрыл её губы. — Шшш. Это всё сейчас неважно. — Почему? — Потому что я так говорю. Тёмный диктатор, забыла? Его пальцы провели по её шее, спускаясь к позвоночнику, и Таиссу захлестнуло воспоминание. Космический корабль, попавший под метеоритный дождь. Руки, всё смелее скользящие по обнажённому телу, золотистое сияние силового поля и дыхание в унисон, и тогда они почти… — Мы погибли тогда, — прошептала Таисса. — Но не сейчас. Дир наклонился и поцеловал её. Её руки обвились вокруг него, сверху был купол и звёздное небо, и голова кружилась от ощущения чего-то большого и невозможного. Чего-то, что вот-вот должно было осуществиться. Первый шаг к совершенной симфонии. Первая нота. Таисса сбросила пальто на пол, и Дир подхватил её, лёгкую, невесомую, укладывая в кресло. Обнял её колени, скользнул по вискам рукой, и Таисса ощутила лёгкое покалывание тонких металлических датчиков. Такой знакомый венец вновь был на её голове. — Доверься мне, — шепнул Дир. — Не представляешь, как долго я мечтал оказаться там с тобой. Таисса наклонилась к Диру, сидящему у её ног, и коснулась губами его губ. И тихо ахнула, когда такие же датчики, как на ней, украсили его голову. — Это всё-таки произойдёт, — прошептала она. — Ты и я — там, внутри, в видении, в силе Источника, вместе. Интересно, это будет считаться, если мы займёмся там любовью? Дир тихо засмеялся: — А тебе бы хотелось? Его взгляд поймал её, и они застыли друг против друга. — Могу соврать, — произнесла Таисса. — Но не хочу. Его руки легли ей на бёдра, сминая ткань платья. — Готова? — прошептал он. Таисса едва заметно кивнула. — Если никто не пострадает… — Никто. Никого, кроме нас и Харона, не заденет. Дир смотрел ей в глаза открыто и прямо. Доверие. — Да, — произнесла Таисса. — Возьми меня. Возьми меня с собой. Дир улыбнулся ей в ответ. И резким жестом сжал невидимый Таиссе пульт, погружая их обоих в темноту. Глава 27 Они лежали в гуще цветущего вереска, соприкасаясь плечами. Душистые заросли щекотали голые плечи и шею, и мир вокруг был удивительно свеж и юн, словно никого, кроме них, здесь не было. Лишь звёзды качались над головой. Таисса ощущала зов Источника. Тьма, такая близкая, таящаяся у неё в крови, послушная и податливая ей. И рука в её руке, сильная и надёжная. — Весь мир, Таис, — негромко произнёс Дир. — Весь мир. Таисса повернулась к нему. — Ты настроил излучение на Харона? — Да, — просто сказал Дир. — Но он ничего не увидит и не услышит, кроме выброса эмоций. А ты и я… Таисса смотрела на него. На невозможно высокие звёзды, на шелестящее пурпурное поле вокруг… Смотрела — и не верила. Словно готовая открытка, романтическая иллюстрация, слишком сладкая ожившая мечта…