– Возможно, я не прав, – сказал Кальмар, – но надо попытаться. Несколько человек взошли на борт, и мальчик открыл трюм. – Мы отведём вас в тюрьму, – крикнул он Клыкам. – Придётся потерпеть. В тёмном трюме мрачно блестели глаза полузверей. Хотя Наг и погиб, Кальмар продолжал опасаться, что они, рыча, выскочат на палубу и набросятся на людей. Но Клыки не рискнули нападать. Они по одному вылезли из трюма и не стали сопротивляться, когда лощинцы заломили им лапы за спину и сковали их. Зелёных и Серых Клыков (и одного рослого молчаливого Летучего) вереницей свели по трапу. Лощинцы безмолвно наблюдали, как Клыки, понурые и со скованными лапами, брели через город, который разрушили их сородичи. Это зрелище вызывало у людей столько чувств, что словами выразить ничего не удавалось. Зал совета сильно пострадал, но старое дерево устояло и сберегло Твердыню от полного разрушения. Когда растащили обломки, загородившие дверь в подземелье, Кальмар и Тумак отвели пленников в камеры. Джаннер последовал за ними, чувствуя необъяснимое желание быть рядом с братом. Когда они дошли до дальнего коридора, послышалось утробное рычание Нюхло – Клыка, который сидел там уже давно. Кальмар остановился, подёргивая ушами. – Что это? – спросил Тумак. – Ничего, – сказал Кальмар. Он провёл вереницу пленных мимо камеры, не посмотрев на неё. Но Джаннер, шагающий в хвосте процессии, остановился и заглянул в зарешечённое окошечко. Съёжившееся, жалкое создание выглядело гораздо хуже, чем в тот день, когда Джаннер увидел его впервые. Грязный, в проплешинах, Клык скорчился в углу, как безумный мотая головой. Как будто всё человеческое в нём исчезло без следа и остался лишь дикий зверь. «Неудивительно, что Кальмар испугался», – подумал Джаннер. Брат боялся стать таким же. Неужели всех Клыков ждало тёмное безумие – и Кальмара тоже? Тумак развёл пленников по отдельным камерам и запер двери. Убедившись, что им не выбраться, он вывел мальчиков из подземелья: – Ну, ученик, что ты теперь намерен делать? – Не знаю, – ответил Кальмар. – Мне не хочется их убивать. – Но тебе ведь известно, что им станет хуже. Как той твари, которая там сидит. – Да. Если их не исцелить. – Зачем тебе это? – спросил Тумак. – Наверное, затем, что я не Наг. – Ты правда думаешь, что они хотят измениться? – Не все. Но если кто-то хочет, то… может быть, есть надежда. Может быть, среди них есть анниерцы, скриане и даже лощинцы, которые жалеют, что стали Клыками. – Ничего не выйдет. – И с этими словами Тумак вышел, оставив братьев одних. Кальмар вздохнул и сел на каменную глыбу, рухнувшую с потолка: – Джаннер, ты тоже считаешь, что это глупо? Джаннер сел рядом: – Нет. Но всё-таки мне очень интересно, что ты задумал. – Нужно вернуться на Анниеру. – Конечно. На прекрасный Сияющий Остров, – с кривой усмешкой сказал Джаннер и поддал ногой камешек. – Наверное, к дыму со временем можно привыкнуть. – И к холмам, покрытым пеплом. Очень красиво. – Не забудь про замок Ризен. Говорят, его развалины просто очаровательны весной… Кальмар перестал улыбаться и тоже пнул камешек: – Честно говоря, я совсем запутался. – Что бы ты ни задумал – я с тобой, – сказал Джаннер и ткнул брата в плечо. – Кто-то же должен выручать тебя из беды. Братья нашли Нию и Лили возле Великой библиотеки: мать и сестра помогали измученному Оскару разбирать промокшие книги. Лощинцы вновь принялись за разбор завалов, и на улицах звучало пение. – Мама, мы скоро уедем? – спросил Кальмар. Ния оторвалась от груды книг и удивлённо взглянула на сына: – Уедем? Куда? – Я хочу домой. – На Анниеру? – Ния посмотрела на детей, потом на Оскара, по пояс заваленного книгами. – Я так надеялась это услышать. Оскар, поедем с нами? – А книги? – отозвался тот, не отрываясь от работы. – Решайте сами. Мы будем рады вам в любое время. Боюсь, на Анниере книг не осталось. – Здесь столько дел… – Оскар снял очки и указал на кипы книг. – Я обязательно приеду. Вот только решу, куда поставить «Избранные пьесы, стихи и рецепты овсянки». Столько вариантов, знаете ли. Можно отправить эту книгу в отдел поэзии – но она будет уместна и в отделе лощинной кухни. Ох, сколько работы! – И никто лучше вас с ней не справится, – сказал Кальмар. – Вы нужны в Бан Роне. – Но… – начал Оскар. – Это приказ короля, – перебил Джаннер. Кальмар широким жестом обвёл разбросанные книги: – Бан Роне необходим старший библиотекарь. Оскар кивнул: – А Анниере – король. Дайте я обниму вас, – сказал он, шмыгнув носом. – Я должен вас обнять! – Он попытался выбраться из груды книг, но не смог, и ребятам пришлось пробираться к нему. Они крепко обняли старика. Оскар прижимал их к груди, приговаривая: – Как выразился… – Но ему не удалось договорить до конца ни одной цитаты. – Скоро увидимся, – сказал Джаннер. – Ох, надеюсь, – ответил Оскар. Ния потянулась к нему, отвела в сторону седую прядь и поцеловала Оскара в лысую макушку. Тот замер от неожиданности, а потом низко поклонился. Глядя вслед Ние и Сокровищам Анниеры, которые шагали к пристани, Оскар заплакал. 88 Путь домой Ветрокрылы мало кому сказали, что уезжают. Лили непременно хотела проститься с Торном; она свистнула собаку и отправила её за мальчиком. Торн появился на причале, а с ним – Бакстер и Франкль. – Уезжаете, значит, – сказал он. – Да. Но не навсегда. Просто мы… – Я понимаю. Сейчас папашу позову. – Не говоря больше ни слова, Торн оставил собак с Лили и зашагал прочь. Вскоре Торн вернулся вместе с отцом и братом. – Ехайте спокойно, ваше величество, – сказал Биггин. – Езжайте, – тихо поправила Ния. – Я и говорю – ехайте, – Биггин пожал плечами. – Я в морском деле не разбираюсь, а вот Кельви в этом знает толк. Он не только пёсьей речи обучается, но и мореходству. А заодно отличные булочки печёт. – Он указал на небольшую шхуну у северного причала, почти не пострадавшего во время битвы. – Корабль готов. Возразить было нечего, и Ния вместе с ребятами молча последовала за ним. Вскоре они уже, распустив парус, с лёгким попутным ветром вышли в гавань, миновали клешни и оказались в открытом море. Корабль был небольшой, но все семеро могли с удобствами разместиться на палубе. Торн сидел рядом с Лили, болтая о Франкле, который стал неожиданно послушным. Кельви, стоя у руля, отдавал приказания Джаннеру и Кальмару. Джаннеру много лет страстно хотелось увидеть Сияющий Остров – и ненадолго увидел его, будучи пленником Нага. Теперь он чувствовал странное спокойствие. Море было тихим, особенно по сравнению со вчерашним штормом, и Кельви сказал, что они прибудут на Анниеру ещё до заката. Джаннер, прислонившись к борту, некоторые время слушал разговоры взрослых, а потом стал задрёмывать; свернув подушку из плаща, он улёгся на скамью. Ветер, тёплое солнце, негромкие голоса и мерное покачивание корабля усыпили мальчика. Ему снились отец и дядя Артам, играющие на белом берегу. Разбудил Джаннера шёпот Нии: