– Расщепки собрались, государь. Что надо делать? – Петь, – сказал Кальмар. – Пой песнь древних камней – и с кровью зверя станешь сильней. Расщепки и Клыки зашептались. Некоторые принялись возбуждённо повторять заклинание. Ния опустилась на колени перед Кальмаром и схватила его за плечи. Она побледнела от страха: – Сынок, что велел тебе Создатель? Скажи мне! Кальмар посмотрел матери в глаза: – Он сказал – я сам пойму, что делать. И я теперь понимаю, мама. Камень исцелит их. – Но это делается не так, Кальмар, – вмешался Джаннер. – В ящик для превращений всегда помещали животное. Чтобы превратиться, нужно соединиться с кем-то! – Знаю, – кивнул Кальмар, поднял камень над головой и закричал: – Пой песнь древних камней – и с кровью зверя станешь сильней! – Он двинулся через толпу, и Джаннер видел теперь лишь свет камня, плывущий над головами чудовищ словно второе солнце. Когда первые Клыки начали подпевать, Кэдвик и Арундель тревожно переглянулись, а затем и сами подхватили древний мотив. Джаннер вспомнил летучих мышей, сморщенные, исходящие пáром оболочки которых остались в ящике, когда их сущность истощилась, и понял, какая участь ждёт Кальмара. Его брат шёл на смерть. И тогда всё стало ясно – загадочная печаль Кальмара после возвращения из Святилища Огня, его обещание исцелить сломленных… Но сердце Хранителя гнало Джаннера вперёд. Он не мог стоять и смотреть, как младший брат жертвует собой и обрекает себя на смерть. Защищать Кальмара было единственным долгом Джаннера как старшего брата и призванием Хранителя трона. Защищать короля. Защищать его от Клыков, от Нага – даже от самого себя. «Защищай. Береги. Храни». В памяти у него всплыли слова Арундели: «В Расщепберг придёт мальчик, который станет первым семенем нового сада». Она предвидела это – но Кальмар не был мальчиком. Ничего бы не вышло. Он бы погиб попусту. Он был Клыком… ну или расщепком… «Защищай. Защищай короля». Для превращения нужна кровь… «Да будет так». – Кальмар, стой! – закричал Джаннер и сорвался с места. Он пробежал мимо Старшины Кэдвика, мимо взъерошенных Клыков, мимо неуклюже ворочающихся расщепков, голоса которых слились в сплошной гул. Пульсирующий свет камня становился всё ярче. Джаннер проталкивался к нему, пока не увидел среди скрюченных и искажённых существ своего брата. Тот плакал, из последних сил удерживая камень над головой. – Кальмар, пой! – крикнул Джаннер, пробираясь сквозь толпу. – Что? – спросил Кальмар, недоумённо моргая. – Пой! Губы Кальмара зашевелились – и он запел вместе с остальными. Древний камень горел всё ярче и ярче. Золотые лучи пробились сквозь пальцы Кальмара. Джаннер поравнялся с братом и пристально взглянул в его ясные синие глаза. – Я люблю тебя, – сказал он. А потом он вырвал из рук Кальмара камень, удивительно тёплый и тяжёлый, крепко прижал его к груди, упал на землю и свернулся клубочком. Последнее, что он увидел, – это ноги Кальмара и омывающий их свет. Его источали камень, земля, цветы и душа Джаннера, и он тёк подобно воде – прекрасный очищающий свет, который сиял, как слово, сотворившее мир. Джаннер почувствовал, что жизнь, воздух и мысли покидают его; всё существо мальчика наполнилось пугающе горячей любовью. Он чувствовал присутствие Создателя, подобное раскату грома, могучей волне, прохладному дождю, дыханию новорождённого и той радости, с которой весна выходит из могильных недр земли. 95 Цена исцеления Когда Джаннер бросился сквозь поющую толпу, Лили удержала мать. До глубины души её пронзила боль, но девочка не сомневалась: всё, что происходит здесь, возле Святилища Огня – воля Создателя. Она вцепилась в Нию, хотя та вырывалась и вопила, и, когда мать повалилась наземь, Лили рухнула вместе с ней. Они ухватились друг за друга и закрыли глаза, потому что всё вокруг залил яркий свет. И сразу же древняя песнь стихла. Странный туман окутал пригорок, заслонив солнце. Лили подобрала костыль и поднялась на ноги. Когда ветер разогнал дымку, она увидела именно то, что ожидала. Сотни мужчин и женщин, мокрых от росы, в доспехах и плащах с чужого плеча, молча стояли в сиянии рассвета. Высокая красивая женщина – Лили догадалась, что это Арундель, – разглядывала собственные руки, как будто никогда раньше их не видела. Стоящий рядом мужчина набросил ей на плечи плащ и повернул лицом к солнцу. За его ноги цеплялись трое маленьких детей. Как шум приближающегося дождя, по толпе пронеслось восхищённое аханье, а потом смех и радостный плач. – Он исцелил их, – произнесла Лили. И тут голос, который она уже почти забыла, закричал: – Джаннер! В голосе Кальмара больше не слышалось волчьего рыка, и он, единственный посреди общего ликования, звучал скорбно. – Джаннер, зачем?! – рыдал Кальмар. – Это должен был сделать я! Ния вскочила, и Лили стала пробираться вслед за матерью сквозь толпу. Когда люди расступились, она увидела Кальмара – Кальмара-мальчика, повзрослевшего и вытянувшегося. Он сидел на земле рядом со светящимся камнем и держал в объятиях Джаннера. Тело Джаннера, исходящее паром, напоминало скелет; жизнь покинула его, однако на лице мальчика было выражение полного покоя. Шрамы на шее и на плечах казались почётными наградами. Ния и Лили упали на колени рядом с мёртвым Джаннером. Вопль Нии сотряс небеса; она прижала сына к груди, укачивая его как младенца. – Мальчик мой, – проговорила она. – Мой маленький мальчик. Кальмар и Лили приникли головами к запавшей груди брата и заплакали вместе с матерью. Стоящие вокруг люди присоединились к ним в скорби, смешанной с благодарностью. Над Ветрокрылами пронеслась тень, и Лили, щурясь, посмотрела на крылатый силуэт, скользнувший в небе. Артам Ветрокрыл приземлился среди толпы и, молча взглянув на Джаннера, на камень и на исцелённого Кальмара, сразу понял, что произошло. Осенив раскинутыми крыльями детей и Нию, он коснулся ладонью лба Джаннера и оглядел безмолвную толпу. – Такова цена исцеления. – Я не хотел этого! – простонал Кальмар. – Он велел мне петь, и я… – Он никогда тебя не покидал, – ответил Артам, улыбаясь сквозь слёзы. Кальмар шмыгнул носом: – И вот теперь покинул. Они завернули тело Джаннера в плащ, и Ния, прямая как стрела, с высоко поднятой головой, отнесла сына в подвал замка. Кальмар нёс камень. Лили от горя не могла сыграть ни одной ноты. Она молча смотрела, как Ния кладёт Джаннера на пол. – Откройте вход, – велела Ния, указав на дверь, ведущую в Святилище Огня. – Опустите его туда. Пусть Создатель нам поможет. – Не получится, – сказала Лили. – Чтобы открыть Святилище, нужны мы трое, – объяснил Кальмар, глядя на неподвижные очертания Джаннера под плащом. – Здесь Хранитель трона, – сказала Ния. – Артам, помоги им! – Даже если мы откроем Святилище, ничего не выйдет, – возразил Кальмар. – Нельзя приказывать Создателю. Гневные слёзы Нии блестели в свете камня. – Почему? Кальмар покачал головой: – Нельзя. Прости, мама. – А где был ты? – спросила Ния, обернувшись к Артаму. – Ты опоздал! – Я прилетел, как только смог, – ответил Артам. – Без Сары я бы пропал, Ния. – Кто такая Сара? – Девочка, с которой Джаннер познакомился на Фабрике вилок. Она отыскала меня в лесу и сказала, что, если Анниера на самом деле существует, она хочет поселиться там со своими сиротами. Мы отплыли из Скри на «Энрамере» пять дней назад – мы добирались бы и дольше, но буря погнала нас в нужную сторону. Я полетел вперёд. Корабль скоро прибудет… – Артам со вздохом взглянул на тело Джаннера. – Это было хорошее путешествие. Ему бы понравилось. – Он взял Нию за руку и дождался, когда женщина взглянет на него. – Ния, поступок Джаннера прекрасен. По-другому ничего бы не получилось. Ния сгорбилась и опустила голову: – Не получилось бы что?