Приказ «не паниковать» потерял силу. Но где-то в глубине души таилась знакомая приятная прохлада, и твёрдая ладонь поддерживала её за спину. — Ты готова? — поинтересовалась Лара. Таисса пожала плечами: — Разве для тебя это важно? Лара усмехнулась: — Тут ты права. Ни капельки. Её взгляд пропутешествовал по фигуре Таиссы. Никаких драгоценностей: только нежное розовое платье, элегантное и узкое, и такое же короткое пушистое пальто поверх. Стилист едва коснулся лица, ногтей и причёски Таиссы, но, увидев себя в зеркале, Таисса почувствовала, как заныло сердце. Она выглядела точно так же, как до войны, на балах и приёмах и торжественных событиях, где сопровождала родителей. Юная принцесса Тёмных и наследница династии. Вот только бледного шрама на щеке раньше не было. Но даже он её не портил. — Ну разумеется, — проронила Таисса. — Я должна выглядеть не перепуганной жертвой в драных джинсах, а дарительницей, изящной и благородной. Союзницей. Равной. Возлюбленной. Во взгляде Лары появился лёд. — Скажи «соперницей», и наш разговор примет куда более неприятный оборот, чем тебе бы хотелось, — холодно произнесла она. — Думаешь, я не внушу тебе что-нибудь, что заставит Дира после операции отвернуться от тебя навсегда? — Найт уже пробовала, — тихо сказала Таисса. — Взломала мой дрон, украла мой голос, сообщила Диру, что он будет плохим отцом, и подделала показания нейросканера. Но ты же знаешь, что из этого ничего не вышло. Глаза Лары сузились. — О, я буду умнее. К примеру, проверю, какой приказ оставил тебе Вернон Лютер. Под сферой он снял с тебя все внушения, кроме одного, верно? Дьявол! Таисса почувствовала, как кровь отливает от лица. Она не подумала, что Лара это запомнит. Зачем, зачем Вернон сказал это вслух… Но им было не до этого: он слишком боялся за её жизнь в ту минуту. И никто не мог подумать, что Лара предаст их. — Королевский доступ, — произнесла Лара. — Впрочем, нет, этот пароль же работает только из уст Вернона, верно? Я правильно догадалась? Таисса промолчала. Рука Лары на её подбородке сжалась. — Отвечай. Таисса скосила взгляд направо. В углу комнаты стояла девушка с излучателем, готовая включить его при малейших признаках внушения со спутника. А у окна, сложив руки на коленях, сидел Александр, очень внимательно глядя на них двоих. — Не заставляй меня начинать с того, чтобы взламывать твоё сознание максимально жёстко, — резко сказала Лара. — Тебя и так сейчас загрузят внушениями до предела, и поверь, ещё одному ты не обрадуешься. Приказ действует только из уст Вернона? — Да, — глухо сказала Таисса. Лара скосила взгляд на огонёк нейросканера. — Кровь тебе промыли, и лгать ты не можешь, — пробормотала она. — Хорошо. Какой приказ он тебе отдал? Ну хотя бы это Вернон предусмотрел. Пока Лара силой не пробьёт его внушение, Таисса была в безопасности. Вот только этой безопасности осталось от силы на две минуты. И что будет дальше, Таисса предсказать не могла. — Я не могу сказать, — спокойно произнесла Таисса. — Он направлен против нас? Против Дира? — Этого я тоже не могу сказать. В глазах Лары что-то мелькнуло. — Против тебя самой? Таисса сжала губы. Словно это могло ей помочь. Внушение Лары будет куда беспощаднее приказов Дира или Вернона. Нет, Лара сломает её целиком, заменив и мысли, и желания, и эмоции. Прежняя Таисса перестанет осознавать себя: останется лишь марионетка. Взгляды Лары и Александра встретились, и Лара получила короткий кивок. «Рекс и его люди твою защиту не пробьют: ты Тёмная. Но Светлые могут… и тут есть варианты». «Какие?» «Об этом ты никому не скажешь, Пирс. Королевский доступ». — Подождите, — быстро сказала Таисса. — Я не могу ничего сказать вам: я просто не могу, внушение не позволяет мне. Но мы можем договориться. Я буду одна в логове Дира, вам нужна мыслящая союзница, а не покорная кукла, я не меньше вашего хочу его остановить… — Заткнись. В следующий миг Таиссу хлестнуло внушением, будто дождём иголок в лицо. Она глядела в глаза Ларе, глядела, глядела… «Королевский доступ». Таисса судорожно сглотнула. И расслабилась. Секунда, другая… Всё. Последний приказ Вернона был выполнен. Больше она не могла ничего. Таисса чуть покачнулась, глядя на Лару. И перевела взгляд на стрелки механических часов, висящих на стене. — Всё, — произнесла Лара. — Её сознание открыто. — Сопротивление? — негромко поинтересовался Александр. — Больше никакого. Вообще. Какие бы приказы Лютер ей ни отдавал, это больше не имеет значения. Таисса молчала, неотрывно глядя на стрелки. Не для того, чтобы узнать, который сейчас час: ни часовой пояс, ни время суток, ни путь секундной стрелки сейчас не имели ни малейшего значения. Чтобы не выдать себя. — Боюсь, нам придётся проверить, действительно ли девочка под нашим полным контролем, — сухо проговорил Александр. — Незачем, — холодно сказала Лара. — Я так же сильна, как Лютер. Я сняла внушения Лютера, все, целиком. Если бы на её сознании было хоть что-то, я бы почувствовала. Таисса стояла молча, без движения, прислушиваясь к своим ощущениям. «Что, если она прикажет мне сломать палец? Я ведь не смогу, Вернон. Сама по себе, в ту же секунду — не смогу, и Лара догадается сразу. Она видела разницу». «Значит, не повезло, Пирс». «И больше ты мне ничего не скажешь?» «Ты дочь своего отца. Выкручивайся». И сейчас настал момент выкручиваться. Минута, когда Таисса обязана быть игрушкой в полной власти Светлых… …Вот только она ею больше не была. И Лара не заметила разницы. Глава 25 …При резком нажатии содержимое высвобождалось мгновенно. Достаточно было стиснуть челюсти и сглотнуть. — Зубные капсулы с «Амиго», — удовлетворённо произнёс Вернон, наконец отступая от неё. — Будущее наступило, Пирс. Уверен, у всех членов Совета такие же. — Много им это помогло против Дира, — мрачно сказала Таисса. — Это очень дорогая и редкая штука, которая действует достаточно недолго. И уж точно не тогда, когда тебе предварительно прополоскали мозги с суборбиты. Вернон обхватил её за плечи. — Но ты, — произнёс он негромко, — совершенно другое дело. И Светлые будут обрабатывать тебя лоб в лоб — просто потому, что могут. — Но пока что я с тобой, — возразила Таисса. Вернон дёрнул плечом, выпуская Таиссу из рук. — Представь, что тебя украдут, а меня убьют. Или наоборот… впрочем, тогда тебе будет уже всё равно, не так ли?